волосами на голове, с полусгнившими, почти не прикрывавшими зубы, губами. По остаткам одежды Середин определил, что прежде это была женщина. Глаза мертвеца, странно блестевшие в лунном свете, обратились к зеркалу; труп сделал шаг вперед, покачнувшись на полусогнутых ногах. Ингольф быстро перевел луч луны на другую могилу. Снова зашевелилась земля…
Одного за другим Ингольф поднял из могил четырех мертвецов. Все они, как заговоренные, устремились к зеркалу в его руке, чтобы заглянуть туда. Колдун медленно стал отступать по направлению к воротам, держа зеркало перед собой, словно выманивая ожившие трупы.
Середин огляделся. Когда они подойдут к воротам, он будет как на ладони. Можно было отползти за гребень холма, но далеко от себя отпускать жуткую процессию не хотелось. Олег скатился вниз. Недалеко от ворот он приметил заросли дрока. Оборванные по краям кусты – видно, селяне собирали дрок для покраски одежды, – в центре были густыми, несмотря на то, что уже отцвели. Середин заполз в заросли и лег на спину, сжимая в руке саблю. Он отцепил кистень от пояса и продел руку в петлю, чтобы в случае, если Ингольф его обнаружит, не терять времени.
До захода луны было еще далеко, но висела она низко, освещая лишь верхушки кустов. Время тянулось невыносимо медленно, Олег вспомнил неспешные движения упырей и подавил в себе желание выглянуть, чтобы оценить ситуацию. От него до ворот было совсем недалеко, и пропустить Ингольфа с его ходячими трупами он никак не мог.
Дом кузнеца почти примыкал к тыну, обходившему селение по склону холма. Сбоку от избы имелся небольшой хлев, метрах в ста за ним – кузня. Дверь в кузню была открыта, и Невзор разглядел в глубине небольшой горн, кучу угля. Дружинник осторожно подобрался к избе и заглянул в окно. Внутри было пусто, на стенах потрескивали две лучины. Он постоял немного, прислушиваясь, затем скользнул в дверь. Обстановка была довольно скудная, но это и понятно: кузнец, обслуживающий все селение, мог позволить себе не вести обычное хозяйство, а жить с того, чем платили за работу деревенские.
Горница была пуста, если не считать стола на перекрещенных ножках. Возле печи, Невзор обнаружил сундучок, окованный по углам медным листом, по крышке шла затейливая резьба. В сундуке стояли бутыли темного стекла, лежали мешочки с травами и чем-то сыпучим. На самом дне он обнаружил то, что искал – тонкий поясок, расшитый разноцветным узором; по всему поясу, через равные промежутки, были завязаны тугие узелки. Невзор сунул вещицу за пазуху, огляделся. Больше здесь делать было нечего. Он поднял сундучок, подивившись его тяжести, и вышел из дома.
В кузне, возле холодного горна, валялись молот и молоток поменьше, клещи – обычный кузнечный инструмент. Волкодлак потянул носом. Его насторожил странный запах: масляный и едкий одновременно. Невзор поставил сундучок на пол, прошелся вдоль стен. В углу он обнаружил небольшой бочонок с заткнутым широкой деревянной пробкой отверстием в крышке. Невзор ухватил пробку пальцами и в два рывка вытянул ее. Едкий запах ударил в нос так, что дружинник отшатнулся. Всадив на место пробку, он взял бочонок под мышку, поднял с пола сундук и вышел из кузни.
Наконец Олег услышал их шаркающие шаги: упыри, подволакивая ноги, шли за своим отражением, словно связанные с ним невидимой нитью. Крест забился на руке, и Середин чуть приподнял голову. Держа зеркало в вытянутой руке, Ингольф ступал осторожно, оглядываясь на каждом шагу: стоит ему поскользнуться или упасть, и нечисть бросится по могилам, но по ночам будет преследовать его до конца жизни. Подойдя к воротам, Ингольф пошире развел створки, открывая дорогу своим страшным попутчикам.
Дождавшись, пока они скроются за воротами, ведун выбрался из зарослей и последовал за ними, стараясь держаться в тени.
На безоблачном небе, уже почти касаясь верхушек сосен, висела луна. От противоположных ворот по деревне полз туман, наступал белой, клубящейся стеной, скрывая плетни, окутывая избы и сараи.
Ингольф свернул к дому Окоша, где должен был ночевать утомившийся после гулянки со старостой ведун, отворил калитку. Упыри, толкаясь плечами, полезли во двор. Ни вздоха, ни звука не доносилось от них, только шарканье изъеденных могильными червями ног нарушало тишину.
