– Дальше не пойду, хоть убей, – громко сказал ведун.
Голос его потонул в мерном шуме нудного дождя. Олег подождал немного.
– Вот прямо здесь сяду посреди дороги, и все! – пообещал он.
Из березового подлеска слева показался Невзор.
– Чего шумишь? Пойдем, я шалаш поставил.
Проваливаясь по щиколотку в намокший дерн, Середин побрел за ним.
На взгорке под раскидистым дубом Невзор соорудил шалаш: составил пирамидой длинные слеги, обложил их сверху донизу еловыми ветками. В шалаше, в небольшом углублении, он уже развел костер, пристроил на рогульках ободранную тушку зайца. Середин вдохнул аромат зайчатины и блаженно улыбнулся:
– Вот так бы каждый день.
В шалаше было тепло, дым уходил в дыру в потолке. Олег разделся, пристроил вокруг костра мокрую одежду. Невзор разделал ножом зайца, придвинул мясо Середину, сам взялся обгладывать ребра.
– Ты ешь, не смотри на меня.
– Завидую, – пробормотал Олег с полным ртом, – тебе и шалаш не нужен, и костер ни к чему.
– Нашел чему завидовать, – угрюмо бросил Невзор. – Завтра нам на другую сторону переправляться, так что набирайся сил. Десна отсюда в полете стрелы, за осинником, – кивнул он в сторону дороги. – Тот берег, вроде, повыше. Может, его не так заливает. А здесь лес пойменный, мокрый.
Хвойная подстилка колола бока, но от усталости Середин заснул, как только растянулся на пахнувших смолой ветках.
Утром, продравшись через чащу, вышли к Десне. Низкий берег, поросший осокой, заливала мутная вода. Моросил дождь, и просвета в низких тучах не ожидалось. Срубив несколько молодых осин, они перевязали их гибкими ветками лозняка. Получился немного корявый, но довольно устойчивый плот. Человека он, конечно, не выдержал бы, но этого и не требовалось. На плот сложили одежду, оружие. Невзор спокойно зашел в воду. Вдоль позвоночника темная полоса шерсти подмокла и свалялась, на голове немного отросла и топорщилась ежиком.
– Ну, что, взяли?
Зубы выстукивали дробь, тело покрыла гусиная кожа. Олег поежился, не испытывая никакого желания лезть в реку, однако, делать было нечего. Он осторожно шагнул с берега, поскользнулся на глине и с маху сел, взметнув каскад мутной воды.
– Вот это правильно, – серьезно одобрил Невзор, – если чего-то не хочется, то лучше это делать сразу и быстро.
Середин промолчал. Взявшись за плот с двух сторон, они вытолкали его на быстрину. Сверху вода, снизу вода… Отплевываясь, Олег пытался разглядеть противоположный берег. Плот, казалось, стоял на месте, вернее, не стоял, а плыл вниз по течению, независимо от их усилий. Наконец ноги коснулись придонной травы, затем нащупали песок. Друзья выволокли плот, подхватили одежду и бегом поднялись по склону под сосны. Середина била дрожь, даже в штаны он попал ногами не с первого раза. Кое-как подтянул перевязь.
– Ну, что, может, погреемся? – предложил Невзор.
– Это как?
– Бегом, а?
– Давай попробуем, – с сомнением согласился ведун.
Невзор припустил вперед, подхватив торбу, Середин подтянул перевязь и бросился за ним.
– Кажись, пришли, – выдохнул Невзор.
С холма, поросшего соснами, они увидели деревню, зажатую между двумя курганами. Избы, окруженные огородами и яблонями, сгрудились во впадинке, некоторые карабкались вверх по пологим склонам. Крепкий частокол окружал селение, пересекая дорогу, идущую от реки, пробегал по курганам, вплотную примыкая к избам, стоявшим на склонах. Поля вокруг были убраны, возле реки паслось стадо коров. Ветер гнал редкие облака, клонил молодые березки и сосенки на редколесье за окраиной села.
– Сход, что ли, какой?
В центре поселка, на продолговатой утоптанной площади, толпился народ – в основном мужики. Один размахивал руками, показывая куда-то за курганы, остальные слушали.
– Вот сейчас и узнаем. – Середин, придерживаясь руками за молодые деревца, стал спускаться с холма.
Бревна тына, заостренные сверху, были, в основном, старые, потемневшие, но местами виднелись и вкопанные совсем недавно, еще со следами топора и свежей землей вокруг. Путники прошли в распахнутые настежь ворота, уже издали заслышав гул голосов. Возле изб группками собрались бабы с ребятишками, вполголоса переговаривались, на пришельцев смотрели с плохо скрытой неприязнью.
Толпа мужиков на майдане гудела, как потревоженный улей. Низкий с хрипотцой голос, перекрывая гул, разносился по улице.
– А я грю: куда пойдем? Урожай собран, а зерно не помололи, того и гляди с Чернигова за податью наедут – и что? А жить-то вы где будете? А скотину держать? Через три луны морозы вдарят, а у вас ни крыши над головой, ни клетей под скотину.
– Что ж теперь, всем тут помирать? – возразил чей-то смурной голос.
– Ты скажи, чтобы всем ясно стало: че делать? Тут оставаться – и вправду все помрем, уходить – опять не жизнь. Ты мужик или кто?
Середин тронул за рукав крайнего крестьянина.
– О чем спор?
– А-а, – мужик не глядя вырвал руку, – погоди, не до тебя.
– Я грю: оставаться надоть, – снова возник хрипловатый голос, – вместе перебедуем. Не могет быть, чтобы мор у нас приключился. Пришлых с весны не было, сами никуда не ходили, даже в Чернигов. Неоткуда мору взяться, курицу вашу мать!
– А жальник, а кости чужие в холмах?
– На жальнике наши старики лежат, а кости в холмах спокон века там были, и никто еще на них не жаловался. Они высохли, как хворост, на них даже псы не смотрят.
– То-то и не смотрят, что убегли, кто не передох.
– Да, почему собаки сбегли, а?
– К зиме вернутся. Как жрать в лесу нечего станет, так и вернутся.
Невзор толкнул локтем Середина.
– Это неплохо, что собак нет, а? Хоть в этом повезло.
– Если бы еще знать, почему?
Мужики, вяло переругиваясь, потянулись с площади. Крестьянин – пожилой, кряжистый мужчина с коротко стриженной бородой, загорелым лицом и тронутыми сединой волосами, – исподлобья смотрел им вслед.
– Поутру Трошку хоронить. Все придут? Чай, не чужой мужик, да и баба с дитем не пришлая, – крикнул он.
– Придем, придем. Каждую седьмицу новая могила. Жальник больше деревни стал, – ворчали, расходясь, мужики. – Ты давай, Крот, думай. Чегой-то не так у нас деется.
Середин приблизился к крестьянину, который, похоже, был здесь кем-то вроде старосты. Тот мельком глянул на пришельца, в сердцах сплюнул и повернулся, собираясь уходить.
– Здрав будь, мил человек.
– Кто такие? – Крот нехотя обернулся, окинул взглядом Невзора, задержался цепкими глазами на сабле за спиной Олега.
– Путники. В Киев добираемся. Переночевать бы нам, мы люди смирные.
– Я уж вижу. В дружину или как? – кивнул он на саблю.
– Может, и в дружину, может, к купцу наймемся.
– Не вовремя вы, путники, к нам забрели. Мор у нас. Ступайте-ка вы подобру-поздорову. – Крестьянин повернулся спиной, давая понять, что разговор окончен.
Середин с Невзором переглянулись.
