Согласившись с советником, Мохамед, да продлит Аллах его годы, приказал привести злодеев во дворец, а сам направился в зал Решений. Не теряя времени, Гамаль послал скорохода с надлежащим приказом к начальнику зиндана. А также вызвал старшего стражника, поймавшего неверных, писца из канцелярии кади и купца Али Бараката. Последний – торговец шелком – не раз бывал в латинских землях и слыл знатоком языка франков.
Первым на зов Гамаля, звеня доспехами, пришел чернокожий великан – старший стражник Исмаил Жарит. Он как раз собирался отправиться со своими людьми за городские стены и готовил лошадей на дворцовой конюшне. Следом появился писец, за ним уважаемый Баракат. Наконец воины доставили из темницы арестованных, их вещи, и визирь Гамаль разрешил людям войти в зал Решений.
При виде султана, да продлит Аллах его годы, все, за исключением стражей, распростерлись ниц. Четверо неверных, среди которых был чернокожий раб, безропотно склонили колени пред великим государем и с трепетом ожидали справедливого суда. Преступившие закон чужеземцы были в цепях. Сия мера не могла быть излишней, так как каждый правоверный знает, насколько хитры, бесчестны и вероломны отринувшие истинного бога франки, да сотрет их Аллах с лика земли!
Воззвав к вниманию присутствующих, Гамаль огласил вину неверных. За тайное, без разрешения его величества, проникновение на земли Сар аль-Медины, они согласно закону, подлежат смерти. После визирь, следуя правилам, приказал всем участникам дела назвать себя. Занявший место за своим столиком, по правую руку от сановника писец окунул гусиное перо в чернильницу...
Не успел почтенный Баракат перевести слова визиря, как трое франков заговорили на языке правоверных. Оказалось, что только один человек – молодой латинянин – не понимает языка Пророка. На открывшееся обстоятельство государь, да продлит Аллах его годы, проницательно заметил, что враг, знающий твой язык, гораздо опаснее безъязыкого.
Итак, трое преступников назвались сами без помощи толмача. Чернокожий раб именовал себя Абу сын Дауда. Рожден в неволе и как правоверный мусульманин исповедует ислам. Сказал, что неделю назад продан в Тортозе находящемуся здесь молодому франку. С тех пор состоит у него в услужении. В чем его вина – не знает.
Вторым был принадлежащий к народу Писания бородатый человек по имени Симон Леви. Иудей рассказал, что франкский рыцарь похитил его несколько дней назад из дому и силой увез в пустыню. Угрожая смертью, латинянин удерживал Леви при себе, поэтому, если он нарушил закон, то не по своей воле.
Молодой христианин, спрошенный уважаемым купцом, ответил, что зовут его Бертран де Ланс, воин благородного происхождения. Родом из заморской страны франков, называемой Шампан. Приехал в Тортозу, чтобы защищать могилу пророка Исы в Аль-Кудс. Вины за собой не знает, но предлагает за себя выкуп.
Когда очередь дошла до четвертого франка, он заявил, что имя может назвать только султану, да продлит Аллах его годы. Один на один. Или если ему позволят приблизиться к повелителю на расстояние нескольких шагов. От наглой речи неверного у изумленных присутствующих в зале Решений на мгновение отнялись языки. Возмущенный Гамаль хотел было отдать приказ наказать глупца плетью, но правитель запретил. Восприняв слова чужеземца, как вызов своей отваге, он повелел страже подвести пленника к нему на три шага и отойти. Сановник воззвал к осторожности, однако его величество только улыбнулся. Выразив Гамалю благодарность за беспокойство, молодой царь сказал, что если безоружный пленник в кандалах сможет нанести вред, то только по воле Аллаха. А противиться предначертанному Всевышним не может даже он, кому дано определять жизнь и назначать срок кончины.
Как его величество приказал записать писцу после суда, странный франк назвался Хасаном Закия, правоверным мусульманином. Верным подданным шейха исмаилитов, называемого Горным старцем. Ничтожным исполнителем воли могущественного человека, который, находясь в неприступном замке, держит в своих руках жизни земных царей. Никто из них – ни правоверный властитель, ни франкский король – не в силах избежать кары Горного старца.
Следом за грозными словами ассасин поспешил заверить Мохаммеда в том, что оказался в его землях совершенно случайно. Получив приказ Горного старца, Хасан путешествовал в некий принадлежащий латинянам город, но волею Аллаха попал под опеку франкского рыцаря де Ланса. Тот случайно спас ему жизнь и поклялся проводить к цели. Если Хасан нарушил законы султана, то не по своей воле. Он нижайше просит извинить ему преступление и отпустить. Так как на нем лежит поручение владыки, который не прощает нерадивым слугам и всем, кто встал у него на пути.
Выслушав Закия, правитель ответил, что учтет рассказанное ассасином, и дал страже знак вернуть наглеца на место. Затем воин Исмаил Жарит поведал султану, да продлит Аллах его годы, о том как были захвачены чужеземцы. Отряд конной стражи, по установленному обычаю, объезжал ночью границы королевства и заметил костер у Пустого Колодца. Зная, что никого из подданных государя там быть не может, они скрытно окружили высохший оазис. Разглядев у огня пятерых франков, старший стражник распорядился схватить их, чтобы доставить в город. Но когда воины налетели на злоумышленников, один успел удрать. Как ни искали беглеца – найти не смогли. Наверняка, проклятый был колдуном и прибег к укрывшим его чарам...
– Мы трижды обыскали высохший оазис, – заканчивал свой рассказ воин, – но не нашли сбежавшего франка. До рассвета оставалось всего ничего и, согласно обычаю, мы поспешили вернуться в Сар аль- Медину.
– Твоя вина незначительна, – милостиво заметил султан, да продлит Аллах его годы, – но в следующий раз будь осмотрителен. Ибо повторенная ошибка – это небрежность. А слуга, плохо исполняющий приказы хозяина, подлежит наказанию.
На вопрос визиря, пытались ли остальные преступники сбежать или сопротивляться, чернокожий гигант ответил, что молодой франк обнажил свой меч. Но был тут же выбит из седла.
– Я ударил его в грудь тупым концом копья, – похвалился воин. – Оказавшись на земле, он оглянуться не успел, как мои люди связали ему руки.
– За храбрость и ловкость, – подвел итог царь, – ты, Исмаил Жарит, получишь награду в пятьдесят дирхемов. Но за упущенного франка двадцать из них отдашь своим воинам, а еще десять раздашь нищим на базаре.
Сказав это, Мохаммед отпустил чернокожего великана, не преминувшего восхвалить правителя за мудрость и справедливость. Покинув зал Решений, Жарит направился в конюшню, где ожидали его воины.
Близилось время иша (6), и Гамаль предложил султану, да продлит Аллах его годы, перенести суд на следующий день. Подумав, Мохаммед ответил, что не устал и после молитвы скажет свой приговор...»
* * *
Вернувшись в зал Решений, перед тем как
