Я кивнул и положил несколько упаковок этого противогрибкового средства на одну из полок.
— Ну, леди, кто из врачей будет расписываться? — спросил я, вытаскивая ведомость из своего портфеля.
Что — никто? По милости группы бестолковых новорожденных, которые поспешили появиться на свет в неурочное время, ни одного из четырех акушеров-гинекологов этого отделения не было на месте. Объяснив младшему медперсоналу, что я не могу оставлять им образцы без подписи врача, так что приду снова через пару дней, я повернулся было, чтобы уходить. Но настойчивые женщины не хотели меня отпускать. Им позарез был необходим единственный в мире препарат, который позволяет избавиться от вагинального кандидоза всего за один прием. Отказа они не принимали.
— Черт побери, это первое на моей памяти отделение, где такая бешеная потребность в дифлюкане! — удивился я. — Сколько пациенток с молочницей у вас сегодня ожидается?
Мой вопрос был встречен упорным молчанием. Дамы скромно потупили взоры. Наконец одна регистраторша прошептала:
— Вообще-то одной из наших девушек нужно это лекарство.
Жаль мне этих несчастных девушек из обслуживающего персонала. Почему-то за всю историю медицины у начальников никогда не было дрожжевых инфекций (или, коли уж на то пошло, других подобных недугов), а вот у работниц вспомогательных служб вечно были какие-то болячки, на лечение которых уходила куча бесплатных образцов, думаю, не на одну тысячу долларов. Пора уже провести специальное исследование, чтобы выяснить, что же такого в их работе, что делает их настолько восприимчивыми к болезням.
Я объяснил, что этой женщине придется подождать до завтра, потому как мне не разрешается оставлять образцы без подписи врача. Чувствовал я себя при этом совершенно по-дурацки, как подросток, который говорит приятелям, что нельзя залезать в родительский бар. Несколько неловких минут после моего заявления длилась немая сцена. Затем старшая медсестра спросила:
— А не может доктор Джонс подписать вашу ведомость в пиццерии?
Пиццерия!
Я, как обычно, совершенно забыл об ужине, который планировался у нас на этот вечер. Как правило, в ресторане проводились познавательные лекции для врачей: кто-нибудь из экспертов рассказывал об исключительной эффективности наших препаратов для лечения определенного заболевания. Правда, новая поросль агентов сделала шаг вперед и вступила в эпоху более тонких технологий: однообразные гастрономические заведения и скучные речи экспертов была заменены непреодолимыми соблазнами. Например, торговые представители Pfizer устраивали для клиентов акции «Елка в подарок» (под Рождество врачи расхаживали по елочному базару и выбирали приглянувшееся дерево, которое затем оплачивала наша фирма), «Цветы в подарок» (врачи толклись в цветочном магазине и выбирали букет для своих жен) и «Фильм в подарок» (врачи иногда приводили всех своих троих детей в кинотеатр, арендованный Pfizer на субботнее утро). Взамен врачи — пока им завязывали елку, упаковывали цветы или они ждали, когда начнется фильм, — должны были внимательно выслушать рассказ торгового агента о преимуществах наших лекарств. (Подобные мероприятия устраивала для своих клиентов не одна Pfizer. Другие компании организовывали акции «Бензин в подарок» на автозаправках, а также «Индейка в подарок» — в День благодарения и т. д.) Удивительно, но врачи и вправду слушали нас внимательно, и эти нестандартные акции пользовались большим успехом. К сожалению, стоило торговым агентам проявить смекалку и придумать очередной способ завлечь клиентов, как главное управление Pfizer объявляло это ноу-хау незаконным.
К счастью, ребята из головного офиса не вдруг дорубили, что им нужно запретить сразу все подобные мероприятия, а то изощренные торговые агенты выдумают новые трюки, которые снова придется объявлять незаконными. Сперва стало невозможно проводить акции «Фильм в подарок» . Затем в числе запрещенных оказалась «Елка в подарок» . «Пицца в подарок» пока еще не была отменена, поэтому мы спешно решили провести такую акцию, пока ее не постигла та же печальная судьба.
Как видно из названия, во время проведения акции «Пицца в подарок» врачи слонялись по пиццерии и заказывали выпечку для домашнего ужина. Пока они ждали стандартные 15 минут (в это время выполнялся их заказ), четверо или пятеро торговых агентов давали им исчерпывающую информацию о лекарствах производства Pfizer.
