*
– Мессир, ну, что вы стоите? – голос исчезнувшего иудея чуть не свалил Бертрана с ног.
Рыцарь медленно обернулся – освещенный пылающим факелом Леви стоял в оконном проеме разрушенного дома.
– Идите сюда, – чертов еврей поманил его. – Только возьмите с собой огонь. Я вам специально оставил... Обойдите стену справа. Нет, нет! С моей правой стороны. Видите пролом? Смело входите.
Как завороженный, следуя приказам проклятого мага, де Ланс оказался внутри каменной коробки. Над головой в проломах крыши мерцали звезды, под ногами хрустели какие-то черепки, ноги подворачивались на камнях. С неожиданным, громким писком, заставив содрогнуться, вдоль стены метнулась большая крыса.
– Теперь сюда, – Леви показал на откинутую в полу деревянную крышку люка. – Там ступеньки. Спускаться нужно осторожно: некоторые совсем раскрошились. Идемте, – иудей подошел к черной дыре и не успел рыцарь пошевелиться, как Леви уже исчез. – Быстрее, мессир, – донеслось из-под земли, – у нас мало времени.
Преодолев страх, Бертран осторожно спустился в люк. Многие ступени действительно оказались стертыми и выщербленными. В нескольких шагах от земли, он оскользнулся и, взмахнув факелом, соскочил вниз, едва не подвернув ногу.
– За мной, – издалека позвал голос Леви. – Не отставайте.
Оглядевшись, рыцарь увидел, что находится в комнатке с высоким потолком. Здесь было пусто, от пыли защекотало в носу, и, не удержавшись, воин чихнул. В одной из стен имелся прямоугольный проем высотой в человеческий рост. Судя по отблеску огня на стенах, Симон ушел именно туда. Выставив перед собой факел, юноша осторожно заглянул в узкий коридор. Увидел впереди, шагах в двадцати освещенную колеблющимся пламенем фигуру проводника.
– Ну, что же вы? – оглянулся Леви. – Подходите и берите.
Колдун шагнул в сторону, освободив проход в маленький зал.
– Видите, лежит на алтаре? – он указал факелом подошедшему рыцарю на каменный куб в центре комнаты.
Заметив, как блеснул металл, Бертран в три шага очутился рядом с камнем. На обращенной к нему грани был выбит силуэт рыбы. По углам алтаря прямо на полу горели глиняные светильники. Обыкновенные плошки с маслом, в которых плавали зажженные фитили. На поверхности каменного куба стояла бронзовая чаша. Совершенно гладкая и на короткой ножке. Чтобы лучше видеть, рыцарь поднес к сосуду факел...
– Мессир, мы не можем здесь долго находиться, – сказал оставшийся за спиной Леви. – Нужно возвращаться.
Не слушая иудея, Бертран опустился на колени. Отложив факел, он произнес горячую молитву, в которой возблагодарил Господа. Потом поклялся до последнего своего вдоха хранить и защищать Священный Грааль.
Принеся обет, юноша поднялся и нерешительно протянул руку. За спиной послышались шаги. Оглянувшись, Бертран увидел удаляющегося иудея. Схватив чашу с алтаря, прижав к груди, де Ланс поспешил за уходящим спутником. Леви, вопреки его опасению, шел медленно, и было видно, что он не собирается бежать. Просто идет, как человек, которому надоело ожидание...
Выбравшись наверх, они загасили факелы о песок. Молча подошли к лошадям. Не в силах выпустить чашу из рук, Бертран нерешительно стоял у Галльярда. Он все еще не мог поверить, что чудо свершилось! Наконец шевалье развязал дорожную сумку и опустил в нее Священный Грааль. Легко запрыгнул в седло.
Все так же молча, иудей неспешно проехал мимо де Ланса.
– Леви, – догнал его рыцарь, – ты не обманул меня.
– Да, – спокойно сказал тот. – Теперь ваша очередь, мессир. Вы отпускаете меня?
– Конечно, – поравнявшись с евреем, крестоносец добродушно хлопнул проводника по спине. – Когда мы вернемся в Кабирк... Кабиркарра. Черт побери, язык можно сломать об эту деревню! Ты получишь там награду. Восемь безантов, – на радостях рыцарь пообещал все деньги, лежавшие в кошельке. – А если желаешь, можешь вместе со мной поехать в Иерусалим.
– Вы очень щедры, мессир, – вежливо ответил иудей, – но я предпочитаю жить в уединении.
– Тебе решать, – Бертрана переполняло великодушие. – Ведь ты мог бы сопровождать меня не только к Гробу Господня, но и в Ватикан. Я думаю, сам Папа не отказался бы окрестить такого иудея, как ты. Я – человек благодарный и могу замолвить за тебя словечко перед Его Святейшеством.
Вместо ответа Леви отрицательно покачал головой.
– Как хочешь, – сухо сказал рыцарь и пришпорил коня. – Не отставай, мы должны поскорее вернуться.
* * *
«... отужинав, султан Мохаммед, властитель Сар аль-Медины, да продлит Аллах его годы, заскучал. Следует заметить, сие настроение часто посещало молодого правителя после недавней смерти любимой жены – красавицы Джамили. Ни музыка – услада слуха, ни искушенные в ласках наложницы – услада тела, не могли отвлечь владыку от печальных дум. Привыкнув с юношеских лет находить совет в мудрости визиря, его величество послал за Гамалем. Сановник – надежная опора и верный слуга – поспешил явиться в покои хозяина.
Выслушав печальные речи повелителя, визирь предложил ему заняться государственными делами. Ибо ничто так не развлекает ум, как забота о благе своего царства и подданных. Подумав над сказанным, султан Мохаммед, да продлит Аллах его годы, спросил, нет ли сейчас в темнице несчастных, совершивших преступления? Потому что никто, кроме царя, не способен рассудить справедливее.
Воздав должное мудрости повелителя, визирь сообщил, что в тюрьме как раз ждут решения своей участи несколько опасных преступников. Все они чужеземцы-франки. Захвачены стражей в окрестностях города и доставлены в Сар аль-Медину для вынесения приговора. Остальные же дела, касающиеся подданных его величества, настолько незначительны, что тратить на них время султана было бы непростительным расточительством.
