нужно же ей и вдохнуть иногда — проморгалась вторая, уставилась на Хана и заявила: 'Это все он! Это он ледяную деву привел, чтобы нашего любимого заморозить!'. А потом схватила нож для фруктов с подноса и кинулась на беднягу. Что тут началось! Хан из спальни выбежать не может — не приведи боги, кто-нибудь увидит его выходящим оттуда, да еще, когда этих дам привели — а она за ним носится. Глухонемая мужа к стенке оттерла, типа собой прикрывает, и еще руками мельтешит и Хану подножку поставить пытается, когда те двое мимо пробегают. Я снова залегла возле кровати, чтобы эти слоны по мне не потоптались. Лежу и думаю, что делать. От Шадрида помощи не дождешься, ему бы самому от любимой жены вырваться, звать кого-то нельзя — вся наша идиотская конспирация к черту полетит, а Хан слишком занят процессом. В общем, вся надежда на меня. А что я могу? Только картинки рисовать. И тут меня осенило. Я же еще немного кухонной магии у Риоха нахваталась. Конечно, в чужом доме ею сложнее пользоваться, да и посуды в опочивальне немного было — так только, две вазы с фруктами, поднос со сладостями, кувшин с вином, да бокалы. Но когда это все по комнате замелькало, мало никому не показалось. Особенно глухонемой воительнице, когда ей сначала кувшином, а потом и винным душем прилетело. Ее это малость охладило. А тут уж, как Шадрид освободился, так и порядок навел. Вот только убедить своих жен, что в спальню кто-то иногда и просто по делу зайти может, кажется, так и не смог. Не потянули они такого откровения.
Когда принц, наконец, перестает хохотать, я закидываю на плечо уже собранную сумку.
— Пешком пойдешь или на мне поедешь? — резвится дракон.
— Да ну тебя! — отмахиваюсь я. — Здесь пешком пять минут. Мне, чтобы на тебя влезть, все десять не хватит.
— Ты пойдешь со мной в галерею?
— Нет, ты иди, полюбуйся на портреты, а я пока Тилли поищу. Или с Библиотекой пообщаюсь.
Ничего не потеряется один. И не разгромит ничего. Одно из изменений, которые мы с Библиотекой внесли в интерьеры, предусматривает именно драконьи габариты. Гург довольно частый гость здесь, так что пришлось защитить хрупкие предметы, расширив пространства.
Я не хочу сообщать принцу, что ощущаю какое-то странное то ли напряжение, то ли беспокойство моего дома. Нам, конечно, есть от чего беспокоится, но бегающий по спине холодок никак не получается соотнести с чем-то конкретным. Видно, не только у меня, потому что в противном случае мой дом уже обрушил бы на меня новости.
На счет 'поищу Тилли', это я, конечно загнула. Хоть и считается, что она приписана к Библиотеке на время адаптации, но найти ее без ее собственного на то соизволения не реально. А учитывая вредность характера данной конкретной цветочной феи прогнозировать ее появление можно лишь со знаком минус. Если уж появится, то только тогда, когда оно мне меньше всего надо.
Ну и фиг с ней. Я лучше с Библиотекой в приватной обстановке пообщаюсь. То есть не совсем в приватной, но это что-то вроде традиции.
— Привет, приведение! — говорю я, открывая портал в зал без окон и дверей.
— Не называй меня так!
Ага, теперь по сценарию я должна ответить, что кроме меня в телесном виде его уже давным-давно никто не видел, а он, соответственно, начнет доказывать, что, раз я могу его потрогать, то и привидением называть не имею права. Все это мы проходили уже столько раз, что начинать снова не хочется. Да и странное ощущение беспокойства наваливается здесь с новой силой.
— Хорошо, Учитель, — с сарказмом отвечаю я, и уже готовые сорваться заученные слова замирают на губах Анкитиля.
— Марта, что случилось?
— А ты не чувствуешь?
— Не чувствую что?
— Не знаю. Ожидание. Опасение. Волнение. Что-то то ли происходит, то ли должно произойти.
— Н-нет! — растеряно трясет он головой.
