— Думать будешь потом, — свирепо отрезал Кеану. — Сюда смотри. Вот здесь, у побережья, алтарь запечатан скверно. И вот эти два. — Его палец уверенно скользнул по пергаменту. — Здесь и вот здесь. Самые вероятные места. Если даже я и ошибаюсь, сам поймешь, к какому алтарю тебя ведет. Карта надежная. Не оригинал, конечно, копия, но снято один к одному, на совесть.
Я невольно улыбнулся. Ну до чего же хочется Кеану передо мной лишний раз похвалиться — дескать, я хоть и молодой совсем, а дело свое не хуже людей смыслю! Историю этой карты я знал давно, и рассказал мне ее Лиах: какие бы сомнения в собственных силах ни посещали Кеану, а Лиах на правах старшего брата гордился его искусством пуще собственного. Ну так ему невтерпеж было похвалиться магическими способностями своего младшенького! Историю карты он мне вывалил, помнится, еще до того, как я вошел в семейный храм Шенно... или сразу же после? Не помню, да и какая разница?
Копию с карты Кеану снял совсем еще в малолетстве. К адмиралу в гости старый боевой друг заглянул — маг из тех, что управлялись в свое время с санхийской смутой. И карта у него с собой была, и меч колдовской... а как же иначе? Кеану, ясное дело, тут же заканючил, дескать, дайте посмотреть, ну дайте, пожалуйста. Лет ему тогда было примерно двенадцать — подросток, а по меркам мага так и вовсе сущий ребенок. А разве порядочный маг откажет в просьбе ребеночку — тем более будущему собрату по ремеслу? Возьми, детка, посмотри, только осторожненько — не поломай, упаси Боги, и сам не поранься.
Ну, Кеану и взял.
Магическую копию с карты он снял в одно заклинание — не всякий взрослый маг с такой бы легкостью управился. А потом, благо дорогой гость со старшими братьями заговорился, Кеану взялся за меч. Никто ему не дозволял — но никто ведь и не запрещал, а что не запрещено, то разрешено, верно? И ведь так соблазнительно самому разобраться, что за чары в сталь влиты, какие заклятья на клинок наложены, чтоб им демона убить можно? Одним словом, взял трудолюбивый любознательный мальчик Кеану свой учебный меч и давай на него чары наговаривать, чтобы похоже получилось. Маг заезжий только под конец и заметил — и хорошо, что заметил, не то лежать бы Кеану на семейном кладбище. И не надо нос морщить и уверять, что маг, дескать разиня. Не надо. Кто мог бы на его месте ожидать от тихого покладистого мальчика подобной прыти? Конечно, промедли маг еще хоть малость, и было бы поздно, но все-таки он вмешался — пусть и не сразу, а в самое время. Последнее заклятие он закрепил, а потом меч у Кеану мигом выхватил и в ножны вбросил — опять-таки, в самое время.
Конечно, демона никаким мечом не убьешь полностью — но тот, настоящий меч вполне мог убить проявление сущности Оршана в нашем мире. Меч, заклятый Кеану, тоже мог. Однако тем сходство и ограничивалось. Меч мага мог рубить не только демонического Бога, а и вовсе кого угодно, и из ножен его можно было извлекать по любому поводу и даже без повода. А меч, созданный Кеану из учебной железяки, только против Оршана и годился — и только против Оршана его и можно было вынимать. Извлеченный на свет по любому другому поводу, меч принимался рубить что ни попадя. Успей Кеану наложить закрепляющее заклятие сам, и он бы не совладал со взбесившимся железом. Конечно, для двенадцатилетнего подростка и такая работа превыше всяких похвал. Заезжий маг так и сказал — после того, как отвалил Кеану столько подзатыльников, что на телеге не увезешь.
Карта и меч обретались с тех пор в Малой Башне, где начинающий маг Кеану и предавался своим занятиям. Под замком и под уймой заклинаний — чтобы кто невзначай сдуру не сунулся. Конечно же, Кеану отдал мне не только карту, но и меч. До сих пор я о мече этом только слышал от Лиаха, а теперь он и сам мне в руки идет! Мне было до колотья в пальцах любопытно, и любопытство мое чуть было не сыграло со мной дурную шутку. Хоть и знал я, что клинок этот опасен, а так мне хотелось своими глазами взглянуть, что я едва не вытащил его из ножен безотчетным движением. Одно счастье, что Кеану оставался настороже — так влепил мне по пальцам, что я и посейчас удивляюсь, как они только целы остались.
