позже одиннадцати и никогда не позволяла себе лишний бокал шампанского. А вчера лишним был даже не бокал…
Зато вчера я была звездой, мрачно усмехнулась Анабель, пытаясь понять, что же делать с синяками на пол-лица и нездоровым цветом кожи. Может быть, чтобы очаровать Теда, мне стоит хорошенько выпить?
Анабель покачала головой и глубоко вдохнула. Она точно знала, что ей сейчас поможет. Засунуть голову под струю ледяной воды казалось так же страшно, как и отдаться во власть уверенных рук Андре. Вот только результат у Андре был гораздо лучше.
С огромным трудом Анабель запихнула в себя чашку кофе и булочку, понимая, что до вечера, скорее всего, не удастся поесть. Сейчас ей хотелось одного: остаться дома, запереться и в одиночестве переживать головную боль. Анабель лишь искренне надеялась, что первый опыт станет последним. Но она не могла не признать, что вчерашний вечер ей понравился. Жаль не получится позвонить Лоре и обсудить с ней блистательный дебют новой Анабель.
Сегодня у меня еще один дебют. А к нему я совершенно не готова. Ни морально, ни физически, понимала Анабель.
Но отступать было поздно. Она дала обещание Сьюзи и не привыкла нарушать свое слово. В новой мисс Лоуэлл от прежней тихой учительницы, синего чулка, осталось гораздо больше, чем сама Анабель предполагала. Все же нельзя измениться за несколько часов, как бы этого ни хотелось.
Анабель вышла из дома ровно за двадцать минут до отправления автобуса. На рассвете прошел ливень. Воздух был свежим и ароматным. Первые лучи солнца едва коснулись капелек на листьях деревьев. Городок спал. На улицах было так тихо, что Анабель даже стало неловко за негромкий перестук ее каблучков.
Как же ей хотелось забыть обо всем и просто прогуляться по этому милому сонному городку, где кража булочки в магазине становится серьезным преступлением, где все друг друга знают в лицо, где можно гулять по ночам в одиночестве, не боясь ничего. Ей так не хотелось покидать Маунт-Вернон, что стал ее домом! Анабель понимала, что, если у нее все получится – а не получиться не может, – она не скоро вернется сюда.
Но стрелки часов неумолимо ползли по циферблату. Автобус ждать не будет, нужно поторопиться. Анабель в третий раз за это недолгое утро тяжело вздохнула, и перестук каблучков стал чаще.
В автобус она села в последний момент. Чувства изо всех сил сопротивлялись рассудку, «не хочу» и «надо» вступили в жесточайшую схватку. Но несгибаемая воля, которой многие могли бы позавидовать, все же пересилила.
Через полчаса в тряском автобусе Анабель поняла, что кошмар, разогнанный встающим солнцем и свежим воздухом, возвращается. Кофе и булочка соперничали за право первыми вырваться на волю, и последние два часа дороги Анабель сжимала в руках пакет и старалась ни о чем не думать.
С безмерной радостью она выскочила из автобуса и бросилась к фонтанчику с водой, понимая, что счастье – это очень просто. От ледяной воды ломило зубы, но ей сразу же стало немного легче. Анабель бросила взгляд на свое отражение в стекле автовокзала и хмыкнула. Нет, выглядела она более-менее прилично, просто раньше у нее не водилось такой привычки.
Часы показывали без четверти восемь. Анабель нужно было поторопиться к Андре и массажистке. Может быть, им удастся вернуть ей блеск и лоск?
При виде Анабель стилист усмехнулся и что-то шепнул проходящей мимо девушке. Он жестом предложил Анабель сесть в кресло и заявил:
– Хорошо, что вы окунулись в ночную жизнь в зрелом возрасте. Иначе исправить последствия было бы не так легко.
– Моя подруга уезжает в Англию… – начала оправдываться Анабель и тут же себя остановила. С какой это стати она робеет перед этим Андре? Будь он хоть трижды гениальным стилистом, все же деньги платит она. И, надо заметить, деньги немалые.