Не понимаю я этого. Он обретается здесь столько же, сколько и я, но связи с Библиотекой у него нет. Точнее, она-то может к нему обратиться, но делает это только тогда, когда ей самой нужно. Между ними существует некий договор, во все тонкости которого меня посвятить не посчитали нужным. Я даже не знаю, когда именно они его заключили. Пока Гектор был жив, Анкитиль не покидал места своего заточения, хотя Библиотека смилостивилась и обеспечила ему здесь вполне комфортное существование. Даже что почитать иногда подкидывала, вон уже целый книжный шкаф набрался. А вот когда моего любимого не стало, Ан получил возможность покидать этот странный зал. Но не телесно. Тушка его, как я потом выяснила, мирно покоилась на роскошной кровати с балдахином, а вот дух шлялся, где ни попадя, поначалу здорово пугая моих домочадцев. Я и сама перетрусила, когда впервые его увидела. Решила, что он у нас там помер, и теперь его неприкаянная душа вечно будет мелькать в коридорах, наводя ужас на непосвященных. Но, как мне туманно намекнули, ограниченная свобода астральной проекции Анкитиля была предусмотрена неким договором. Собственно, тогда-то я об этом договоре впервые и услышала. Без подробностей. И до сих пор их не знаю. За семь лет я смирилась с тем, что в замке есть собственное вполне живенькое привидение, и даже начала получать от этого удовольствие. Правда, для этого мне пришлось заключить с Аном собственный договор о том, что он не будет самостоятельно представляться всем новым гостям. А то, боюсь, коллекция приведений могла здорово полнится новыми экспонатами уже не эльфийской национальности. А еще, при помощи Библиотеки, я связываюсь с ним, когда мне его появление необходимо. Пару раз это помогло избавиться от нежелательных визитеров. Нет, удобно все же иметь личное дрессированное привидение.
— Марта! — Ан дергает меня за рукав, выдирая из размышлений. — Что все же, происходит?
— Не знаю. Библиотека беспокоится. И я не могу понять почему.
— Ты пришла с ней поговорить?
— Наверное. Вообще-то, я надеялась, что и ты мне что-то посоветуешь.
— А я-то тут при чем? Мне она ничего не сообщала. Ты давно это почувствовала?
— Не очень. Я была на лугу, рисовала. Прилетел Гург, мы немного поболтали с ним. Я как раз рассказывала о новых портретах, когда ощутила, что что-то не так. Отправила принца в галерею, а сама пришла сюда. Ан, может, ты в астрале посмотришь, а?
— А толку? Ну, вижу я в астрале, что кто-то пришел, так это ты и без меня всегда знаешь.
— Ну, пожалуйста! Самое странное то, что Библиотека и сама, кажется, не понимает, что происходит. А у нас сейчас и без неизвестности проблем хватает.
— Каких проблем? — тут же заинтересованно перебивает Анкитиль.
— Потом расскажу, — отмахиваюсь я, — Ан, ну посмотри! А я пока с ней пообщаюсь.
— Ладно, ладно! Только потом расскажешь все. А то давно уже у нас проблем не было.
— У нас? — хмыкаю я, но Ан делает вид, что меня не слышит.
Я так и не научилась до конца ему доверять. Есть в Анкитиле что-то, что не дает ни мне, ни Библиотеке принять его в семью. Хорек он. Вот вроде и воспринимается уже давно, как деталь интерьера, и научил меня многим эльфийским премудростям, а все равно чувствую, что ничего, кроме собственной выгоды его не интересует. И окажись его интересы в разрезе с моими, он предаст ни за понюшку табаку. А уж если ему придется выбирать между Лангарионом и мной, он точно не меня выберет. Одна надежда, что таинственный договор его от немедленного предательства удержит. Так что не стану я перед ним душу открывать. А начнет выпытывать, что у нас за проблемы, расскажу про Эльдоанскую долину, и хватит с него.
Анкитиль растягивается на кровати, а я удобно устраиваюсь прямо на мягком полу. На самом деле я не надеюсь, что он узнает в астрале что-то новое, просто не хочу, чтобы маячил рядом, пока и я буду находиться в состоянии близком к трансу. Вот странно, эмпатически я чувствую и понимаю Библиотеку, как саму себя, но вербальное общение происходит только здесь, в этом месте. Как правило, мне хватает ее эмоций, чтобы понять все, что она хочет до меня донести. Иногда она даже посылает мне зрительные образы. Но сейчас мне почему-то кажется, что она нуждается в общении больше, чем я.
Так что, поговорим, милая? Что тебя беспокоит?.. Предчувствие? Какое, родная? Что-то хорошее? Или наоборот? Ты ведь не хуже меня знаешь, что мне опять предстоит защищать Равновесие. Период
