охоты нету. Домой бы вернуться.
Он взвесил на руке кувшин и, явно жалея, передал его Середину. Мед освежил, снял напряжение схватки. Олег с удивлением обнаружил, что у него дрожат пальцы.
– Вовремя ты подоспел, – сказал он, передавая мед Невзору, – я думал, все, отгулялся. Вторуша, ты как, в кусты пойдешь, или поедем?
– Какие кусты, – пробормотал купец, увязывая мешки, – теперь до Днепра с телеги не слезу.
Втроем они оттащили трупы разбойников с дороги, свалили в болото. Трясина медленно, одно за другим, поглотила тела. Вторуша сплюнул в ржавую воду.
– Надо ж таким лиходеям на свете жить.
Глава 5
День клонился к вечеру, комары совсем озверели – налетали тучей, забивали глаза, ноздри, лезли в рот и в уши. Олег сорвал ветку осины и остервенело отмахивался от докучливых насекомых. Вторуша погонял лошадь: до ночи хотелось проскочить неприятное место. Наконец, когда уже стало смеркаться, дорога пошла вверх, гать кончилась, болото осталось за спиной. Ели уступили место березе, ольхе и осине. Лес сделался светлый, прозрачный. Зеленые кроны будто парили над землей. Колея петляла меж стволов, телеги подскакивали на корнях, давили колесами грибы.
Вторуша остановил лошадь, обернулся к спутникам:
– Может, здесь заночуем? Пока хворост соберем, пока лошадок обиходим – совсем темно станет.
– Давай еще проедем, пока светло. Дров мы и в сумерки наберем.
Зажигались первые звезды, когда купец решительно остановил телегу.
– Все, давай здесь. Я уж и дороги не вижу.
– Постой… – Олег привстал на телеге, поднес руку к глазам. – Вроде, огонек светится.
– Может, Невзор костер запалил? – Купец, пытаясь разглядеть, что впереди, прошел вперед.
– Ему огонь не нужен, – пробормотал Олег. – Сдается мне, окошко светится, а может путники костер разожгли. Похоже, к людям вышли.
– Хорошо, если к людям, – пробурчал Вторуша, – только в деревне засветло ложатся да затемно встают, и огонь по ночам не жгут.
– А что нам мешает проверить?
Купец почесал затылок.
– Да, вроде, и ничего.
Лес как-то незаметно поредел, отступил и остался позади. Над головой раскинулся шатер ночного неба с искорками звезд. Огонь, который заметил Середин, приблизился, и теперь было понятно, что это лучина или свеча в доме – пламя трепетно металось в квадрате окна. Колея, белея среди некошеного поля, вывела к скрещению дорог. Впереди, за перекрестком, темнела большая двухэтажная изба, огороженная крепким тыном с огромными тесовыми воротами. Вторуша направил телегу к воротам. Сбоку, из темноты, неслышно возник Невзор.
– Это постоялый двор. Я походил вокруг, – вполголоса сообщил он Олегу. – Как будто тихо. Внутри хозяин, девка и двое служек.
Вторуша забарабанил в ворота кулаком.
– Хозяин! Открывай, гости пришли.
За воротами долго не наблюдалось никакого движения. Купец заколотил пуще прежнего. Наконец скрипнула дверь. Из дома выкатился круглый мужичок и, прикрывая лучину, засеменил к воротам.
– Сейчас, сейчас. Гость на порог – радость в доме. Что-то припозднились, гостюшки дорогие? – Слышно было, как мужичок откинул брус, запиравший ворота, и с натугой потянул створку. – Всех приютим-обогреем, лошадок накормим, гостей спать уложим. Все, что есть в печи – все на стол мечи.
Он распахнул вторую воротину, и Вторуша завел телегу во двор. Из избы выскочили двое служек с факелами, бросились помогать. Телеги откатили к амбару, распрягли лошадей. Хозяйство было справное: из хлева слышалось блеяние овец, на заднем дворе похрюкивали свиньи. Длинная коновязь была рассчитана по меньшей мере на десяток лошадей.
