Пятнышка крови, и того не осталось.
Кеану был прав. Без него бы мы до апартаментов Фаннаха нипочем не добрались. Даже из темницы бы не вышли. То и дело Кеану приказывал: «Стой!» — останавливался сам, поводил ладонью в воздухе — и очередная ловушка являла себя нашим глазам уже обезвреженной. Вот ведь понаставлено всякой дряни! Не знаю, что за корысть молодому Шенно в магическом ремесле. Учишься, учишься — а потом располагаешься жить вот в такой вот мышеловке. Я бы нипочем не согласился. Впрочем, моего согласия никто и не спрашивает.
Рядом со мной Лиах тихонько хмыкнул в ответ каким-то своим мыслям.
— Ты что? — полушепотом спросил я.
— Да вот думаю, — не замедлил он с ответом. — Фаннах нашего Кеану про запас держал на случай, если заговор провалится, верно?
Я кивнул.
— Вот мне и хотелось бы знать, — продолжал Лиах, — что он припас для собственной безопасности на случай, если заговор преуспеет.
Ай да Лиах! И это я сомневался, есть ли у него способность к интриге? Н-да... самонадеянности в тебе, Дайр Кинтар, хоть отбавляй. Лиах самую суть усмотрел. Хозяин этой взбесившейся мышеловки — именно такой человек, чтобы в заботе о собственной шкуре ни упустить ничего. В этом его сила — но и его слабость тоже, и если мы...
— Пришли уже, — ворвался в мои размышления шепот Кеану. — Входите, только вперед меня не рвитесь.
Вот ведь зануда! Хотя нет, он прав. Гнев, любопытство, желание оберечь младшенького... да мало ли что могло заставить нас оттереть плечом Кеану и первыми шагнуть через порог.
— Извини, — шепнул я.
Кеану не понял — но тратить время на расспросы не стал. Прав был Тхиа, тысячу раз прав: Морские Короли и впрямь очень славные ребята.
И отличные мастера — каждый в своем деле. Может, Лиах кидает ножи и лучше, чем Кеану колдует — но если Кеану по части мастерства вскорости с братом не сровняется, я ничего не смыслю в людях. Одно удовольствие было смотреть, как парнишка разбирался с барахлом мага. Я бы так и вовсе готов был поклясться, что в этой берлоге нет ничего нужного. Тяжелые, тканые золотом занавеси, под которыми не видно стен. Совсем уже тяжеленный стол серого мрамора — как только под ним пол не проламывается! Несколько стульев темного дерева с высокой спинкой... а, проваль — и почему все убранство такое массивное? Чтобы ни один посетитель не смог ничем запустить хозяину в голову? Нет, странное все-таки ремесло магия, и привычки оно навязывает странные.
Разве что о Кеану этого не скажешь. Он превесело скакал по комнате, как воробышек при виде целой кучи отборного зерна, то и дело чуть склоняя голову набок, словно бы примериваясь, которое зернышко клюнуть первым. Золотистый огонек бестолково носился следом за хозяином, возбужденно мерцая.
— Что? — негромко спросил Кеану, и у нас с Лиахом вытянулись физиономии: спрашивал Кеану не у нас, а у огонька своего.
Огонек мигнул, выждал немного и вновь нетерпеливо замигал.
— Понял, понял, не тараторь! — отмахнулся Кеану.
Он приподнял одну из занавесей, и на лице его отобразилось разочарование: позади не было ничего, кроме стены.
Огонек сорвался с места, возбужденно облетел раза три круг над совершенно пустым местом и спрятался Кеану за спину.
— Ах, даже так! — засмеялся Кеану. — Вот ведь фокусник!
Он опустил занавесь, просунул под нее руку и извлек наружу маленький серо-розовый каменный жезл.
— Невидимостью жезл укрыл, надо же! — ухмыльнулся Кеану. — А только ведь то, что нельзя увидеть, можно взять не глядя, если в темноте... а теперь его очень даже видно. Нет, вы только посмотрите!
— Жезл как жезл, — пожал плечами Лиах. — У тебя дома таких целая коробка.
