обращены подобные монологи, умирают обычно долго. Несколько суток, самое малое, и то если повезет. Не иначе, это и есть хозяин Фаннаха. Похоже, Кеану угадал верно.
— Как можно, господин Эттин! — Так, а это уже Фаннах, его тембр ни с каким другим не спутаешь. — Я же вам принес клятву высокой верности...
— Как принес, так и унесешь. Знаю я тебя, мерзавца, — совсем уже добродушно перебил его поименованный Эттином.
Я так вонзил ногти в ладони, что едва кровь не брызнула. Плохо дело, совсем плохо. Сейчас начнут молниями швыряться, заклинания орать... Кеану, конечно, маг не из последних, тут Лиах прав, но он совсем еще мальчишка... нет, нипочем нам не уцелеть.
— Но ведь нарушенная клятва меня убьет, — резонно возразил Фаннах.
— Клятва, говоришь? — миролюбиво переспросил Эттин. — Нет, клятва тебя не убьет. Я тебя сам убью. Чтобы врать неповадно было.
— Да шторм мне в задницу, если вру! — взвыл явно осознавший опасность Фаннах.
Я, признаться, разве только чудом не икнул от изумления. Надо же, какими словечками пользуются маги с глазу на глаз.
Мгновением позже мне предстояло удивиться гораздо, гораздо сильнее.
— Шторм, говоришь? — внезапно осипшим яростным голосом повторил Эттин. — Оно конечно, незадачливому беглецу от пиратов страшней шторма в заднице ничего не померещится! Бедный, несчастный, неумелый маг-погодник... шторм ему, видите ли, подавай! Ты у меня, паскуда, штормом не отделаешься! И попробуй мне только сказать, дескать, сто акул в брюхо — тут же все и получишь, и шторм, и акул!
Судя по сдавленному сипению Кеану, на мальчишку напал несвоевременный смехунчик. А вот Лиах выдохнул почти беззвучно — словно метательный нож мимо моего уха пролетел — и я понял, что среднему из Морских Королей не до смеха.
— У меня твои враки не то, что носом — плешью лезут! — полушепотом бушевал Эттин. — Покуда ты, шпион драный, беглецом прикидывался, я терпел. Покуда ты и нашим, и вашим угождал, я терпел. Черт уж с ним, с заложником твоим, мне его прямо у тебя в темнице распылить труда не составит, да очень уж потешно было смотреть, как ты пыжишься!
У меня даже руки похолодели. Промедли судьба денек-другой, и надоела бы Эттину потеха.
— А вот с Оршаном за моей спиной снюхаться — много на себя берешь! — прошипел Эттин. — Я тут корячусь, как бы короля свалить да мятеж устроить, а ты тем временем решил всю страну Оршану разбуженному отдать. Чтобы мне досталась пустая скорлупка... а может, ты и меня ему скормить вздумал? Всю державу вместе со мной на одной тарелочке — а вы на море опять полные хозяева?
Лиах, истинный Шенно, Морской Король, как выяснилось впоследствии, сразу понял, в чем суть интриги. А я попервоначалу не понял ничего... но очень хотелось. Вот я и не обратил внимания... хотя что бы изменилось, даже если бы и обратил? Кеану ведь уже успел похозяйничать в личных апартаментах пройдошливого мага.
Фаннах, покуда Эттин бушевал, не возразил ни словечком. Он только придушенно поквакивал да отходил мелкими полуобморочными шажочками от наседающего Эттина. Слишком я поздно сообразил, куда и зачем он движется. Он тряско икал и растерянно всхрюкивал... а рука его совершенно хищным движением нырнула за портьеру, или как уж там эта занавеска называется, и жадно сомкнулась там, где раньше стоял жезл.
Нечего и говорить, что жезла на прежнем месте не было и в помине. Зато там был нос. Между прочим, мой. И ничего смешного я тут не вижу. Совершенно ничего смешного. Вас бы с такой яростью за хобот цапнули — а я даже не вскрикнул.
Зато пальцы его шкодливые с себя сбросил, как учили, даже без помощи рук. Я еще с помоечных времен знаю, что можно с человеком сотворить, если ухватить его за нос умеючи. Меня ведь мастер Дайр на что и подманил: посулился научить, как носопыру из чужой клешни выдернуть, да так, чтобы клешне мало не показалось. И научил — а вы что думали? Мастер Дайр всегда свое слово держал.