— Ты эти глупости брось, — сурово велел он.
— Уже бросил, — виновато произнес я. — Вот честное слово.
— Может, мне твои ножны ремнем замотать? — предложил Кеану. — Неровен час, опять вот так забудешься и потащишь меч почем зря — так он тебе же первому голову отмахнет.
— Не нужно, — успокоил я его. — Второй раз я такой глупости не сделаю.
Знал бы я, как мне придется о своей самоуверенности пожалеть! Хотя — а что бы изменилось, намотай мне Кеану хоть ремешки, хоть цепи?
— Ты помногу не набирай, — предостерег меня Кеану, глядя, как я укладываю дорожную сумку. — Оружие есть, деньги есть, талисманы какие-никакие при себе — и довольно с тебя. Кладовую на спине не утащишь.
Я и не думал набирать всякой увесистой дребедени — говорил же, что странствовать люблю налегке — но тут мне интересно стало, аж никакого терпенья нет.
— Так ты мне коня не дашь? — спросил я. Просто так спросил: не собирался я пускаться в путь верхом. Лошадь — это лишние ноги, а мне бы куда больше сгодились лишние руки. Ногам всадника сомнительный отдых, а самому всаднику — несомненные хлопоты. Корми эту скотину, пои, приглядывай, чтоб не украли, да не сбежала, да не заболела... а ну ее совсем. К тому же не люблю я день-деньской в седле трястись, по правде говоря. Одной поездки в замок Майонов с меня за глаза хватило. Предложи мне Кеану скакуна, я бы и сам отказался. Но он не предложил — почему? До того он себя винит, что в дорогу меня одного отпускает — того и гляди, шкуру с себя спустит, чтобы мне было чем от дождя укрыться... а коня вот не предложил.
— Тебе? — фыркнул Кеану. — Да тебя ни одна лошадь не повезет.
— Это еще почему? — я даже малость обиделся. — Конечно, наездник я не из лучших — но ведь и не совсем куль с овсом.
— Да при чем тут... — Кеану, не договорив, махнул рукой. — Ладно. Пойдем. Чем на словах, лучше на деле показать. Сразу все как есть про себя поймешь.
Конюшни у Шенно всегда были отменные. Тому, кто волну морскую оседлал, любой скакун нипочем. Я лишний раз мысленно порадовался, что Лиаха от школы уводил пешком — а пеший всегда тропинку найдет, по которой верхом не проедешь. Вот и не стал Лиах коня брать, чтобы меня настигнуть. А вот если бы я от него верхом удирал... не сбежать бы мне от него конным. Нагнал бы он меня как пить дать и на сбрую нарезал. И ничего бы я ему объяснить не успел.
— Близко не подходи, — остерег меня Кеану, когда я направился прямиком к конюшне. — Стой здесь, на травке. Бока отобьешь, зато кости целы останутся.
А, проваль — да за кого он меня принимает?
Конюх, вертлявый парень, смуглый едва ли не дочерна, выбежал нам навстречу.
— Приведи любую лошадь, — велел Кеану, потом усмехнулся какой-то своей мысли и добавил, — посмирней которая.
Я даже обидеться не успел — только что конюх тут был, а уже его и нету, еще мгновение-другое — вот он и лошадь ведет, подседланную, взнузданную... тоже, надо понимать, немного волшебник, только по лошадиной части.
— Далеко не уходи, — покачал головой Кеану, когда конюх собрался было исчезнуть в своих владениях так же молниеносно, как и появился.
— Почему? — удивился я.
— Там видно будет, — неопределенно отозвался Кеану. — Как, нравится лошадка? Выезженная, смирная...
Лошадь и впрямь была смирнехонькая. Такой на спину хоть младенца посади, наземь не сронит.
— Нравится, — не кривя душой, ответил я. — Сразу видать — добрейшей души скотинка.
Лошадь косила на меня влажным карим глазом и тихо переступала с ноги на ногу.
— Угостить чем за знакомство найдется? — обернулся я к конюху. Тот просиял и вручил мне палочку сахара.
Я протянул ладонь. Лошадь фыркнула, обнюхала подношение, подобрала губами лакомство и деловито схрумкала.
— Ласковая, да? — Блеснул зубами в невеселой улыбке Кеану. — А теперь попробуй сесть в седло.
Да что тут пробовать? Я подошел и уверенно вдел ногу в стремя... и тихая добродушная лошадка
