сказать Кларе о том, как вести себя в замке графа. Карета, по всей видимости, столь ужасно торопилась именно к нам, потому что теперь мы трогаемся с места с весьма разумной скоростью.
— Я немного читал про графа Дракулу, — говорю я Кларе, — это — патологический садист и просто обожает казни. Его прозвали воевода Цепеш, то есть, «сажатель на кол». Догадываешься, что не зря. Особенно жесток с женщинами. Но есть у него один пунктик: как бы ни хотелось ему кого-то казнить, он должен сначала убедиться в его какой-нибудь хоть малюсенькой вине. Вероятно, хочет в своих глазах выглядеть этаким справедливым, но жёстким правителем. Так что имей в виду, он будет задавать нам много вопросов с единственной целью: в чём-то обвинить.
— Наш предстоящий разговор трудно назвать приятным, — поёживается она. — Но вот что он будет захватывающим — это точно!
— Наверняка он найдёт, к чему прицепиться, — продолжаю я, — но предпочитаю, чтобы к враждебным действиям перешёл именно он: как-то неловко мне сразу после приветствия срубать ему голову. В общем, попробуй не давать ему повода, а уж если не выйдет… Да, если в отсутствие графа заметишь летучую мышь, можешь не сомневаться, это он и есть. Говорят, он может превращаться во всяких животных. Дело в том, что он уже триста лет как мёртв.
— Просто замечательная игра! — говорит Клара. — Жаль, что я здесь без Роберта: ему бы точно понравилось. И заметь, Фрэнк, чем дальше по сюжету, тем неприятнее и отвратительнее персонажи! Я сейчас не могу без слёз вспоминать благородного султана, которому так необдуманно отказала! Как, наверное, уютно и спокойно в его гареме!
Она неожиданно умолкает и прислушивается.
— Всё в порядке, — успокаиваю я. — Это волки воют, свита графа Дракулы. Значит, подъезжаем. Кстати, верни-ка мне кафтан, графу может не понравиться, что женщина надела мужскую одежду, наверняка что-нибудь спросить может. Так что не будем сами его провоцировать.
И в самом деле, карета останавливается, и мы ждём, пока опустится подъёмный мост. Несмазанные блоки жутко визжат, и это помогает войти в соответствующее настроение. Наконец, мост опущен, и карета въезжает в ворота. Я немного отодвигаю занавеску, чтобы рассмотреть устройство внутреннего двора, и убеждаюсь, что это мне никак не пригодится: в нём полно здоровенных злющих собак, и они с яростным лаем со всех лап несутся к нашей карете и, окружив её, сопровождают нас до крыльца. Я слышу, как постельничий отдаёт какую-то команду, прибегают несколько человек и оттаскивают собак. Хорошо, что хотя бы так: то есть, сразу нас терзать не будут. Ну да, граф ведь ещё не установил, в чём наша вина. Всему своё время.
Вслед за постельничим поднимаемся на крыльцо, идём по коридору и входим в огромный зал. Ой-ё- ёй! Да тут полно народу! И наверняка все вампиры. Меня даже не утешает, что половина из них — женщины: говорят, вампирессы особенно злы и опасны. Но всё равно, драться с женщинами — это как-то… Я с надеждой осматриваю Клару и прихожу к выводу, что вряд ли она сможет взять их на себя. Мысленно хвалю себя за то, что в трактире «Каса маре» хоть и был зациклен полностью на спасении Клары, однако это не помешало мне запастись кое-чем и для этого эпизода.
В зале очень тускло горят факелы и в большом камине тоже довольно слабый огонь. Длинные столы приставлены друг к другу, за ними-то сидят и пируют все присутствующие. По всему залу с лаем бегают собаки в ожидании кусков, которые бросают им со стола. Хорошо бы, это были не настоящие собаки, а оборотни-вампиры, с настоящими справиться будет труднее… Во главе стола, естественно, он, граф Влад Цепеш-Дракула. Смотрит на всех, в том числе и на нас, с брезгливым лицом. Считаю нужным ему представиться.
— Приветствую тебя, граф, — громогласно заявляю я. — Капитан Эдвенчер, прибыл сюда по любезному приглашению твоего слуги.
Граф никак не отвечает на моё приветствие.
— Кто тебе эта женщина? — спрашивает он.
Но застать меня врасплох не удаётся.
