Чтобы сжечь дотла эту халабуду, когда я вдоволь соленой воды нахлебаюсь. Во всяком разе, расплатился с ним Ахану более чем щедро. Такого выражения на лице старого пройдохи я не видел даже в тот день, когда он ухитрился содрать с меня за ленточки и полосу препятствий тройную цену. А с каким умилением Лаони на меня взирает — с ума спятить впору. Еще бы! Только оттого, что на свете существует злополучный Дайр Кинтар, старый гриб заполучил таких покладистых, доверчивых и склонных к мотовству клиентов. Ну-ну. Может, ты и великий маг, но я-то не поставщик простофиль. А если ты полагаешь, что и я стану платить тебе по таким расценкам...
Не знаю, что за непонятное затмение на меня нашло. До того пусто в голове, что любой мысли поневоле обрадуешься. Только не мысли о миновавшем испытании, конечно. Окончилось оно, ну и хвала Богам. И думать о нем не хочу. Уж не знаю, на кой Патриархам сдалось вытворить со мной такую пакость, но вспоминать я о ней решительно не желаю. А говорить — тем более. Я и вообще говорить не хочу. Хорошо, что когда Боги творили мир, они выдумали такую прекрасную штуку, как молчание.
Так удачно утерянный было дар речи силком вернулся ко мне при виде стола. Яств всевозможных выставлено было немерено, куда больше, чем вчера. Хлопотали при всем этом великолепии Дайр и Тхиа с улыбками до ушей — до того идиотски-блаженными, что мне поневоле жутковато сделалось. Ну, если Тхиа пришла в голову одна из его знаменитых идей!.. да еще если столь необычный ученик, как Дайр Тоари попустительствует... нет, что я — осуществляет его замысел... о-оо! Тогда я напрасно претерпел и расспросы, учиненные мне Патриархами, и купание в призрачной воде. Лучше бы я утоп, право слово! Это ведь только я выходки Тхиа терпеть в силах, а господа Патриархи меня за его штучки наизнанку вывернут.
— Что
— Праздничный стол, — ответил Ирхада и хлопнул белесыми ресницами. — Да.
У меня пол из под ног уехал.
— К-какой? — спросил я сиплым полушепотом.
— Праздничный, — ухмыльнулся Ниран. — Не каждый ведь день одним Патриархом больше становится. Это надо отметить.
Только тут до меня дошло,
— Патриархом? — переспросил я почти жалобно.
Неожиданно передо мной возникла полная, по самый край, чарка с вином. Держал ее Хайет.
— Выпей, — участливо посоветовал он. — Это помогает. По себе знаю.
Я послушно выпил. Не помогло.
— За нового Патриарха, — воскликнул Хайет, вновь наполняя мою чарку.
— Не Нового, а Младшего, — наставительно поправил Ахану.
— Младшего... — тупо повторил я. Положительно, я соленой воды лишку хватил, и теперь она у мня в голове плещется вместо мозгов. Ну ничегошеньки не понимаю.
— Видишь ли, — пустился в разъяснения Ниран, — каждого Патриарха именуют по самой броской его черте. Я вот, например, Облачный.
Действительно, Ниран чем-то неуловимо схож с облаком — и не только из-за своей белой пушистой бороды.
— А я — Наглый Патриарх, — с довольным видом заявил Хайет.
Несмотря на ошеломление, я не мог не расхохотаться. Прозвище подобало Хайету как нельзя лучше. Действительно, наглый. А ведь ему лет пятьдесят, никак не меньше. Неужто наглость и годам неподвластна? Утешительная мысль. Очень.
— А я — Вредный Патриарх, — присовокупил Ахану.
Что да, то да. Одно счастье, что я не его ученик. Хотя теперь я, кажется, и вообще уже не ученик.