Бревенчатая крыша постоялого двора была сложена из толстых длинных стволов и покрыта сверху дранкой. На втором этаже осветилось окно – видно, жена хозяина готовила комнату гостям.
– Прошу, прошу в избу. – Хозяин с лучиной в руке суетливо пробежал вперед.
Дверь с улицы открывалась прямо в большой зал. Несколько крепких дубовых столов вдоль стен, стойка из массивных досок, за ней – несколько бочонков, аккуратно расставленные на полке глиняные кувшины, деревянные чашки. Толстые потемневшие балки подпирали бревенчатый потолок, справа имелась дверь в кухню. Казалось, сами стены источали запах жареного лука, подгоревшего сала, перегара и пота побывавших здесь путников. На второй этаж вела узкая лестница.
Хозяин пробежал вдоль стен, запалил лучины. Небольшого роста, круглый, точно колобок, маленькие глазки метались от одного гостя к другому, словно пытались что-то выведать. То, о чем сам хозяин спросить побаивался.
– Присаживайтесь, не побрезгуйте угощеньем. – Он торопливо протер грязной тряпкой потемневшую, в разводах от пролитой браги и медовухи, столешницу. – Печь уже остыла, а с утра затопим, горяченького спроворим. Сейчас есть птица, рыбка…
– Не надо рыбки, – сказал Вторуша, по-хозяйски усаживаясь за стол. – Мяса, каши, меда. Не жалей, ставь все, что есть.
Олег прошелся по залу, заглянул за стойку. Мужик нацедил из бочки кувшин браги, обтер его тряпкой и, прихватив чаши, грохнул на стол. «Что-то он больно мельтешит», – подумал Середин, глядя как хозяин суетливо потирает коротенькие ручки, словно смывая что-то. Пальцы у него тряслись крупной дрожью. Постоялый двор на трех дорогах, проезжих должно быть много, а он мечется, будто боится с непривычки упустить выгоду.
– Как добрели-доехали? – скороговоркой частил хозяин. – Далеко ли путь держите? Что, кобыла лягнула? – покосился он на заплывший глаз Вторуши.
– Кобыла, кобыла. Чуть жизни не лишила, окаянная, – буркнул купец, разливая брагу. – Как тут у вас, пошаливают, поди, на дорогах?
– А где не шалят? – пожал покатыми плечами кабатчик. – Все пить-есть хотят – что купцы, что воры. Дружина переяславльская иной раз заедет. Эти вообще чего хошь берут, да не платят. Защитнички… – И хозяин зло плюнул на пол.
– Это нам знакомо, – подтвердил Вторуша, – хотя иной раз и жалеешь, что редко наезжают. Вот, к примеру, нас нынче…
Невзор, привалившийся к стене рядом с купцом, ткнул его в бок локтем. Вторуша поперхнулся брагой и озадаченно уставился на него.
– Ты чего?
– Хозяин, – хлопнул Олег кабатчика по плечу, – долго баснями кормить будешь? Мы с дороги все ж таки.
– Ага, ага, сейчас бабу позову – постелю вам готовит.
Кабатчик резво побежал на второй этаж. Олег присел к столу, хлебнул браги.
– Купец, язык у тебя без костей.
– А чего?
– Да ничего. Ты что, думаешь, разбойнички, которых мы на болоте побили, в лесу жили, или как? А зимой тоже на болоте сидели, как лягушки? А товар в Переяславль возили, да в собственной лавке сдавали? А телеги да волокуши путников загубленных на костер изводили, да?
– Так что? – Купец, все еще не понимая, таращил на Середина глаза.
– Подкармливает их кто-то в округе, – негромко сказал Невзор.
– Так что?
– Ты дурак или прикидываешься? – обозлился Олег.
– Растолкуй сам, – Невзор встал из-за стола, – а то я ему второй глаз подобью, – добавил он, выходя на двор.
– Так что? – понизив голос и оглядываясь на лестницу, спросил Вторуша. – Хозяин…
– Хозяин не хозяин, а язык за зубами держи… Тьфу, кислятина, – скривился Олег, хлебнув браги.