— Жена моего хозяина, — говорю, почтительно склонив голову перед Кларой. — Он поручил мне сопроводить её в родовое поместье, так как сам готовится к битве с турками.
Клара, конечно, изумлена тем, как быстро я от неё открестился да ещё и выдал замуж, но понимает, что это неспроста. И в самом деле так: я вспомнил, что однажды граф приказал отрубить руки женщине, муж которой ходил в рваной рубахе, а на моём кафтане подклад порван… И про турок я ему очень кстати ввернул: он всю жизнь с ними воевал.
В это время к нам подбегает одна из собак и начинает обнюхивать, но тут же поджимает хвост и с жалобным воем убегает. Слава Богу, это вампиры!
— Что это с Милошем? — удивляется граф.
— Вероятно, — высокомерно говорю я, — он почувствовал мою силу и подчинился мне. По пути сюда я перебил немало всякого народа.
Моё бахвальство явно Дракуле не по вкусу, но мне пришлось на него пойти. Нельзя, чтобы граф преждевременно узнал истинную причину панического страха Милоша. Тем не менее он коротко мотнул головой в сторону стола, что, вероятно, означало: располагайтесь, дорогие гости! Выбираю место, где вокруг полно свободных стульев, и мы с Кларой усаживаемся в их середину. Тут же к нам подходит слуга с несколькими блюдами на подносе. Клара смотрит на них и шепчет мне: «Не хочу ничего мясного»!
— Любезный, принеси моей госпоже что-нибудь овощное… И мне тоже, — говорю я, прекрасно понимая причину, по которой Клара вдруг стала вегетарианкой.
Она, наверное, просто догадывается, а я-то ещё и читал, что во дворце Дракулы процветало людоедство! Наш заказ, однако, вызывает ропот за столом, да и графа побуждает к действию.
— Вам не нравятся блюда, приготовленные моим поваром? — хмурится он. — А перед этим вы обидели моего… мою собаку. Странные гости! — говорит он, обращаясь к сидящим за столом.
Я украдкой смотрю на настенные часы: 23.55.
— Нам нужно как-то продержаться пять минут, — негромко говорю Кларе, — в полночь они станут вампирами, с теми мне справиться будет легче.
— Друзья, — продолжает граф, — как, по-вашему, следует поступить с гостями, которые ведут себя столь чванливо?
— Я думаю, — задумчиво говорит одна из женщин, оценивающе глядя на нас, — нужно попросить Франца приготовить что-нибудь из них. Тогда мы сможем узнать, так ли хороши на вкус они сами, как привередлив их собственный.
Я чувствую, как под столом рука Клары вцепляется в моё колено. Конечно же, она напугана.
— Не забывай, что это игра, — шепчу я ей, — и мы проходим всего лишь первую попытку!
Это её успокаивает.
— Спасибо, Фрэнк! — благодарно говорит она. — Я от ужаса совсем об этом забыла!
— Замечательная идея! Я согласен с Ивицей, — вступает мужчина с огромным и безобразным шрамом через всё лицо. — Правда, слуга несколько костляв и худоват, но зато госпожа уж очень аппетитна! Особенно, некоторые места!
И он откровенно выпяливается на грудь Клары. Ну, надо же! И чем же эти, с позволения сказать, европейцы отличаются от пигмеев?
— Думаю, ты напрасно обхаиваешь мужчину, — возражает та же женщина, — да, он костляв, но нельзя ведь забывать про собак! Думаю, они будут очень довольны.
Ещё три минуты!
— Господа, — говорю я. — простите, что прерываю ваш кулинарный спор. Но если ваш повар столь же невежествен в приготовлении блюд, как и вы сами, то мы были абсолютно правы, отказавшись от них. Ну, представьте, начнёт он нас поджаривать, — я подаюсь немного вперёд и впираюсь во всех пронизывающим взглядом, — а как же КРОВЬ? Неужели вы предпочитаете её в запечённом виде?
Мои слова производят эффект полыхнувшей молнии. На лицах собравшихся отчётливо проступает вожделение, и они, не сговариваясь, смотрят на часы. В наступившей тишине возле нас появляется слуга и молча ставит передо мной и Кларой овощное рагу. Вовремя! Скоро мне это понадобится.
— Фрэнк, я уже и это есть не могу, — жалобно шепчет Клара.
Я, разумеется, тоже, но всё-таки нахожу в себе силы проглотить пару ложек. В это время начинают