Андре все сразу же понял и, усмехнувшись, сказал:
– В вашем возрасте большинство женщин ложатся в десять и спят не меньше восьми часов, чтобы сохранить цвет лица. Пока вам не нужны такие меры, и все же я бы посоветовал вам бережнее относиться к собственному здоровью.
– Не такой уж у меня и возраст! – гордо вздернув подбородок, сообщила Анабель.
Андре пожал плечами, оставляя за ней право самой определяться, юная она девушка или зрелая женщина. На взгляд Андре, его клиентка была скорее юной и бестолковой девушкой. Во всяком случае, в том, что касалось ухода за собой.
Молоденькая помощница Андре поставила перед Анабель чашку крепко заваренного зеленого чая с долькой лимона.
– Выпейте, – тоном, не терпящим пререканий, приказал Андре. – У вас же сегодня важная встреча? Значит, вы должны выглядеть идеально. Кстати, симпатичный костюмчик.
Анабель, собиравшаяся поспорить со стилистом, после этих слов безропотно взяла чашку. Этот костюм она выбрала сама, и, между прочим, Сьюзи он не слишком понравился.
– То, что нужно для собеседования, – добавил Андре.
– Спасибо, – поблагодарила Анабель, сама не зная за что: то ли за похвалу, то ли за чай, который действительно помог.
Ей вдруг стало неловко перед стилистом. В конце концов, Андре прав. Не его вина, что она прожила тридцать шесть лет и не научилась быть женщиной в полном смысле этого слова. И уж точно не его вина в том, что вчера она не сумела вовремя остановиться.
– На самом деле я не слишком люблю спиртное, – призналась Анабель, пока Андре мыл ей голову. – После посещения вашего салона я будто сошла с ума. Мне хотелось танцев, веселья, шампанского, мужского внимания…
– Вполне естественные потребности, – кивнул Андре, нанося какую-то маску.
– Если честно, эта естественная потребность уже прошла. Я с первого раза запоминаю уроки.
– Нет ничего плохого в том, чтобы выпить бокал шампанского. Просто нужно знать меру, как и во всем остальном.
Больше они не разговаривали и распрощались вполне довольные друг другом.
Все же я больше прежняя Анабель, чем новая, призналась она самой себе, сидя в такси. И мне удобнее быть мягкой и скромной учительницей, чем блистательной красавицей. Интересно, какие женщины нравятся Теду? Наверное, такие, как Сьюзи, – яркие, запоминающиеся, выделяющиеся в толпе. Значит, мне придется стать такой. Ох…
Такси остановилось у многоэтажного здания в самом сердце Манхэттена. Анабель расплатилась и, с трудом сдерживая дрожь неуверенности, вошла в фойе. Несмотря на макияж, прическу и дорогой костюм, она чувствовала себя девочкой из провинции и боялась небоскребов и бесконечного потока автомобилей.
Анабель прошла к лифтам и в толпе клерков всех мастей поднялась на тридцатый этаж.
Подходя к секретарю за стойкой, она испытала то же чувство, что и утром под ледяным душем: дыхание сбилось, в животе появилась пугающая пустота, совсем как на русских горках.
– Добрый день, – робко поздоровалась Анабель.
– Добрый день! – Девушка за стойкой вежливо ей улыбнулась, давая понять, что готова ответить на все вопросы.
Анабель немного осмелела.
– Я пришла на собеседование к мистеру Уилсоу.
– Как вас зовут?
– Анабель Лоуэлл.
Девушка сверилась с каким-то списком, сделала в нем какую-то отметку и еще раз улыбнулась Анабель.
– Прямо по коридору, третья дверь по левую руку с табличкой «Т. Уилсоу». Я сейчас сообщу мистеру Уилсоу о вас.
– Спасибо, – пробормотала уже совершенно подавленная Анабель. Остатки смелости позорно бежали.
