– Сеня… голову не трогай… и… брось меня… аккуратненько. Я лучше сама… – проговорила она и попыталась сесть.
Сеня выглядел неважнецки – красные глаза, перекошенное лицо, взлохмаченные реденькие кудряшки, урод да и только… Черт, но какой же близкий, родной урод…
– Так, женщину с раритета убираем, – командным голосом разразилась Вера. – Мы коврик в салон, да?
– Пошла ты, знаешь куда, со своим ковриком! – вскочил Шишов. – Я сейчас…
– Так, значит, на багажник, – распоряжалась Звонцова. – Вот идиотство, и какая сволочь кинула его в тухлые помидоры?
У Шишова забегали желваки.
– А я тебе скажу, какая! Я тебе напомню, что это ты с твоей…
– Ах, ну да же… от него так прет… Ну ничего, я дома…
Серафима медленно приходила в себя:
– Сень, а чего со мной, а?
– Давай потихоньку до машины добираться… В больницу тебя определим, а там я сам все узнаю, кто тебя, что с тобой… – как маленькую, уговаривал ее Шишов. – Сама-то подняться можешь?
Серафима поднялась. Немного кружилась голова, но в целом все было не так плохо.
– Сень, не надо меня в больницу, я лучше дома отлежусь.
– Какое дома?! У тебя, может быть, полбашки снесли, а ты говоришь – дома… – подпрыгнул Семен, пытаясь рассмотреть, что там с головой у напарницы. – Вон! Мне отсюда видно, какой у тебя колокол вздулся!
– А крови нет? – испуганно покосилась на него Серафима.
– Дай-ка посмотрю… Да нагни ты голову! Вроде нет… Хм, у тебя и шишки нет, это так волосы дыбом вскочили. Ну так чего, домой или в больницу? – уже успокаивался Шишов.
Серафима потрогала голову, осторожно к себе прислушалась и возмутилась:
– Шишов! Опять хочешь мои лавры прикарманить? Ни в какую больницу меня не вези, только домой!
– Ладно, домой так домой. Но только ко мне. И все! И точка!
Вера на их разбирательства внимания не обращала, она уже бережно свернула ковер в рулон и теперь пыхтела, пытаясь пристроить его на крышу Сениного автомобиля.
– Давайте же, Шишов, помогайте! – кричала она, безрезультатно стараясь закинуть поклажу наверх.
– Сейчас же убери эту вонь с моей машины! – кинулся на нее Шишов. – Выбрось, говорю! Я тебе новый лучше куплю, если себя хорошо вести будешь.
– Хорошо, новый купи, а этот тоже… нужно…
Пока они препирались, Серафима добралась до машины и устроилась на заднем сиденье. Силы к ней теперь возвращались быстрыми темпами. Только очень хотелось пить.
– Ну, как ты? – плюхнулся рядом Шишов.
– Ты бы не оставлял ее одну, – осторожно кивнула в сторону Веры Серафима. – Сбежит, а нам ее еще допросить надо…
– Допросим, обязательно. Сейчас приедем ко мне и допросим. А от своего ковра куда она сбежит? Видишь, веревкой его прикручивает… Эй! Через пять минут отъезжаем, у меня женщина больная в салоне!
Вера в пять минут уложилась, и вскоре они вместе с Шишовым затаскивали ковер на балкон Семена.
– И не спорь! – рычал Шишов. – Эта прелесть у меня на балконе поторчит, пока ты нам все не расскажешь. Сима! Ты как? Поднимаешься?
Сима поднималась. Она уже почти окончательно пришла в себя, только ее очень мучила жажда.
В доме Шишова их встретила Ирина.
– Ой, пап, а это куда? – брезгливо сморщилась она, отодвигаясь от вонючего свертка.
– Это, девушка, ценная вещь! И я доверяю временно приютить ее у вас! – напыщенно проговорила Вера и пошла открывать балкон.
Через полчаса умытая, переодетая в халат Татьяны Серафима сидела в кресле, потягивала из большой кружки ароматный малиновый чай и теребила мурлыкающих котят, а Вера восторженно лопотала Шишову:
– Ой! Вы меня так сегодня спасли! Я ведь просто… просто чуть с ума не сошла! То эту Симу нечаянно встретила, то ее по голове долбанули, то меня чуть ковра не лишили… Такой ужасный день! А вы… вы просто герой! Дайте я вам облобызаю руки… Хотя нет, можно я руки не буду? Вы с этим ковром возились, весь провоняли. И на кой черт он вам сдался? Да, чуть не забыла… А что вы там такое говорили про покупку мне нового напольного покрытия?
Наконец Шишов насытился дифирамбами и гаркнул:
– Ирина! Ирка! Унеси детей и сама закройся! Мы о серьезных вещах говорить будем.
