ничтожно маленьким, пустым, ненужным. Наверное, так было всегда, только он этого никогда не замечал.
Неожиданно дверь кафе распахнулась, и в зал вошел Сергей. Иван с облегчением вздохнул, затем оглянулся на своего собеседника, но тот исчез, испарился, как будто и не было его вовсе. В зале зажегся свет, но свеча на его столике продолжала гореть, истекая воском. С отчаянием Иван смотрел на свечу, ясно сознавая, что теперь его жизнь ему не принадлежит.
Подошел Сергей, и, пожав ему руку, сказал:
- Прости, за опоздание.
- Я очень рад тебя видеть, - хриплым голосом проговорил Иван, с трудом отрывая взгляд от свечи.
- Я тоже ужасно рад, - сказал Сергей, задувая свечу. - Ты плохо выглядишь. Выкладывай, что случилось.
- Погоди, давай что-нибудь закажем, - ответил Иван, чувствуя, что не знает с чего начать.
- Хорошо, - сказал Сергей. Он подозвал официантку и заказал бутылку красного вина и два фирменных салата.
- Лучше принесите водку, - попросил Иван.
Официантка кивнула, и пошла, выполнять заказ. Друзья молча курили. Вскоре официантка вернулась с подносом, на котором красовалась бутылка водки, две рюмки и два мясных салата. Все это она водрузила на стол и, поинтересовавшись, не нужно ли им еще чего-нибудь, удалилась.
Сергей налил водку в рюмки.
- За что выпьем? - спросил он.
- За прошлое. Там было хорошо, - ответил Иван.
- За прошлое, так за прошлое. Только еще давай помянем Николая.
Они, не чокаясь, выпили. Иван первым нарушил молчание:
- Плохо мне, Сережа. Думал, справлюсь один, не получилось, - он попытался улыбнуться, но улыбка вышла жалкой. Сергей слушал, не перебивая.
- Все началось в ту проклятую ночь, когда умер Николай. Я тогда начал писать новую повесть об одном священнике. Сложный сюжет, интересные персонажи. Они словно живые стоят у меня перед глазами. Даже не знаю, откуда во мне это берется. Сергей, я никогда не читал Библию, а тут целые фразы из нее. О Боге я узнаю от своего священника, но иногда мне кажется, что я сам это когда-то знал, только очень давно. И, понимаешь, такая тоска, и страх накатывают, душу на изнанку выворачивает!
Иван опять закурил. Руки у него слегка дрожали. Его бледное лицо выражало сильное душевное расстройство.
- Сергей, я никому не говорил, тебе одному скажу, - Иван наклонился к самому уху друга. - Наш мир катится в пропасть, в этакую чудовищную черную яму. Ему конец, я это твердо знаю! - Иван со всей силы ударил кулаком по столу. Рюмки со звоном упали, одна из них разбилась, поранив осколком руку Ивана. Алая кровь медленно расползлась по белой скатерти. В зале гремела музыка, и на это происшествие никто не обратил внимание. Сергей достал из дипломата бинт, и быстро перевязал рану.
- Продолжай, - приказал он Ивану.
- С недавнего времени люди перестали откликаться на чужую боль. Они наглухо закрыли свои сердца, я это тебе как журналист говорю. Пресса кричит о войнах, голоде, насилии, а люди остаются равнодушными!
- Это не так. Вернее, не совсем так, очевидно люди, таким образом, защищают свою психику, - возразил Сергей
- Хорошо, положим, я с этим согласен. А то, что смертность сейчас превысила рождаемость в два раза, это тебя не удивляет? Физически здоровых людей почти не осталось. И еще – самое страшное. Он здесь!
- Кто? – насторожился Сергей, подозревая, что Иван пьян. Он считал, что смерть Николая повлияла на душевное состояние Ивана.
- Ты мне не веришь, – сказал Иван, догадываясь, о чем думает Сергей. - Только не считай меня сумасшедшим или пьяным! Я хотел напиться, но, увы, водка не действует на меня! - воскликнул он. - Да, нервы у меня на пределе, но с головой все в порядке.