Середин прополз вдоль плетня, сквозь ивовые прутья посмотрел во двор. Ингольф наклонился, заглядывая в низкое окно. «Только бы Невзор был уже там», – забеспокоился Олег.
Колдун отступил перед приближающимися трупами, зеркало отбросило свет месяца в гниющие глазницы. Лунный зайчик скакнул по стене, уводя взгляды упырей за собой внутрь дома. Мертвецы столпились, заглядывая в оконце.
«Все, пора», – решил ведун. Подхватившись с земли, он одним махом перелетел плетень.
– Ингольф!
Колдун отпрянул, на мгновение растерявшись, потом, зловеще ухмыляясь, направил зеркало на Середина.
– Умный мальчик, – прошипел он, – даже имя мое знаешь. Посмотрим, спасет ли это тебя.
Ведун опустил глаза: на груди у него плясал кружок лунного света. Упыри, как по команде, повернулись от окна. Теперь, когда они видели цель, их движения обрели осмысленность и быстроту. То, что когда-то было женщиной, прыгнуло вперед, вытягивая по направлению к Олегу скрюченные пальцы. Сквозь истлевшую рубаху проглядывало сизое сгнившее тело. Сбоку забегал еще один, низенький, с оскаленным безгубым ртом.
Середин закружился, прошел между нападавшими, ударил с разворота назад. Отсеченная по плечо рука упырицы упала на землю, из тела выбился фонтан черной крови. Нечисть взвыла, отступила назад – но тут же на ее месте вырос еще один упырь. Пригнувшись к земле, он выбирал момент для прыжка. Наконец низенький упырь бросился вперед, норовя вцепиться в бедро. Олег взвился в воздух, поджимая ноги, взмахнул левой рукой, вгоняя кистень в покрытый облезающий гнилой кожей череп.
Сзади ведуна ухватили за куртку, и, рванувшись, он упал на колени. Напавший со спины упырь по инерции перелетел через него. Середин отскочил к стене дома, выставив перед собой клинок. Один из нападавших ничком лежал неопрятной кучей тряпья, из-под разбитой головы натекла темная лужа. Ингольф, стоя сбоку, возле кустов сирени, с усмешкой наблюдал за схваткой. Середин выпустил кистень, повел рукой, бросая наведенную тень слева от себя. Упыри, обступавшие его с трех сторон, среагировали, развернувшись на приманку, но колдун, коротко хохотнув, щелкнул пальцами. Тень рассыпалась, оседая на землю серым пеплом. Олег широким движением клинка заставил упырей на мгновение отступить, понимая, что, стоит одному прорвать его защиту, и – все… Кто-нибудь достанет зубами или когтем, гнилье войдет в кровь…
Дверь избы с треском слетела с кожаных петель, порхнув по двору, как сорванный с дерева лист. Серая тень с ревом обрушилась на упырей, подминая их под себя. Что-то хрустнуло. Взлетела в воздух, блестя в лунном свете выпученными глазами, голова упырицы. Из свившихся в схватке тел под ноги Середину выпал упырь, и Олег рубанул с плеча, разваливая гнилое тело от ключиц, через грудную клетку, до живота.
– Невзор, Ингольфа держи! – крикнул он, добивая нечисть кистенем.
Волкодлак отбросил от себя истерзанное, но еще шевелящееся тело упыря и, припадая к земле, пошел на колдуна. Отросшая на голове шерсть встала дыбом, глаза горели угольями, из оскаленного рта капала слюна.
– Верша! – взревел Невзор, поднимаясь в воздух в могучем прыжке.
Лицо Ингольфа исказилось ненавистью. Середин увидел, как в последний момент колдун провел рукой перед собой, словно ставил невидимый барьер, и, бледнея на глазах, растворился в лунном свете. Невзор, рыча, вломился в кусты сирени. Олег подскочил к последнему упырю. Кистень с гулом рассек воздух, врезался в висок, сминая голову, дробя лицевые кости, разрушая серебряными гранями мертвый мозг.
Сразу стало тихо, лишь ворочался Невзор, выбираясь из зарослей сирени. Олег выдохнул, присел, вытер клинок и кистень об одежду упыря.
– Где он, куда делся? – Невзор тяжело дышал, в глазах еще вспыхивали зловещие искры, ноздри раздувались.
– Я думаю, он недалеко. Найдем, если сам не придет, – ответил Середин.
Под кустами он заметил оброненное колдуном зеркало.
– Это надо закопать на кладбище. И поглубже. Ты чего так долго? Я уж думал – конец мне.
– Крот услышал, как ты бьешься, схватил меч – решил, печенеги напали. Пришлось в морду дать.
