— Ты прав, отче, — проговорил он. — Вокруг нас много людей с душой дэва, и столько же чудов с человеческой душой!
Повернувшись к Ноину и мальчикам, Зезва заметил, как дэв что-то втолковывает детям, встав перед ними на колени. Хмурится Сандр, а маленький Евген с протестующим криком бросается чуду на шею. Ноин закрыл глаза, прижал к себе сыновей. Затем осторожно, но твердо поднялся, положил огромные руки на плечи сводных братьев. Евген плачет, вытирая слезы. Сандр держится, но и он из последних сил сдерживается, чтобы не разреветься. Наконец, мальчики взялись за руки. Ноин обнял их. Ежесекундно оборачиваясь, Сандр и Евген вернулись к костру. Дэв остался стоять под деревом.
Подойдя к Зезве, мальчики обернулись на отца. Ноин поднял руку на прощание, улыбнулся. Кивнул Зезве и его спутникам. Сандр и Евген замахали в ответ. Глотая слезы, Евген смотрел, как папа скрывается в лесу. Сандр тяжело вздохнул. Вытер слезы тыльной стороной ладони.
— Дядя Зезва, деда Кондрат, дяди джуджи. Дядя Ноин… то есть, папа попросил проводить нас к дяде.
— Конечно, — кивнул отец Кондрат. — Уже можно ехать, все равно спать ложиться смысла нет — рассвет близко! Помчимся и к утру будем во Мзуме. Тут уже безопасно, я думаю… Так кто же ваш дядя? Он в Мзуме живет, да?
Сандр прижал к себе вытирающего слезы брата, нерешительно взглянул на Зезву.
— Вы ведь уже знаете, кто он, дядя Зезва?
— Знаю, сынок. Но почему ты не подал вида тогда? Ведь ты узнал его?
Сандр ничего не ответил. Он смотрел в лес, туда, где скрылся дэв из веретена. Чуд, что не захотел его убивать.
Альберт Иос закричал во сне, подскочил на кровати. Холодный пот заливал ему лицо. Некоторое время рыцарь тяжело дышал и смотрел перед собой невидящим взглядом. Затем застонал, спустил ноги с кровати. Уже почти утро… Ему снова приснился этот сон. Анжелька и Петрик тянут к нему ручонки — папа, папочка, спаси! Появляются овсянники, ухмыляются, хватают детей, уносят… А один из них тащит на себе безжизненное тело Елены, супруги. Иос кричит, но ничего не может поделать. Затем темнота и маленькое тело Анжельки, раскачивающееся на ветру…
— Господин?
Кто это? Иос с трудом поднялся, машинально прицепил меч. А, оруженосец…
— Что тебе, Данко?
— К вам пришли, сударь.
— Странное время для визита! Кто же пожаловал в столь ранний час?
— Монах, рыцарь, два джуджи и два маленьких мальчика.
Иос покачал головой. Выпил залпом кубок с вином. В голове окончательно прояснилось.
— Такую странную компанию однозначно нужно принять. Веди их в гостевую. Скажи на кухне, чтоб накрыли стол. Негоже гостей принимать, не накормивши. С дороги все ж…
— Я — Сандр, а это мой брат, Евген. Мы дети Саломеи из Горного.
— Саломея?!
Альберт Иос вскочил с кресла и впился взглядом в Сандра. Сидевший рядом с братом Евген вытер губы, с которых капал жир, отодвинул от себя миску с жареной курицей и улыбнулся рыцарю.
— Ты — наш дядя Альберт Иош. Мама рашкажывала про тебя. А мы — тебе племянники… — и помолчав, добавил: — Шдравштвуй, дядя Альберт!
Зезва откинулся на спинку удобного кресла, поставил кружку с пивом на богато сервированный стол. Отец Кондрат и джуджи смотрели на Иоса.
— Саломея… — тихо проговорил рыцарь. — Сестренка, а я думал, пропала ты… Где она сейчас?
