хотел напомнить им сцену, которую они видели в вестибюле агентства, чтобы потом прокомментировать и по-своему истолковать, но поскольку целовать Клару и думать о чём-то другом кроме этого абсолютно невозможно, то, конечно, увлекаюсь и напрочь забываю про горилл. Они напоминают о себе сами, проявляя чудеса сообразительности.
— А где тогда та, которая к нашей машине подбегала? — растерянно спрашивает Бист, чей процесс превращения из обезьяны в человека протекает явно быстрее, чем у его товарища.
— Вот её-то вам и надо ловить, — говорю я, с сожалением отрываясь от мягких и очень ласковых клариных губ, — а ещё с ней такой же, как я. Они угнали ваш «вольво». Мы это из вестибюля видели.
— И где же их теперь искать?
— Вы меня об этом спрашиваете? — изумляюсь я. — Нет уж, ребята, сами решайте эту проблему, а у нас своих дел полно.
Я выставляю Кларе локоть, она берёт меня под руку, и мы отправляемся на второй этаж. Сзади слышим негромкий разговор — выходит, и Смайли умеет разговаривать, — но нам уже безразлично, что они собираются делать. Клара втихомолку смеётся, но я, нахмурившись, грожу ей пальцем, и она зажимает ладонью рот.
В очередной раз открываю подвальную дверь, пропускаю Клару вперёд, захожу сам и закрываю за собой дверь.
Становится совсем темно, но путь мне хорошо знаком, и мы начинаем спускаться, только на этот раз я не просто держу Клару за руку, но ещё и другой рукой обнимаю за талию. Так, правда, получается много медленнее, но зато гораздо приятнее. Потом мы выходим в подвальное помещение, и здесь уже есть свет. Клара направляется к двери, но я её удерживаю.
— Через виртуализатор не пойдём, — говорю я, — туда же нельзя, ты забыла? У меня здесь есть свой ход. И самое главное, к нам тогда в игре никто приставать не будет. У меня уже такое было: столкнулся с бандитами, но они на меня и внимания не обратили, а побежали дальше.
Мы подходим к продолбленному мною в стене отверстию, и я понимаю, что для Клары оно маловато: я-то как-нибудь продерусь, а красивой девушке вовсе не к лицу переползать, кряхтя и надсадно дыша, как какому-нибудь Фрэнку Ньюмену. Разыскиваю тот самый кусок трубы и начинаю остервенело бить им по кладке. Вскоре с унынием констатирую, что всё, что могло из неё вывалиться, вывалилось в тот раз.
— Ладно, Фрэнк, — нерешительно говорит Клара, — пролезу как-нибудь.
Я отшвыриваю трубу.
— Я перелезу первый, — предлагаю ей, — и с той стороны буду тебе помогать.
Клара согласно кивает, я снимаю изрядно надоевший мне капитанский кафтан, швыряю его в отверстие и начинаю протискиваться следом. В этот раз получается значительно быстрее — сказывается опыт — я отряхиваю одежду или, точнее, размазываю по ней кирпичную пыль и подхожу к пролому. Клара стоит с другой стороны, и мы сталкиваемся с серьёзной проблемой: окно узкое и находится высоко от пола, поэтому я никак не могу подхватить Клару, чтобы перетащить на свою сторону. Она принимает решение.
— Фрэнк, я сама попробую. Только ты отвернись и не смотри!
Я тут же отворачиваюсь, понимая, что делать это у меня на глазах ей очень неловко. Проходит немало времени, прежде чем я слышу её жалобный голос:
— Фрэ-э-нк!
Оборачиваюсь и вижу, что она застряла в отверстии и никак не может сдвинуться. Но уже хорошо то, что теперь я могу её обхватить. Подхожу, она обнимает меня за шею, а я беру правой рукой под спину, а левой под колени и буквально выдираю её на свою сторону. Можно бы и поставить на ноги, но обняв меня, она вплотную прижалась ко мне своей щекой, и мне очень не хочется её выпускать. Что интересно, и Клара притихла у меня на руках, и мы стоим довольно долго, пока у меня не заканчиваются силы. Только тогда ставлю её на землю и, опомнившись, осматриваюсь вокруг, пока Клара пытается привести себя в порядок. То, что я вижу, не очень-то меня удивляет. Туннель на сей раз абсолютно пуст без всяких признаков какой бы то ни было игры. Оставив Клару на месте, отправляюсь по нему вперёд, что собирался сделать ещё во время своего второго визита сюда, но метров через двадцать натыкаюсь на глухую стену. Внимательно всё исследую и прихожу к выводу, что здесь действительно конец территории Перехода. Возвращаюсь к Кларе.
