– У нас во дворе старушек больше, чем тараканов, любая могла передать. А только я не приносила. Я ж не дура, в самом-то деле.
– Постойте, постойте! Я к вам после того разговора приходила, и мне всякий раз ваши соседи вежливо отвечали, что вы все время дома, только на минуточку куда-то отлучились, – вспомнила Зинаида.
– Дык а чево они меня, на веревке, что ль, держат? Ай-й, – расстроенно махнула рукой старушка. – У нас же как теперича в домах-то живут? Ничо ни про кого не ведают. Человек могет летом помереть, а тебе зимой доложат, что токо што с им здоровалися. Потому как всем на всех наплевать да растереть.
Зинаида решила не нервировать старушку и перевела разговор на другую тему:
– А почему вы не сбежите отсюда? Вам же это легко!
Глафира Ферапонтовна загрустила:
– Оно, конешно, так, да токо вишь, в каком я наряде? Далеко ли в таком-то виде убежишь? До ближайшей остановки тут километра два будет, а я ж не пингвин тебе, околею. Да и запирают нас на десять замков. А чтоб окончательно себя обезопасить, они нам на ночь ишо таблетки дают. Ежли кто сопротивляется, тому уколы насильно тычут. После тех таблеток и уколов натуральным дураком становисси. Тут уж, почитай, все и стали. Ой, каб ты видела, с кем я тута обчаюсь! У нас в седьмой палате одни продвинуты барышни, в культуру и спорт ударенные. Вот уж сразу видно – все таблетки выпили. Я-то не пью. Слюни пускаю, улыбаюся, как убогая кака, а сама ни одной таблетки не заглотала. Токо силы все одно куда-то утекают. А ты говоришь – сбежать!
Зинаида покусала губы, потом подошла к окошку, подкралась к двери и, убедившись, что их не подслушивают, затараторила, понизив голос:
– Мы, знаете, как сделаем? Я к вам завтра приеду и попрошу свидания. Принесу вам сотовый телефон и деньги. А одежду вон под той елкой закопаю.
– Вон там, куда ты тычешь, вообще елок нет, там черемуха, – пояснила Глафира Ферапонтовна.
– Значит, под черемухой, не придирайтесь.
– Да я не придираюся. Токо чего ж я, весь сад здесь перекапывать буду? Ты яснее выражайси! Лучше вон под ту корягу подсунь, она здеся одна. Да ты опять не туда смотришь! Там у нас статуй – памятник единственной выздоровевшей. Вот под его и сунь, а то ты еще где корягу отыщешь…
– Хорошо, положу прямо под памятник. И вы при удобном случае отсюда – раз, и сбежите. И сразу ко мне, а я вас спрячу. Когда отойдете отсюда-то, по телефону такси вызовете. Да! – вдруг вспомнила Зинаида. – У моего зятя, у Саньки, друг в подъезде живет, они вместе пиво всегда хлещут, так он следователем работает. Вадькой его зовут. Этот Вадька просто помешан на своей профессии. Любопытный такой, дотошный! Он уже как-то помогал мне, когда расследование проводила. Так вы к нему, если что, обращайтесь. Ну, мало ли, сбежите, а в милицию сообщать побоитесь, тогда сразу ему звоните и говорите, мол, от меня. Он знает, что я зря воду не мутю… не мучю… в общем, я с водой не балуюсь. Номерок его запишите.
– Говори, я так запомню, у меня память, как… как…
– Ладно, запоминайте… Только вы карточку в телефон сразу не суйте, чтобы раньше времени не завизжал. Я вас научу, как им пользоваться.
– Ой, научит она меня! А то я телефонов не видала. Дома один валяетси, все никак деньги на его скинуть не могу. А еще…
В комнатку, оглядываясь, протиснулась Вера Аркадьевна и заторопила:
– Все, прощайтесь уже. Сейчас Толстихина проснется, не дай господь, увидит вас тут. Обеих на бинты порвет, а меня с работы вышвырнет. Давайте, идите от греха…
– Иди, Зинаида. А я выберусь отседа, и мы с тобой в одночасье все разрешим, – с оптимизмом мотнула бабушка головой и пошлепала к себе в палату.
Хорошо, что таксист все-таки Корытскую дождался.
– Чего, не отпускали? – ехидно покосился он на пассажирку. – И что вам в дурдоме не спалось? Аль туда по мозгам не проходите?
– Еще слово в таком же стиле, и я пройдусь чем потяжелее по чьим-то тут мозгам. Только потом не жалуйтесь, – пробурчала Зинаида, уставясь в окно. – И вообще, будете обзываться, я с вами не рассчитаюсь. Скажу, что денег нет.
Водитель крякнул и погнал машину быстрее.
Всю дорогу Зинаиду мучил только один вопрос: кто определил Глафиру Ферапонтовну на лечение головы? Кому она так помешала?
Конечно, возле дома водитель скромничать не стал – запросил столько, что Зинаида даже присвистнула:
– Ни фига себе! Можно подумать, вы меня возили в круиз по всем российским психушкам! Не выдумывайте! Вот вам… сто… хорошо, сто пятьдесят рублей, и разойдемся с миром.
– Да на кой черт мне такой мир? – вскинулся водитель. – Я, главное, ждал, как дурак, она там неизвестно чем занималась… Давай еще пятьсот!
– Фиг! Вот еще стольник и… Не злите меня! Я неуравновешенная! – повысила голос Зинаида, брыкнула ножкой для достоверности и выскочила из салона.
Дома ее встретил бодрый и свежий, как весенний лопух, Юрий Николаевич. Вероятно, мужчина всерьез решил ухлестнуть за соседкой, потому что к ее приходу держал в теплом одеяле горшочек с каким-то ароматным варевом.
– Вот, Зиночка, мечтал вас побаловать – грибное суфле с мясом индюшки. Исключительный вкус, просто исключительный. Горшочек специально для вас припрятал, от Григория, так сказать… – вился он возле Зинаиды и накрывал на кухне стол.
