– Да, – согласился миниатюрный конь. – Ступни должны быть гораздо крупнее.
– Ты хочешь сказать, что в этом мире действительно существует нечто подобное?
– Разумеется, – подтвердил Эогиппус.
Снежные творения становились все более и более замысловатыми, достигнув кульминации в снежной крепости, которая вполне могла бы приютить целый батальон.
– Чудесная работа, – отметил Эогиппус. – Обратите внимание, что все кирпичи сделаны изо льда. Держу пари, что подъемный мост работает по-настоящему.
– А кто мог их построить? – полюбопытствовал Мэллори, озираясь в поисках хоть одного живого существа. – Снег-то идет всего минут двадцать – тридцать.
– Кто знает? – тряхнул гривой конек. – Не лучше ли наслаждаться их красотой, пока они не растаяли?
– Пребывание в неизвестности для меня мучительно, – признался Мэллори. – Наверно, потому-то я и стал детективом.
– Они не станут менее прекрасными оттого, что вы не знаете, кто их сотворил.
– Нет, для меня станут, – заупрямился Мэллори.
– Филистер! – проворчал вороной.
Мэллори решил больше не углубляться в тему и вновь сосредоточил внимание на снежных скульптурах – частью изящных и кристально-ясных, частью явившихся прямиком из его ужаснейших кошмаров. Тут и там предприимчивые работники рекламы бросались в снег, чтобы потешить свои творческие инстинкты: детальнейшим образом сработанные снежные мужчины и женщины демонстрировали тщательно скроенные смокинги, халаты, бюстгальтеры и туфли, причем каждый предмет одежды был снабжен выставленным на первый план ярлыком с указанием цены и адресом магазина, а торговец антикварными автомобилями даже воспроизвел «Дюзенберг» и «Такер» во всех деталях, вплоть до водителей, облаченных в костюмы соответствующих периодов.
– Ну, каково ваше мнение? – спросил Эогиппус, когда они миновали еще один замок.
– Пока не решил. Никак не разберусь в себе. Половина моего рассудка твердит, что это обворожительно. – Мэллори выдержал паузу. – А вторая, принадлежащая детективу, твердит, что эти штуки обеспечивают грабителям ужасно много укрытий.
– У нас в Центральном парке нет ни одного грабителя.
– А вот на это не рассчитывайте. Я только что видел движение вон за тем снежным сфинксом.
Эогиппус посмотрел в указанном направлении и почти тотчас же сообщил:
– Это всего лишь кукольный театр.
– Под открытым небом, в полночь, в метель? – не поверил Мэллори.
– А разве найдешь более подходящее время или место? – парировал Эогиппус. – В эту ночь множеству детей разрешают засиживаться допоздна ради встречи Нового года, а благодаря кукольному театру они не надоедают родителям.
Подъехав поближе, Мэллори увидел толпу детишек, одетых в такие же накидки, как он, сидевших на земле скрестив ноги по-турецки и радостно смеявшихся над накатанным представлением о Панче и Джуди, разыгрываемых мужчиной и женщиной, покрытых снегом от макушек до пят. Приглядевшись к детям попристальнее, Мэллори обнаружил, что из-под половины накидок торчат мохнатые или покрытые чешуей хвосты. По разные стороны от группы с безмерно скучающим видом стояла пара девушек-старшеклассниц, явно приставленных присматривать за детьми, – одна вполне нормальная, а вторая с парой огромных кожистых крыльев.
– А они не замерзнут? – поинтересовался Мэллори.
– Они одеты в защитные плащи и накидки, – ответил Эогиппус.
– Я об актерах.
– А с какой стати им мерзнуть?
– Но ведь они покрыты снегом, – указал Мэллори.
– Естественно. У них снег не только снаружи, но и внутри.
– Ты что, хочешь мне сказать, что под снегом людей и вовсе нет?
– Совершенно верно, – подтвердил Эогиппус.
– Не верю!
– Но это правда. Всякий раз, когда выпадает достаточно солидный слой снега, дети бегут сюда, чтобы посмотреть представление о Панче и Джуди. Не представляю, каким образом, но снеговики ухитряются помнить свои роли от зимы до зимы.
Как раз тут Джуди ударила Панча по голове сделанной из снега скалкой, и Панч, вопя и рыдая, повалился на землю под смех и радостные возгласы детей.
– Вот видите? – указал Эогиппус. – Настоящего человека такой удар прикончил бы.
– Согласен. – Мэллори сделал паузу. – Пожалуй, я просто привык к своему Центральному парку.
– Отсюда не следует, что в этом Манхэттене нет своих опасностей, – продолжал крохотный конек. – Но исходят они из иных источников.
– Таких, как Гранди?
Эогиппус кивнул.
