– Я? Упрятала мать в сумасшедший дом?! – поперхнулась Зинаида коктейлем.
До последнего момента она совершенно точно знала, что любимая маменька уже пятнадцать лет покоится на городском кладбище по причине острого отравления техническим спиртом.
– Но это же вы Зинаида Ивановна Корытская, да?
– Точно, Корытская – это я. И что?
– Так я и говорю! Упрятали мать в психушку, а старушка еще совсем неплохо сохранилась и даже прекрасно соображает!
– Еще и соображает? – отвисла челюсть у несчастной Зинаиды.
– Только не надо ерничать, – строго проговорила женщина. – Суконникова Глафира Ферапонтовна очень просила вас ее навестить. Она, конечно же, как любящая мать, никаких претензий к вам не имеет, однако мой гражданский долг выразить вам свое возмущение. Вот! И сколько, интересно, вы заплатили, чтобы упрятать к нам здорового человека? Кому вы дали взятку?
– Никому! – быстро замахала руками Зинаида. – Принципиально! Мне не дают, и я никому ни-ни! А что, кто-то дал? Нет, погодите… А при чем тут Глафира Ферапонтовна Суконникова?
– При всем! – вздохнула женщина и пожаловалась мужчине за соседним столиком, который жевал губами трубочку для сока, а сам с большим интересом прислушивался к беседе дам: – С ума сойти, совершенно здоровых людей держат в лечебнице, а настоящие психи на воле коктейли сосут!
Мужчина резко плюнул трубочку, быстро расплатился и покинул зал.
– Вы что, Зинаида Ивановна, забыли имя своей матери? – наседала женщина на Зинаиду.
– Помню. Ее зовут…
– Тогда зачем спрашиваете, при чем тут Глафира Ферапонтовна? Хотя бы при том, что она ваша родительница! А с родителями так не поступают!
– А-а… – начала соображать Зинаида, – так это я, гадость такая, поместила ее в психдиспансер? То есть, значит, Глафира Ферапонтовна мать моя родная, а я, паразитка, кому-то заплатила, и ее, совершенно здоровую, теперь содержат под замком… Ужас-то какой!
Женщина теперь с большим подозрением разглядывала собеседницу.
– Так это вас Глафира… ммм… мамочка моя просила, чтобы я ее навестила, да? – поинтересовалась сыщица.
– Ну да… – уже несколько неуверенно пробормотала женщина с гражданским долгом. – Но… если вы себя неважно чувствуете…
– Нет-нет! Я себя чувствую на все сто! Это у меня… знаете, вчера отмечали юбилей – подруге стукнуло семьдесят три, – ну и, сами понимаете, теперь у меня вот здесь амнезия, здесь потеря памяти, а здесь…
– Потеря совести, да?
– Нет! К маме поедем прямо сейчас! Я заплачу. Кстати, а что ей можно из еды?
Женщина пожала плечами:
– Да все. Я же вам говорю – она у вас совершенно здорова!
– А сегодня ее забрать домой нельзя?
– Кхм, эк вас забрало… Нет, сегодня нельзя. Это положить человека в клинику легко, а выписать… Кто же вам ее сейчас выпишет? Сейчас уже и врачей никаких нет. А вам надо поговорить сначала с врачом. Ну так вы завтра прямо к врачу поедете или сегодня маму навестите?
– Сегодня! Прямо сейчас! Только подождите, я передачку соберу.
Собралась Зинаида за считаные минуты. И такси, которое она вызвала, не заставило себя ждать. Совсем скоро женщины уже тряслись по темной окраине города, где и расположился психдиспансер. Состояние природы вокруг было гнетущим – темные деревья, редкие тусклые фонари, большое здание черной стеной выделялось на фоне темно-лилового неба.
– Подождите меня здесь, – попросила Зинаида водителя, когда они еще не доехали до здания. – Вон под тем тополем, хорошо?
– Да ну на фиг! Чего хорошего-то? Зачем это я здесь под тополем торчать буду? Все заказы из-за вас тут простою, – занервничал тот.
– Но как же я обратно доберусь? – возмутилась Корытская. – Пешком, что ли, по такой темени переться?
– А вы разве тут не останетесь? – удивился наглец. – Я думал, вы уже добрались…
– Я заплачу. Очень хорошо заплачу! Сколько скажете.
Предложение возымело положительный результат. Водитель тяжко вздохнул, вздернул брови шалашиком и обреченно уставился в окно.
Женщина, которую звали, как выяснилось, Верой Аркадьевной, выскользнула из машины и исчезла в тени деревьев.
– Идите сюда, – послышался ее шепот откуда-то из-за ограды. – Здесь дыра, пролезайте.
Обдирая новые колготки и ломая стильные каблуки, Зинаида полезла в дыру.
– Не могли сначала позвонить, что ли? Я бы надела кроссовки и спортивный костюм…
– Мне Глафира Ферапонтовна сказала, чтобы я не звонила, а заявилась к вам обязательно на работу, –
