— Сундучок-то бездонный, — пояснил Тхиа. — Ты хоть представляешь, сколько там на самом деле всякого добра?
Я охнул.
— Ну, и где это все? — торжествующе заключил он.
— В замке? — неуверенно предположил я.
— Ни-ни, — скривился Тхиа. — Я ведь замок из конца в конец обрыскал, и не по порядку из комнаты в комнату, а как взволнованный полудурок. «Ах, извините, я забыл на столике в Пурпурной спальне свои боевые перчатки...» «Нет, я не уверен, что в Кабинете Палимпсестов мы уже были... я говорю,
Я ухмыльнулся, припомнив порядком утомившие меня метания Тхиа по замку, которые лишь теперь обрели для меня смысл. Действительно, не просто ничто не могло укрыться от его придирчиво пристального взора, но и протащить предмет величиной хотя бы с наперсток в одну из комнат, где мы уже побывали, покуда наследник осматривает остальные? Немыслимо.
— Тогда, может, в лес утащили? — поинтересовался я, чувствуя, что второе мое предположение ничуть не лучше первого.
— Ну да, — безмятежно произнес Тхиа. — А заодно и стражу к нему приставили, чтоб никто мимохожий не... э-ээ... не стырил. Оставить где-то на стороне без пригляду такие сумасшедшие деньги... ты это как себе мыслишь?
Никак. Тхиа прав.
— А тогда где? — спросил я напрямик. — Не морочь мне голову, скажи сразу.
— Я думал, ты догадаешься. — Кончик рта Тхиа зазмеился в улыбке. — На кладбище, где ж еще?
— Ты думаешь...
— А что тут думать, если все ясно? — махнул рукой Тхиа. — Сундучок надо было не только отрыть, но спрятать до нашего возвращения — а кто может знать, скоро ли мы с Налленом беседовать закончим? Может, у них времени всего и ничего. Далеко сундук не утащишь, некогда. Притом он, наверное, тяжелый, хоть и заколдованный. Одно остается — запихать его в любой подходящий склеп. Самое милое дело. На что угодно спорить готов, сундучок и сейчас там. А в ближайшее время может и покинуть склеп. Ищи его тогда...
— Лихо нас, однако, дядюшка твой сделал, — вздохнул я. — Он не мог не предполагать, что с Налленом мы захотим поговорить с глазу на глаз. Вот и спровадил нас. А сам тем временем...
— Ну и что? — спокойно произнес Тхиа. — А сейчас мы его сделаем.
— Ты предлагаешь идти на кладбище? — уточнил я. — Прямо сейчас?
Тхиа кивнул.
А, проваль — все-таки не понимаю, чего в нас тогда было больше: азарта или обыкновенной глупости?
И как бы повернулись события, не вздумай я согласиться на эту дичайшую авантюру?
— Так ведь если сокровища там, — вслух подумал я, — наверняка поблизости охрана торчит.
Тхиа помотал головой.
— Только не возле самого склепа, — уверенно возразил он. — Слишком опасно. Внимание привлекает. Нет, если охрана и есть, так только возле оградки. Но мы ведь через ограду не пойдем. К храму тоже есть потайной ход. Под землей войдем, из храма выйдем — и прямо к могилам.
Что прямо к могилам — это верно. Редко когда мы были на столь же прямом пути к могилам, как в ту ночь. Еще бы немного невезения, и прямо там бы нас и закопали.
Потому что возле кладбища охраны не было, а вот на замковой стене — была. Потому что состояла эта охрана не из провинциальных недотеп, а из воинов. Из лучших воинов, каких только можно купить за деньги. И один из них увидел... нет, не нас с Тхиа, скользящих ко входу в подземелья. Всего лишь тень, плеснувшуюся на мгновение среди других теней. Тень, которой не положено быть там, где она оказалась.
Обычный сторож поднял бы крик — и мы успели бы благополучно ускользнуть прежде, чем он закрыл свой рот. Обычный охранник ринулся бы нам наперерез — и остался бы лежать на траве.