Вот ведь когда его наука пригодилась! Фаннах — теперь в просвет меж занавесями я видел его, пусть и не целиком — схватился за пострадавшую руку и воздел ее кверху, явно пытаясь понять, что же он такое ухватил вместо жезла.
— Так что тебя не клятва, тебя я сам прикончу! — шипел Эттин.
Бедолаге Фаннаху было не до угроз: на него наконец снизошло понимание.
— Это был нос, — почти жалобно сообщил он.
— Что?! — взвыл Эттин.
И я понял, что если Фаннах вдобавок спросит: «А жезл где же?» — я помру со смеху на месте, и братьям Шенно придется сражаться с магами вдвоем — а это уж никуда не годится.
Надо было что-то сделать, покуда маги не опомнились — и, по счастью, я знал, что именно. Мой талисман Патриарха Королевской Школы. Мне бы он нипочем помогать не стал, хоть я помирай ужасной смертью — а о братьях Шенно и говорить незачем. Но если возник заговор... если жизнь короля в опасности... а опередить заговорщиков можем только мы — нечего и сомневаться: талисман сработает. Всего несколько мгновений — и мы окажемся на Дворцовой площади.
— Сейчас драпать будем, — прошелестел я. — Хватайте меня за шиворот, быстрей.
Талисман, конечно, и без этих предосторожностей перенесет нас всех на Дворцовую площадь. Но я предпочитаю ими не пренебрегать.
— У тебя же шиворота нет, — прошептал в ответ Кеану.
— Тогда хватай, что есть, — огрызнулся я.
Две руки уцепились за мои волосы. Я коротко выдохнул и сложил пальцы левой руки, как учили (сработает?.. не сработает?..): кончики большого пальца, безымянного и мизинца вместе, кончики указательного и среднего — к основанию большого.
Талисман заворочался в моей ладони. На сей раз боли не было совсем — наоборот, движение это оказалось неожиданно приятным. Словно котенок спросонья потягивается.
И тут в глаза мне хлынул яркий солнечный свет.
Я невольно зажмурился — а когда проморгался... даже и тогда, в миг несомненной опасности, я подумал, что я мало что видел в жизни более смешного. А теперь я и подавно в этом уверен.
То ли объясняли мне невнятно, то ли слушал я невнимательно... одним словом, я не уразумел, что «всех» означает именно «всех». Не «всех, кого ты хочешь взять с собой» и не «всех союзников и соратников» а просто-напросто «всех». Я так понял, что талисман перенесет меня, а заодно прихватит всех учеников, кто поблизости окажется. Неправильно я понял.
Талисман действительно перетащил всех учеников — и всех, кто оказался поблизости.
Короче говоря, на Дворцовой площади — единственном месте во всей столице, где не действует никакая магия — вдруг сделалось до чрезвычайности людно.
По левую сторону недоуменно озирались все ученики Королевской Школы, сколько их есть. Боги — а ведь и правда все, даже первогодки. Довольные, между прочим, донельзя и притом ничуть не растерянные. Им ведь старшие ученики баек всяких понарассказывали о чудесах таинственных — и вот вам, пожалуйте, обещанные чудеса, без обману. Некоторое недоумение скорей уж виднелось на лицах старших учеников, сочинителей и исполнителей помянутых историй (ну, погодите вы мне, паршивцы!). Иные озирались по сторонам, кое-кто судорожно двигал челюстями — похоже, талисман выдернул моих питомцев прямо из-за стола. Окончательно утвердился я в этом мнении, когда Фарни Лонс попытался откусить навершие боевого цепа (вечно в облаках витает, обжора — так ведь и не заметил, что в руке не лепешка!).
По правую сторону площади на радость ученикам воздвигся мастер Дайр Кинтар, Патриарх Королевской школы — полуголый, по уши в грязи... то есть вполне в привычном обличье. Посмотришь — и на душе легче становится. Правда, Патриарха по непонятной причине держали за патлы двое, по всей очевидимости, недругов — ну, точь-в-точь две базарных торговки собрались поучить уму-разуму третью.
А посреди этого безобразия торчали двое магов при всех своих совершенно здесь бесполезных регалиях.