— Таких у меня нет. — Рот у Кеану расплылся прямо-таки до ушей. — Тяжеленный, как бревно. А знаешь, почему?
Он взмахнул правой рукой, сжимавшей жезл — а левая мигом подхватила невесть откуда взявшееся прямо в воздухе хрустальное зеркало в серебряной оправе.
— Уф, чуть не разбил! — возрадовался Кеану. — У Фаннаха в эту палку все его причиндалы понапиханы. И зеркало, и сети, и малые жезлы... чего-чего там только нет.
— А в твоих руках оно сработает? — внезапно усомнился Лиах.
Я подавил ухмылку. Старшие братья на свой лад похуже родителей будут. Вечно им кажется, что их обожаемый малыш еще деточка и ни на что путное неспособен.
— Сработает, — уверенно ответил Кеану и дохнул на зеркало.
Хрусталь затуманился. А когда влажная дымка сошла с него, взамен на поверхности зеркала появилось лицо — и оно не было лицом Кеану. Разве что он внезапно бы сделался на добрый десяток лет постарше.
— Кеану! — донеслось из зеркала, и по ужасу и недоверию, с которым дрожащие губы вымолвили это имя, я понял: человек с сединой в длинной темной челке успел прослышать о смерти Кеану.
— Я жив, — торопливо сообщил тот. — Лиах со мной.
Лицо в зеркале побледнело, губы его вновь дрогнули, будто собираясь что-то сказать.
— Некогда, — прервал его Кеану. — Веди всю эскадру к столице. Там заговор. Опасный. После все расскажу.
Старший Шенно в зеркале кивнул, а младший провел ладонью по хрусталю, словно стирая изображение. Вероятно, так и было: когда он отнял руку от зеркала, хрусталь не отражал ничего.
— Кажется, успел, — удовлетворенно произнес Кеану и тут же перебил сам себя. — Хотя и не совсем. Прячьтесь, живо!
Никто из нас не вздумал задавать Кеану вопросов. Здесь не мы, а он был старшим. Сказал — прячьтесь, значит, время прятаться, а не расспрашивать. Без единого лишнего словечка мы нырнули под занавесь и затаили дыхание.
Едва мы успели устроиться, как тяжелый ветер колыхнул занавесь. Мне показалось, что хрустальное зеркало у Кеану в руках слегка задребезжало и противно затенькало. Неужели у парня руки дрожат? Или волшебную штуковину сквозняком протянуло? Откуда он, кстати, взялся — окна ведь все до единого занавешены... хотя — да что это я? Можно подумать, маги в собственное жилище через окошко лазают. Да, Кинтар, мысли тебя посещают просто на редкость умные. Как ты с таким умом до сих пор жив остался — совершенно непонятно.
Но в окно ли, в дверь ли, иным ли каким путем, а Фаннах в комнату вошел, да притом не один. Я своего похитителя хотя и не видел ни разу, но опознал не глядя. Мастер Дайр, подобрав меня на помойке, выучить вознамерился всерьез, а уж если мастер Дайр берется кого-то всерьез учить... у него и снеговик летом загорать понавострится. Я не мог не узнать человека по походке. А уж по голосу... голос у Фаннаха своеобразный на редкость, ни с чем не спутаешь. Он это, вне всяких сомнений. А вот гость его кто таков... я с трудом преодолел дикое искушение выглянуть в щелочку, до того мне охота вспала на Фаннаха посмотреть да полюбоваться, кого этот мастер магического охмурежа оплетать станет. Выглянуть, вот еще! Тут молиться впору, чтобы нас не приметили... хотя, похоже, собеседники слишком заняты друг другом, чтобы отвлекаться на всякие мелочи вроде троих озверевших от усталости и гнева парней, укрытых за шитой золотом тряпочкой.
— Насколько мне стало известно, — холеным тенорком произнес неизвестный, — вы изволите несколько... э-ээ... излишне вольно трактовать отдельные способы осуществления ваших обязанностей.
А, проваль! Мне мигом захотелось оказаться где угодно — хоть бы и в темнице, если на то пошло. От небывалой вежливости обладателя сладенького тенора мороз подирал по коже. Те, к кому бывают