Тот, кто углядел промельк посторонней тени, знаками подозвал сотоварищей, знаками же велел им молчать и глядеть в оба, а сам недолго погодя спустился со стены и принялся ждать.
Ждать он умел.
До храма мы добрались очень быстро. Мне это было на руку. Пускай и не так я представлял себе миг посмертного вызова господину Хелойя... но ведь и не сказано, что я сумею и впредь улучить хоть мгновение и остаться с ним наедине. Раз уж нам предстоит хитромудрого дядюшку отлавливать да заговоры пресекать... нет, все верно, сейчас самое время. А Тхиа ничего не заметит, я ручаюсь.
Он и не заметил.
— Погоди немного, — приглушенно молвил он, едва мы выбрались из секретной двери под гулкие своды храма. — Я только потайной фонарь возьму.
— Зачем? — поинтересовался я.
— Это на кладбище от луны светло, да и то не везде, — объяснил Тхиа, на ощупь обшаривая стенки. — А вот в склепах темно. Ничего мы так не углядим. А предков впотьмах обыскивать... нет уж, я предпочитаю просто взять и посмотреть. Ничего, сейчас найдется фонарик. Предки — народ запасливый. Сам ведь видел, тут у нас по стенкам чего только не понавешено.
— По-моему, фонарь в левом углу висел, — припомнил я.
— Верно, — согласился Тхиа. — Как же это я не... а, вот он. Ты прав. Теперь только проверю, есть ли в нем свечка, и можно идти.
Едва затеплив свечу, Тхиа тут же прикрыл шторки фонаря. Но мне хватило этой мгновенной вспышки. Я заслонил глаза ладонью и сделал несколько неуверенных шагов, притворясь, будто внезапный свет ослепил меня.
Вот только с глазами моими все было в порядке: в ту сторону, откуда доносилась возня Тхиа с фонарем, я не глядел. А скудного лучика из-под шторки мне вполне достало, чтобы высмотреть, где лежит, строго сложив мертвые губы, господин Хелойя. Всего в четырех шагах — вот их я и сделал. А потом — взмах руки, холодок трех Игл мгновенно возникает и так же быстро покидает пальцы. Я воткнул Иглы в изнанку воротника. Там их никто не увидит. Как не увидел и Тхиа моего движения. Он-то не догадался отвернуться от фонаря или хотя бы прикрыть глаза, и его огонек свечи ослепил по-всамделишному. И зажмуриться ему пришлось взаправду.
— Никогда не смотри на огонь, который зажигаешь в темноте, — проворчал я. — Вот ведь опытный уже боец, почти мастер, а на такой ерунде попадаешься.
— Учту, — пообещал Тхиа, осторожно открывая дверь, ведущую из храма на кладбище.
— Фонарь загаси, — не отставал я от него. — Проверил, и ладно. В склепе зажжешь. Хоть он и потайной, а мало ли что...
Тхиа задул свечу. Его силуэт четко рисовался в дверном проеме. Почти черный, окруженный серебряным ореолом лунного света. Тхиа жестом позвал меня следовать за собой, и я повиновался, молчаливо дивясь, что ничего этакого необычного в себе не чувствую. А ведь должен, наверное. Не каждый ведь день бросаю мертвецам вызов на загробную битву. Трепет надо ощущать... или еще что-нибудь. А я ну ничегошеньки не ощущаю. Только спокойную уверенность. Как будто сделал самую естественную вещь на свете.
— Как думаешь, — еле слышным шелестящим шепотом спросил я у Тхиа, когда догнал его, — почему ход ведет только в храм, а не прямо на кладбище?
— Ты это как себе представляешь? — ухмыльнулся Тхиа. — Сам подумай: идет себе человек по кладбищу, и вдруг перед ним земля разверзается или склеп, а оттуда лезет не иначе, как покойничек.
— Ну и что? — возразил я. — Это же отличная маскировка. Если случайный свидетель и не помрет с