— Ш папой живет, — серьезно кивнул Евген. Иос вопросительно взглянул на Зезву и прочел все в его взгляде. Дрогнувшей рукой взял кубок. Не отпив, поставил на место. Поднялся и быстро подошел к мальчикам. Те привстали, нерешительно и с опаской смотря на него.
— Здравствуйте, племянники, — очень тихо проговорил рыцарь. Осторожно провел рукой по волосам сначала Сандра, затем Евгена. И вдруг порывисто прижал детей к себе, закрыл глаза.
— Племянники, я — ваш дядя Альберт… Теперь я защищаю вас.
Зезва кивнул головой, ударил по плечу радостно скалившего зубы Планокура. Рядом отец Кондрат и Пантелеймон Одноглаз яростно спорили, какое пиво лучше: человеческое или джуджевское. Ныряльщик задумчиво смотрел на меч Вааджа. Лезвие слабо светилось синеватым светом. Из-за плеча обнимавшего племянников Альберта Иоса выглянул Евген. Подмигнул Зезве. Ныряльщик улыбнулся в ответ.
Когда первые лучи утреннего солнца робко пробились сквозь темные ветви, дэв Ноин глубоко вздохнул и расправил плечи. Он молча следил, как свет медленно, но верно разгоняет ночную тьму. Последней мыслью, промелькнувшей в его голове, была мысль о том, что Сандр и Евген теперь в безопасности. Дэв из веретена улыбнулся. Солнце приближалось, и вскоре свет залил опушку, в центре которой стоял Ноин. Он вздохнул еще раз и окаменел, превратившись в большой серый валун, удивительно напоминающий сидящего странника, положившего руки на колени и склонившего голову в раздумье.
Запели птицы, зашумели ветки, пронесся ветер. Маленькая синичка уселась на голову каменного истукана, но тут же испуганно улетела.
Возле валуна стояла большая черная кошка с синими как небо глазами. Она потерлась об окаменевшего дэва, замурлыкала нежным голосом. Затем превратилась в лесную нимфу — высокую, длинноволосую, с заплетенными в косы цветами. Воздушные, словно невесомые одеяния зеленого цвета прошелестели по траве, когда нимфа вплотную подошла к валуну и прижалась щекой к холодному камню. Слезы, похожие на сверкающие бриллианты, потекли по лицу лесной жительницы. Синичка вернулась, но так и не решилась снова сесть на голову каменного чуда. Она уселась на куст рядом с валуном и принялась чистить перья.
А нимфа гладила камень и плакала.
— Ноин, сыночек… мамин сына…
И сказал тогда Зезва Ныряльщик:
— Убирайся!
— А чуд что?
— Как что? Убрался!
Кабацкие сплетни Мзума
3. Победитель Сильнейших
Нескладный, очень высокий и тощий юноша понуро стоял перед воротами зажиточного эрского дома и обреченно рассматривал носки своих поношенных сапог.
— Да хватит тебе горевать, брат! — воскликнул Йон, хлопая его по плечу. — Не пропадешь, ты же умница!
— Вот и я о том же, брат, — добавил с широкой ухмылкой Ян. — Гляди, какой у тебя меч, Да разве простолюдинам, вроде нас с тобой может присниться такое счастье? Клинок, как у благородных рыцарей! Да ты и сам можешь стать рубакой, клянусь дубом!
Юноша поднял глаза на старших братьев. Йон и Ян стояли перед ним, широко расставив ноги и уперев руки в бока. Из окон дома на эту сцену насмешливо взирали жены братьев.
— Да, конечно, — пробормотал он, — вы правы, ребята.
— Мы всегда правы, Каспер, — заверил младшего брата Йон, здоровенный детина с огромной головой и рыжеватой всколоченной шевелюрой. — Мой тебе совет — иди-ка в город да нанимайся на службу!