Я сегодня видел Его. Раньше он приходил к моему священнику, а сегодня Он пришел сюда. Минут десять назад Он сидел на твоем месте. Это Он правит миром, Он вынуждает меня писать эту треклятую книгу, и мучает невыносимой душевной болью. Мне кажется, что это сам сатана!
Сергей молча смотрел на Ивана, и не знал, что ему ответить. Чего он только в жизни не видел, казалось, что не было такого, что могло бы его удивить. Но это случилось. Случилось в обычный будний день. В голове вертелись слова, сказанные сегодня стариком из третьей палаты: «Он уже здесь… Князь мира сего, разрушитель душ человеческих! Идет конец миру». Тогда он не придал этим словам особого значения, мало ли, что несет больной человек, но сейчас, когда эти же слова произнес его друг, они не казались Сергею таким уже бредом. Разве, что массовый психоз. Сергей размышлял, что ему ответить, он не любил
поспешных выводов; в любом случае, он не должен пугать Ивана. Наконец, решительно покачав головой, он сказал тихим, но уверенным голосом, каким привык говорить с пациентами:
- Чушь какая-то, возможно, какой-то тип, и сидел здесь, и нес невесть что.
- Это не был тип, - упрямо возразил Иван.
- В противном случае, это галлюцинация. В этом то-же нет ничего страшного, ты пережил сильное потрясение, вызванное смертью Николая…
- Но ведь ты тоже пережил такое же потрясение, - перебил его Иван.
- Да, конечно. Но люди по-разному реагируют на стрессовые ситуации, и потом, ты забыл, что я врач психиатр. Иван, ты сейчас много работаешь, пишешь книгу. Ты принял вымысел за реальность, так бывает, особенно у творческих людей. Я помогу тебе, выпишу легкое успокоительное. Тебе следует отдохнуть пару недель, - Сергей успокаивал Ивана, хотя сам понимал, что дела обстоят гораздо серьезней.
- Ты мне не веришь. Мы можем отрицать, сомневаться, но зло существует, и его мы не можем отвергнуть, уже хотя бы потому, что мы понятия не имеем, какое оно на самом деле. Оно везде. Оно в нас и вне нас. Все здесь пропитано его мерзким трупным запахом. Оно поразило каждый клочок земли, каждое человеческое тело, добралось и до души! Мы говорим: красота спасет мир, но где она, красота? Все самое прекрасное, созданное Творцом, загажено, исковеркано, залито бетоном. Мы говорим: доброта спасет мир, но над ней смеются, ей и слово придумали – меценатство. Добро стало не по карману бедняку. Мы говорим: вера спасет мир. Но и демоны веруют, и трепещут. Есть единственное средство, которое может спасти мир, даже не мир, а горстку несчастных душ, которые задыхаются в этом дьявольском мире – это любовь. Вот зачем явился сюда Он – забрать у нас любовь, с корнем вырвать из нашей души память о дороге домой к Отцу Небесному! - произнеся эти слова, Иван поразился: «Откуда у меня это? Эти знания, эта убежденность? Может права церковь, утверждающая божественность человеческой души. Люди только на время забыли о своем предназначении. Возможно, тоскующая душа, только и ждет своего момента, чтобы вырваться на свободу, и обрести бессмертие?»
Сергей вызвался проводить Ивана, тот не противился, чувствуя, что если останется один, нервы его не выдержат. По обоюдному согласию, домой шли пешком. Воздух был морозный, небо чистое, посреди небесного океана усыпанного звездами сиял огромный глаз с желтым зрачком, как бы наблюдая за Землей и тем, что на ней творится. Это была луна, ослепительно желтая на темно-синем небе, опоясанная огромным нимбом, распростертым на многие километры. Друзья остановились потрясенные невиданным зрелищем. Им показалось, что остановилось время.
Глава 11