— Фрэнк, а почему здесь никого нет? Ты же говорил про «Казино „Эсмеральда“»?
— А потому что Джейсон и не собирался вытаскивать нас в реальность — ни тебя, ни меня, — хмуро говорю я. — Разговор о том, что Блейн подгонит нам нужную игру — враньё. Представляешь, как удобно: не надо меня ликвидировать, я так и останусь в виртуальности. А если выберусь через люк, — я киваю наверх, — тоже не страшно, потому что всегда буду плестись почти на две недели позднее реального времени и никогда его не догоню. Ну, а ты вообще страдаешь безвинно.
Клара смотрит на меня ошарашенно.
— Ты хочешь сказать, что мы теперь никогда не догоним своё время? Так всегда и будем жить где-то позади?
— Ну, не совсем так. Для нас ведь это время будет настоящим. А как же мы жили до этого? Точно так же не имели представления, что случится в следующее мгновение. Но надо сказать, что, в общем-то, есть у меня одна идейка…
Клара сразу успокаивается.
— Так что же ты сразу не сказал? — веселеет она. — Наверняка у тебя получится!
— Ладно, — польщенно говорю я. — Это мы проверим. А сейчас надо выбираться в реальность. Тут есть нюансы. Во-первых, мы вылезем туда, где уже есть Фрэнк и Клара, — помнишь про временной парадокс профессора Брауна? — и самые что ни на есть реальные. Правда, не в Рочестере. Я уже в Хаммерстоуне, где меня обнаружат только через неделю и привезут сюда, а ты, насколько помню из твоего заявления, уехала в Коламбус и тоже на неделю. Хуже, что я не знаю, что сейчас там, — киваю я наверх. Неделю Джейсон меня найти не мог, а искал, я думаю, повсюду. Мог и в доме засаду оставить — тех же Смайли с Бистом… Ай, ладно, чего гадать — полезли!
И я начинаю подниматься вверх по лестнице, ведущей на первый этаж, Клара следует за мной. Крышка люка закрыта, я сдвигаю её в сторону и, когда вылезаю, она вновь, как и в тот раз, оказывается пластиковым щитом. Некоторое время я прислушиваюсь, но внутри дома всё тихо и нигде не видно ни единой полоски света. Протягиваю Кларе руку и помогаю выбраться.
Осторожно ступая, мы идём по дому, но здесь и в самом деле никого нет. Очевидно, Джейсон тогда рассудил, что я не такой идиот, чтобы после всего, что натворил, оставаться в городе.
— Всё нормально, — говорю я Кларе в полный голос. — Только вот свет включать, конечно, не стоит.
— А ты уверен, что мы в реальности? — спрашивает она.
— А ты послушай.
Никаких сомнений в этом нет. В виртуальном Рочестере тишина просто мёртвая, а здесь, несмотря на то, что глубокая ночь, время от времени раздаётся гул моторов машин да и ветер за окном шуршит листьями деревьев.
— Ох, наконец-то! — облегчённо вздыхает Клара, и мы с ней обнимаемся, как путешественники, вернувшиеся домой из долгого-долгого пути. — Что сейчас будем делать, Фрэнк?
— Спать. Выбирай себе комнату, мы же тогда с тобой их вместе осматривали.
После короткого совещания останавливаемся на спальне второго этажа, потому что она находится рядом с гостиной, где есть диван, на котором располагаюсь я. Не знаю, как Клара, а я уснул далеко не сразу: с непривычки пугал каждый звук, доносившийся с улицы.
Наутро мы с Кларой, оглядев друг друга, сначала хохочем, а потом серьёзно задумываемся. Оставаться здесь опасно, а выйти в таком виде на улицу — это значит привлечь к себе общее внимание. Мой капитанский костюм в Рочестере явно не уместен, а платье Клары хоть и не носит каких-то ярко выраженных признаков эпохи, но настолько перепачкано кирпичной пылью, что даже её редкая красота не сможет этого компенсировать. Я нахожусь в полной растерянности, но, к счастью, в реальных житейских вопросах Клара ориентируется гораздо увереннее меня.
— Здесь есть телефон, — говорит она, — нужно вызвать такси и ехать ко мне домой: там никого нет,
