другая я сейчас в Коламбусе обсуждает с Робертом его проблемы. Дома я переоденусь, а потом схожу в магазин и куплю тебе что-нибудь из одежды.
Телефон действительно есть, а вот справочника нет, но тут у меня в памяти всплывает номер диспетчерской службы такси, я набираю его и заказываю машину. Уже через десять минут возле дома раздаётся гудок, мы поспешно выходим, быстро усаживаемся на заднее сидение, и Клара называет адрес.
— Послушайте, мистер! — глядя на меня в зеркало, негодующе говорит таксист уже через минуту после того, как мы трогаемся с места. — По-моему, вы обещали, что мы с вами больше никогда не увидимся! Неприятности мне не нужны!
— Их и не будет, — успокаиваю я, узнав в нём того, у кого выяснял, куда направился мой филёр, — поверь, всё так и есть, как я тебе тогда говорил: я — твой случайный клиент.
Возле своего дома Клара оставляет меня в заложниках, а сама поднимается к себе взять деньги, чтобы расплатиться с таксистом. Как только мы выбираемся из машины, я замечаю, что тот внимательно смотрит на нас и, отдавая должное нашему виду, покачивает головой. Это не очень хорошо, и я на всякий случай советую ему забыть про этот вызов, если не хочет впутаться в неприятную историю. По-видимому, это действует, так как он тут же давит на газ и скрывается. Будем надеяться, что один свидетель — это не страшно, тем более, что дальше нам пока везёт: в квартиру Клары мы заходим, не встретив никого из её соседей. Правда, есть ведь ещё окна, через которые они могли нас видеть.
Квартирка у Клары небольшая, но в ней очень уютно. Я вспоминаю свою и прихожу к выводу, что только женщина может обустроить жилище так, чтобы после работы очень хотелось прийти домой… Но тут же вспоминаю Лиззи и думаю, что и обратный процесс им, женщинам, удаётся не хуже.
— Фрэнк, — просительно говорит Клара, — ты подожди немного — вон, в кресле посиди — а я быстро приму душ, и, пока ты моешься, приготовлю поесть. Мы ведь ещё не завтракали.
Я согласно киваю, и она уходит в ванную, откуда сразу же слышится шум льющейся воды и шуршание снимаемой одежды. Я поспешно отхожу подальше к окну, изо всех сил мотая головой, чтобы выгнать из неё все попытки представить, что сейчас происходит за дверями ванной. Не сразу, но это мне удаётся: весьма действенным способом является мысль «Ну, и что дальше»? Вопрос, надо признать, не высосан из пальца. Две проблемы, которые мне предстоит решить — как догнать реальное время и каким образом разделаться с лабораторией Блейна — трудно назвать небольшими проблемками. И если по поводу первой у меня хотя бы есть некоторые мысли, то вторая попросту нагоняет зелёную тоску. В армии я был оператором связи; на курсах по подготовке террористов тоже не обучался, поэтому даже не представляю, с какого конца за всё это взяться. Решаю пока не забивать себе голову второй задачей, а целиком сосредоточиться на первой. Здесь общий принцип ясен: надо через Сеть отследить какого-то настойчивого, но неумелого игрока, который раз за разом упрямо пытается пройти какую-нибудь не очень длинную игру и вскочить в неё в надежде, что он не перестал с ней возиться всю ту неделю и пять дней, отделяющие нас с Кларой от реального времени. Не очень-то хороший и надёжный вариант, но другого я не знаю.
Из ванной выходит Клара и приглашает меня пройти туда. В качестве временной одежды после душа мне предложено воспользоваться её халатом. Несмотря на мои предыдущие семейные сложности, я всё же не сумел обзавестись каким-либо видом психического расстройства сексуального характера. Будь я фетишистом — такое предложение несомненно швырнуло бы меня на высшую грань блаженства. А так я представил, насколько смешно и нелепо буду выглядеть в женском халате, и застыл в нерешительности. Клара всё поняла.
— Ладно, Фрэнк, — говорит она, — немного изменим порядок наших дел. Иди и мойся, а я прямо сейчас куплю тебе одежду — магазин в соседнем доме.
Это вариант меня устраивает, и я, успокоенный, ухожу в ванную.
Клара проделывает всё молниеносно. Едва я заканчиваю мыться, слышу её голос:
— Фрэнк, твоя одежда на стуле у двери!
