пришёл. У них ведь, у нынешних учителей, как? Не естественный отбор, а искуственный. Кто послушен – тот и хорош. А малышня – они, как куры, тех, кто послабей, заклёвывают. Им только покажи жертву – и фас кричать не надо. Понятно, что пацан отбивался, как мог.
– Костя! Ты бы женился на мне, что ли?
– Нашу речку, словно в сказке…
– Куда мне жениться – сама посуди. Старый я уже. Женилка отсохла.
– …мы матрёшки – вот такие…
– Не прикидывайся. Женись сначала, а потом прикидывайся. А то вид делаешь такой, будто и не влюблялся никогда…
– Как не влюблялся? Влюблялся, конечно.
– …Мы танцуем Буги-вуги, поворачиваясь в круге…
– Эта Наташка Смирнова – видная девчонка была. Созрела на хороших харчах раньше времени. А я, дурачина, всё сказки ей сочинял. Пятый класс – ума с горошину. Папашка у неё был известный венеролог. Три рубля до получки у соседей не клянчил.
– Няня, ты и Костику конфету дай, а то они бедные…
– Тут вот и скончалась любовь в одно мгновение. Классовой ненавистью заместилась.
– …по ней звонят колокола…
– И вот она нарядная…
– Маяковского любил цитировать. «Я жирных с детства привык ненавидеть, себя за гроши продавая»… – Потом прошло. Всё проходит.
– Станем, дети, станем в круг…
– С сельскими детками и работа другая. Тут бойко – нагленькие ещё не появились.
– Бусы повесили, стали в хоровод…
– А откуда они вообще появились? Из стишков на табуретке. Точно. Из стишков.
– …и морозец знатный. По дороге столбовой едет парень… тра-та-та… ямщичок возвратный…
– Ты смотри-ка! Такой клоп, а какой стих длинный выучил. Старайся, Костик, учись. Вырастешь – тебя по имени отчеству называть будут. В галстуке ходить будешь. На, вот, тебе конфетку… – Как тут не стараться?
– Вышел Ванька на крыльцо почесать своё яйцо. Сунул руку – нет яйца. Гопцы-дрынцы-гоп-ца-ца!
– Что ж там за яйцо, Костинька?
– Варёное, наверно. С Пасхи осталось. А он не съел – сэкономил…
– Ха-ха-ха!..
– …Поздравляю вас с наступающим тысяча девятьсот… Каким годом?
– Восемьдесят пятым!..
– Молодцы!
– Как? восемьдесят пятым? А я думал – семьдесят… С головой что-то…
– …И вот она нарядная…
– Ха-ха-ха…
– …Вот тут некоторые говорят – Театр! Искусство Мельпомэны!.. – …Уморил!..
– …семьдесят пятый… семьдесят пятый… – Костя, вы свободны завтра вечером?
– Для Вас, Зинаида Михайловна, я всегда свободен.
– Поедете со мной на концерт в санаторий. Почитаете стихи. У вас есть свой репертуар?
– Как не быть?
– С оплатой сделаем так – Вы зайдите в филармонию. Они в курсе. Там Вас оформят.
– Да… Репертуар – это я несколько смело задвинул… Ну, в конце концов сколько там стишков понадобится? Десяток от силы…
– Заполните анкету…
– Слушай, парень, ты трепачом оформляешься? Давай со мной покатайся, а то моя Наташка вчера никак сюиту выговорить не могла – то суюта, то сиита, то саюта – заплакала и ушла… Я понимаю – бывает, что и клинит…
– …Медленно минуты убегают вдаль…
– Спасибо от всей души! Нам всё как– то с Морозами не везло. В прошлом году прислали какого-то – так он, бедолага, как заорал вместе с детьми: – Ёлочка гори! – и блевать прямо под ёлку. И без того еле на ногах стоял, а тут ещё и кричать взялся.
– Ничего… бывает…
– …мне в сугробе горе, а ребятам смех…