— Не говоря уже о господине Спящем Патриархе, — добавил Ахану, вскользь метнув на Ирхаду взгляд, исполненный искреннего уважения. — Что до тебя, мальчик, ты так безобразно молод, что только Младшим тебе и быть.
— Младше даже меня, — блаженно прижмурился Хайет.
— Погодите, — в ужасе бормотнул я, — но ведь не может ведь быть же... ведь Патриархи... они же не такие...
— А какие? — с обворожительной улыбкой поинтересовался Хайет. — Ты расскажи... поделись, так сказать.
— Ну... они... — я понимал, что собираюсь сморозить какую-то несусветную чушь, но остановиться не мог. — Они... солидные такие... обстоятельные... надежные и... сведущие, вот. И мудрые. Опытные.
— Одним словом, — безмятежно подытожил Ахану, — Патриарх — это такой старый хрен, предпочтительно с уксусом.
Я едва не кивнул — а сообразив, что именно чуть не сделал, густо покраснел.
Хайет, склонив голову чуть набок, явно наслаждался.
— Юноша, — протянул он. — Патриарх, насколько я понимаю — это глава рода. Родоначальник.
— Ну... да, — промямлил я, чувствуя себя донельзя несчастным.
— А тебе никогда не приходило в голову, — безжалостно парировал Наглый Патриарх, — что родоначальниками становятся не в преклонных годах, а в более подходящем для... э-э... родоначинания возрасте?
— А в наши годы, — ехидно заключил Ахану, — мы всего лишь вкушаем заслуженное почтение за то, что так славно потрудились в молодости на ниве... э-э... родоначинания.
— А ты сподобился вкусить задолго до старости, — невинно заметил Ирхада. — Да.
— Вы сейчас будете за Патриарха Кинтара пить, или мне позже вина еще раз подогреть? — встрял Тхиа — как всегда, бесцеремонно... и как всегда, кстати.
— Очень многообещающий молодой человек, — пробормотал Ирхада, уставясь на Тхиа. — Даже весьма.
Тхиа выдержал его взгляд с бестрепетной дерзостью. Ну, погоди ты мне! Вот только эти престарелые шутники уедут...
— Сейчас, — отрезал Ахану.
— Только почему — вы? — удивился Ниран. — Мы все. Вы тоже. Вам после такого купания горяченького хлебнуть не помешает.
Казалось бы, все предельно ясно. Яснее некуда, верно? Если уже за Патриарха Кинтара здравицы пьют... так вот, мне все равно не верилось. Быть же того не может, чтобы такое — и вдруг всерьез!
— Но почему все-таки? — вымолвил я, едва проглотив вино.
— Потому что во главе любой школы должен стоять Патриарх, — со своеобычным благодушием разъяснил Ниран.
— Но почему я? — меня по-прежнему не оставляла надежда, что все это — шутка, да притом весьма сомнительная. Слишком страшно было поверить в иное. — Разве мастера других ветвей нашей школы...
— А никаких других ветвей не осталось, — перебил меня Хайет.
— Как это — не осталось? — не понял я.
— Совсем, — желчно отрезал Ахану. — одна рассыпалась сама. Другую мы прикрыли, разобрав учеников к себе. Вовремя успели. Это уже не школа была, а... — Он запнулся в поисках нужного слова, не нашел его и только рукой махнул. — Еще одна превратилась в банду под началом своего мастера — этих пришлось просто перебить... выхода у нас не было. А вот четвертая... четвертая, между прочим, будет твоей заботой.
— И нашей тоже, — поправил его Ирхада, прежде пожевав губами. — Да. Кто из нас первым на них наткнется, кто выследит, того и забота. Нельзя все переваливать на Младшего, малыш.
Последнее слово, насколько я понял — если я и вообще еще был способен что-то понимать — относилось к Ахану.
— Да, Патриарх Ирхада, — почтительно склонил тот голову.
— Четвертая ветвь, — сообщил Хайет, — тоже превратилась в банду. И банда эта успела сбежать