Поэтому, когда медсестра намекнула мне, что подпись я могу получить во время такой акции, я принял твердое решение: сделать на этот раз исключение и оставить дифлюкан просто так, для бедняжек из обслуживающего медперсонала. Приехав в пиццерию, акушер-гинеколог первым делом сказал: «Вы пользуетесь популярностью у наших девушек! Они сказали, что я должен что-то подписать» . Итак, одну ведомость подписал доктор Джонс, затем ко мне подошел второй врач. Он хлопнул меня по плечу и подписал еще один бланк. Я не совсем понимал, что происходит. Когда третий врач, не задумываясь, последовал примеру своего коллеги, я почуял, что что-то здесь точно не так. Наконец, когда четвертый гинеколог, никогда не удостаивавший меня вниманием, подошел ко мне со словами: «Где мне расписаться?» , даже я сообразил, как мне сегодня повезло. Уходя из пиццерии, я мог похвастаться дюжиной автографов, и это за один только вечер! Один коллега, потрясенный моим урожаем, сказал мне: «Да вы, сэр, гений» . Я не стал с ним спорить.
По пути домой я пытался придумать, как бы распространить эту аферу и на обычные обеды в ресторане с врачами, которые происходили куда чаще, чем акции «Пицца в подарок» . Главным препятствием для легкого внедрения этого метода было то, что речь шла не о реальной раздаче образцов, а о сборе подписей про запас. Было рискованно просить врачей подписывать ведомости, если в тот день они не получали от меня никаких образцов. Я понимал, что врачи не всегда будут вести себя как шелковые, и должен был измыслить убедительный мотив, который бы заставил их, сидя в ресторане, подписывать бланки, не получая при этом никаких образцов. Тогда мне ничего не пришло в голову, но потом на помощь пришли коллеги.
Однажды вечером проходил очередной ужин с врачами. Мы сгрудились в арендованном на этот вечер ресторанном зале, чтобы обсудить, как сделать программу более интересной. Один парень предложил: а что если устроить лотерею и разыграть пару бутылок вина? Да ну, на фиг! Тогда кто-то еще подкинул такую идею: после того как мы достанем из шляпы бумажку с именем победителя, он должен будет ответить на вопрос по теме прослушанной лекции. Хм, а это неплохая мысль. Потом наша коллега сказала, что нужно устроить так, чтобы выигрыш достался тем врачам, с которыми нам особенно нужно наладить отношения. Молодец, срочно повысить ее в должности! Тут кто-то заметил, что надо найти, на чем писать фамилии врачей. Это была не проблема: в наших служебных машинах на парковке находилось, думаю, около 40 тысяч рекламных блокнотов. Так что я должен был поторопиться. «Ребята, — сказал я, — я об этом позабочусь» .
Пока они наслаждались аперитивом, мы попросили врачей записаться для участия в лотерее, которая будет проведена сразу после лекции. Бесплатная лотерея? Выстроилась чуть ли не очередь желающих. Врачей разбирало любопытство, какой же приз достанется победителю. Они, казалось, и не заметили, что расписывались на ведомости учета образцов. После ужина я вытянул из шляпы имена победителей, и — впрочем, какое это имеет значение? — два хирурга-ортопеда с самой широкой практикой в нашем городе получили по бутылке вина.
Мы были обязаны приглашать врачей в ресторан как минимум раз в месяц. В среднем в таких ужинах участвовали по десять докторов. Два часа «работы» заключались в том, чтобы пить бесплатное вино, поедать бесплатное тонкое филе, точить лясы с клиентами и пытаться не заснуть во время часовой лекции. Такой ужин заменял по меньшей мере два полноценных рабочих дня. Так что выходных в этом месяце добавлялось. Ну что, здравствуй, United Airlines?
По сути дела, я, сам того не зная, придерживался схемы, которая была известна как «график ВЧ-ДД» . Приятель из конкурирующей фирмы объяснил мне, что это расшифровывается как «со вторника по четверг, с десяти до двух» . Я был несколько разочарован тем, что мой режим работы настолько распространен, что для него даже придумали специальное сокращенное название. Однако я все же был не настолько наивен, чтобы считать, что один такой умный. И еще я понял, что мне, как герою Тома Круза в фильме «Интервью с вампиром» , нужен протеже, с которым я мог бы поделиться своими тайнами, но только рассказать я хотел не о том, как насильничал и пил кровь людскую, а о том, как сачковал на работе. Поиски были недолгими.