Приоткрываю дверь и втаскиваю внутрь стул. Ещё одна загадка женщины: каким образом они со стопроцентным попаданием определяют размер одежды не знакомого им человека? У них потрясающий глазомер, или это проделывается на интуитивном уровне? Причём, дар этот они приобретают ещё при рождении. Когда после развода с Лиззи я находился в глубокой депрессии, меня взялась опекать одиннадцатилетняя соседская девчонка Кэтти (я давно заметил, что у нормальных женщин материнский инстинкт может выражаться в абсолютно ненормальной, буквально, маниакальной форме. Такие женщины способны увидеть детеныша в любом живом существе вне зависимости от его возраста и размеров). «Жениться тебе надо, дядя Фрэнк, вот что я тебе скажу! — говорила она, сидя рядом со мной на скамейке и болтая ногами. — А чтобы понравиться хорошей женщине, ты должен быть прилично одет. Ну, посмотри на себя, не стыдно тебе? Не старый ещё мужчина, а одеваешься, как столетний старик»! Мы пошли с ней в магазин, она сама выбрала мне брюки, рубашку и куртку и скомандовала: «Иди примерь»! Все размеры подошли, и Кэтти, критически осмотрев меня, сказала продавщице: «Мы это берём»! Потом они вместе стали подбирать мне обувь и что-то спорили между собой о цвете и фасоне туфель, не обращая на меня никакого внимания и обмениваясь репликами вроде: «Нет, это ему не понравится»! «Разве вы не видите: этот цвет ему не идёт»! — и, в конце концов, пришли к общему мнению. По моему глубокому убеждению, в таком виде я смог бы составить достойную компанию разве что огородному пугалу, но перечить не посмел, а потом с немалым удивлением заметил, что женщины и впрямь стали обращать на меня больше внимания.
Вот и сейчас, глядя на себя в зеркало, обнаруживаю, что оттуда на меня смотрит весьма помолодевший и элегантный мужчина. Выхожу из ванной. Клара оглядывает меня точь-в-точь, как Кэтти, и удовлетворённо кивает, а затем подходит и быстрыми и неуловимыми движениями устраняет в моей одежде какие-то небрежности, невидимые мужскому глазу. Оказывается, пока я одевался, она успела соорудить лёгкий завтрак, и мы усаживаемся за стол. Я излагаю ей свои мысли по поводу гонок с гандикапом.
— Компьютер, вижу, у тебя есть, но нам понадобится ещё ноутбук на тот случай, если придётся вносить какие-то коррективы прямо в подвале.
Ноутбук у неё тоже есть, поэтому после завтрака я предоставляю Кларе заниматься хозяйственными делами, а сам включаю компьютер и лезу в Сеть.
4. План Ньюмена-Доусон против плана Джейсона-Блейна
Интересная вещь: чем дольше занимаюсь этим делом, тем больше возрастает тот промежуток времени, за который мне удаётся сообразить, что снова иду не в том направлении. Только к исходу третьих суток, найдя вполне перспективного для моего замысла игрока, понимаю, что вся моя идея и выеденного яйца не стоит: без оборудования Блейна игру на территорию Перехода мне не загнать. Сообщаю об этом Кларе, и мы оба погружаемся в глубокое уныние. За брата она сейчас спокойна: я разъяснил ей, что документы на него я оформил реальным днём, но за свою собственную судьбу мы сможем не волноваться, только покончив с лабораторией.
— Фрэнк, — спрашивает Клара, — Джейсон тебе проговорился насчёт банков, так может там уже всё само собой решилось?
— Может и так. Но узнать об этом мы сможем только тогда, когда в нашей теперешней жизни дойдём до того дня, когда их фирма лопнула.
— Я сегодня на улице случайно встретилась с миссис О’Конноли, — задумчиво продолжает она. — она живёт на другом конце города, и мы с ней встречаемся не чаще нескольких раз в год, поэтому она совсем не в курсе моих дел. Так вот, мы разговаривали как обычно, и вообще жизнь здесь течёт обыкновенно, так обязательно ли нам догонять то время? А если остаться жить в этом?
— Ты забываешь, что в понедельник нас с тобой здесь станет по двое: ты вернёшься из Коламбуса, а меня привезут из Хаммерстоуна. Что тогда? Хорошо, если будет так, как в фильме Земекиса: крутятся двойники рядом — и ничего страшного. А если такое недопустимо? Значит, по одному из нас просто исчезнет. И, скорее всего, это будем мы, потому что те Фрэнк и Клара свои действия уже совершили, и это
