Кто-то толкнул машину, раскачал ее, и она начала двигаться вперед. Грохот усилился, будто из преисподней восстал зверь, пожирающий все на своем пути.
Он знал, что будет дальше: оглушительный рев зверя, скрежет металла, капот автомобиля сплющивается в гармошку… Знал и начал вопить, хоть и понимал, что ни одному звуку с его губ не слететь. Выкрикивал по очереди имена всех женщин, ополчившихся на него.
Женщины! Тупые, неблагодарные твари. Кошмар его жизни. Много раз он говорил, что женщины его до могилы доведут. И, как всегда, оказался прав.
48
Такого кошмара Лэндри не наблюдал никогда в жизни. Эрин Сибрайт, распростертая на кровати, привязанная за руки и за ноги, кричала и плакала, а один из похитителей насиловал ее.
Они с Дуган, Вайсом и Дуайром стояли полукругом, со скрещенными на груди руками, и с каменными лицами смотрели видеозапись. В середине полукруга восседал в кресле Брюс Сибрайт, бледный, как шпаклевка.
Лэндри выключил телевизор и стукнул кулаком по боковой панели. Потом шагнул к Сибрайту.
– Ах ты, сукин сын…
– Я никогда прежде этого не видел! – вскакивая с кресла, заверещал тот.
– Лэндри… – окрикнул Дуган.
Но Лэндри его не слышал и не слышал, как зазвонил телефон Вайса. Он вообще забыл, что в комнате еще кто-то есть. Он видел только Брюса Сибрайта, и ему хотелось забить его насмерть голыми руками.
– Что? Берегли напоследок? – спросил он. – Хотели устроить маленький домашний кинофестиваль?
Сибрайт яростно замотал головой:
– Я вообще не знаю, как эта вещь попала ко мне в кабинет.
– Ее прислали вам похитители, как и первую.
– Нет!
– И будь на то ваша воля, никто так ни одной записи и не увидел бы.
– Это… это неправда…
– Лжешь, подонок! – выкрикнул ему в лицо Лэндри.
Дуган попытался вклиниться между ними.
– Детектив Лэндри, отойдите!
Лэндри обошел его кругом.
– Мало того, что вы хотели от нее избавиться! Вы хотели еще посмотреть, как ее мучают?
– Нет! Я…
– Заткнись! – заорал Лэндри. – Заткнись, ты, кусок дерьма!
Маленькие глазки Сибрайта выпучились от ужаса. Он отпрянул, наткнулся на стоявшее за его спиной кресло, оступился и неуклюже рухнул на сиденье.
– Лэндри! – крикнул Дуган.
– Я требую адвоката! – взвизгнул Сибрайт. – Он себя не контролирует!
Лэндри усилием воли овладел собой, выровнял дыхание и вперил взгляд в Брюса Сибрайта.
– Лучше господа бога затребуй, Сибрайт, – процедил он. – Для того, чтобы спасти твою несчастную задницу из этой передряги, одного адвоката мало.
Предъявление Джейду обвинения заняло двадцать минут: пять – на дело и пятнадцать – на то, чтобы Шапиро выговорился всласть. Учитывая, сколько этот тип берет за час, неудивительно, что он считает себя обязанным, по крайней мере, внешне оправдать свой баснословный гонорар.
Лэндри стоял в глубине зала суда, слушая выступления сторон. Его все еще трясло после той вспышки бешенства в конференц-зале. Он считал головы, как считают овец. Свита Шапиро, товарищ окружного прокурора, стайка репортеров, Трей Хьюз.
Анжела Рока, общественный обвинитель, заявила о намерении представить дело перед судебной коллегией и определила размер залога в миллион долларов.
– Ваша честь! – взвыл Шапиро. – Миллион долларов?! Мистер Джейд не так обеспечен, как его клиенты! Учитывая вышесказанное, это все равно, что вообще отказать моему подзащитному в освобождении до суда под залог!
– Нас это вполне устраивает, ваша честь, – сказала Рока. – Потерпевшая опознала в Джейде своего похитителя и насильника. Кроме того, полиция считает его подозреваемым в совершенном с особой жестокостью убийстве одной из его подчиненных.
– При всем уважении к суду, ваша честь, мистер Джейд не может нести наказание за преступление, обвинение в котором не было ему предъявлено!
– Да, меня этому тоже учили в университете, – язвительно отозвалась Ида Грин. Крохотного росточка, рыжеволосая Ида, переведенная в Палм-Бич из Нью-Йорка, была любимой судьей Лэндри. Иду не удивляло ничто и никто, в том числе Берт Шапиро.
– Ваша честь, обвинение…
– У нас заседание об освобождении под залог, мистер Шапиро. Мне просветить вас относительно протокола?
– Нет, ваша честь, я кое-что помню со студенческих времен.
– Прекрасно. Вы не зря потратили родительские деньги. Залог устанавливается в размере пятисот тысяч долларов наличными.
– Ваша честь… – начал Шапиро.
– Мистер Шапиро, – перебила Ида, – клиенты вашего клиента тратят такую сумму на одну лошадь, причем не моргнув. Уверена: если они так же преданы мистеру Джейду, как вы, то вызволят его.
Шапиро сердито молчал.
Рока решила ковать железо, пока горячо.
– Ваша честь, поскольку мистер Джейд жил в Европе, и там у него много знакомых, по нашему мнению, есть риск, что он попытается скрыться.
– Мистер Джейд сдаст свой загранпаспорт. Что-то еще, мисс Рока?
– Мы просим, чтобы у мистера Джейда взяли анализ крови и образцов волос с целью сравнения с имеющимися в распоряжении следствия вещественными доказательствами, ваша честь.
– Согласна.
– Ваша честь, – запротестовал Шапиро, – это грубое вторжение в личное пространство моего клиента…
– Грубое вторжение – это колоноскопия, мистер Шапиро. А анализ крови и волос – обычная процедура.
Раздался удар гонга, заседание закончилось. Трей Хьюз встал, вышел к кафедре и подписал чек. Дон Джейд снова стал свободным человеком.
49
Я еще раз перемотала пленку.
Интересно, нашли ребята Лэндри у Брюса Сибрайта другие видеозаписи, о которых говорила Эрин, или нет? Если нашли, надеюсь, его арестуют и предъявят какое-нибудь обвинение – препятствие расследованию, сокрытие улик, ложные показания. Что угодно, все сгодится. Независимо от исхода того, что Эрин осталась жива, независимо от источников и мотивов случившегося, Брюс Сибрайт проявил преступное безразличие к человеческой жизни.
Я подумала о пленке, которой не видела, – с записью избиения Эрин – и опять нажала кнопку
