На улице заговорили сразу несколько автоматов, им ответил глухим ревом пулемет, установленный на вертолете и бивший теперь по пытающимся скрыться Папе и его людям. Моро сознательно отпустил их вперед — чтобы отвлечь внимание на них. Скроются — хорошо, не скроются… так тому и быть.
А вот им надо дойти. Дойти, донести те бесценные крохи информации, которые они собрали, те куски головоломки, которых, может быть, и не хватает командованию для общей картины.
— Взъ…т за машину… — сказал молодой.
— Точно… Взъ…т…
Звякнуло стекло, черный цилиндр плюхнулся на пол.
— Вспышка!!!
Мертвенно-белый свет, как рентген — если закроешь глаза руками, то он пробьется сквозь пальцы, высветив даже кости. Громовой грохот разрыва бьет по ушам, резкой болью отзываются барабанные перепонки, в голове начинает мутиться. Темнеет в глазах… только не свалиться… уснув — не проснешься.
— Огонь!
С треском вываливается стекло, темная тень врага в черном штурмовом комбинезоне на фоне ослепительно яркого, бьющего в стекло дня… мушка едва видна, глаза все-таки засвечены… выстрел… еще… еще…
Обливаясь кровью, двое штурмовиков сползают по веревке вниз, смертельно раненные. Одна из пуль попала в забрало швейцарского шлема TIG, не пробила его, но стекло пошло трещинами, и это дезориентировало штурмовика. Еще одна пуля попала в горло, почти не защищенное… а это смерть, сразу или… почти сразу.
— Держи дверь!
Вобан, хоть и не пришедший в себя до конца от подрыва светошумовой гранаты, машинально схватил переброшенный ему «Ремингтон», занял позицию напротив двери, взяв ее на прицел. Штурмовики уже в соседних комнатах… но они еще не сориентировались в ситуации, и у них есть несколько секунд… только несколько, больше нет.
— Лови!
Бронежилет, он же разгрузка — удобно расстегивается по бокам, потому что такие сейчас новые требования НАТО, чтобы можно было быстро освободить раненого от жилета. Жилет перемазан кровью, его трудно надевать… но зато там есть несколько магазинов к настоящей штурмовой винтовке и еще много чего полезного…
Накинуть через голову — не застегивая…
Моро тем временем экипировался сам — таким же бронежилетом, автоматом и самое главное — каской, настоящей швейцарской титановой штурмовой каской TIG, которой пользуются бойцы штурмовых подразделений во всем мире и в которой нельзя различить, кто есть кто — лицо-то закрыто. Подарок… на который и рассчитывать не стоило, видимо непредсказуемая девчонка Победа решила сегодня одарить их своим вниманием…
— Держи! Накинь на голову!
На второй каске треснуто забрало, но если его поднять, то голова с трех проекций будет защищена. Тут вопрос только в том, кто пойдет первым…
Выйдет сам, ничего не случится.
И тут… долбануло так, что свет в глазах померк…
Вертолет поднялся чуть выше, подполковник намеренно не делал резких маневров — хоть и подставлял себя, но давал возможность работать бортстрелкам. Слева мелькнули трассеры автоматической пушки — Спенсер тоже принялся за работу…
— Стэн, идем чисто! — крикнул второй пилот.
Соколовский только кивнул — все его внимание поглощало управление вертолетом и экран, дававший картинку снизу. Просто удивительно, что до этого додумались только сейчас — камера с широким полем зрения и экран, на который выводится картинка, перед пилотом. Из кабины вертолета вниз обзора практически нет, что делается — ты не знаешь, а времени запросить наблюдателей иногда нет, да и у них обзор вниз не стопроцентный. А тут просто идеально, камера, видно все…
Вертолет уже поднялся, было видно, как суетятся румыны — с такой высоты они были размером с человеческий палец — как вдруг внизу, даже без вспышки… Это сложно описать, просто вот есть дом, если улица, есть люди… ты моргнуть не успеваешь, как вдруг там уже ничего нет, а вместо этого всего — бесформенная масса дыма, пухнущее с каждой секундой грязное дымное облако…
— Ай-И-Ди![59] — выкрикнул кто-то из техников-наблюдателей, скорее всего Круз, хотя подполковник и сам это все прекрасно видел.
— Держитесь!
«Сикорский» пошел вверх и правее, уходя от взрывной волны. Они не стали висеть над объектом как живые мишени и поэтому остались живы, только тряхнуло…
— Оверлорд-четыре, я Бегун-три, наблюдаю сильный взрыв рядом с объектом, похоже, мощное IED. Десант под ударом, нужна спасательная операция, как понял меня, прием…
— Бегун-три, я Оверлорд-четыре, прошу уточнить место взрыва IED, прием…
— Ракета справа! — выкрикнул бортстрелок.
Снова заработала на сей раз — зачастила, поливая разрывными снарядами место пуска.
— «Дракула», в какой заднице ты сидишь?! — выкрикнул, потеряв на секунду самообладание, Соколовский.
— Я «Дракула», захожу на цель.
— Сэр, это Ар-Пи-Джи!
Взвившаяся со стороны города звездочка кометой шла вверх, не реагируя на их маневр уклонения, прошла правее и треснула вспышкой самоликвидатора в пятидесяти метрах левее американского вертолета.
— Оверлорд-четыре, я Бегун-три, по мне работают из РПГ, ухожу на точку ожидания два. Над городом гроза, повторяю, над городом — гроза. Ситуация с Ай-И-Ди — квадрат одиннадцать, там еврейский культурный центр и дальше грузинское консульство, сориентируетесь по дыму. Над городом гроза, оставаться в режиме ожидания не могу, ухожу на точку два.
Не слушая румын, Соколовский отдал ручку — и вертолет пошел в сторону моря. Оставаться над городом после высадки мамалыжного десанта он не собирался — в конце концов, если мамалыжники заварили эту кашу, пусть ее и расхлебывают, а он не собирается подставлять свою задницу и задницы своего экипажа под огонь ракет над Одессой.
Пошли они все…
Несмотря на настойчивые призывы и даже просьбы увеличить свой дислоцированный в регионе Черного моря контингент войск, прежде всего авиационный компонент и силы спецназа — американцы всеми силами уклонялись от решения этого вопроса. Поэтому основную тяжесть воздушного прикрытия южного сектора зоны миротворческой операции вынуждена была принять на себя румынская армия со своими ВВС. А это значило, что из современных истребителей над зоной конфликта были только шесть довольно старых F-16, да и уже долетывали свой ресурс, по три-четыре машины каждый день ремонтировались. Лучше было с вертолетами, поскольку Румыния являлась их производителем. Правда, если производство IAR-330, она же «Пума» — было локализовано процентов на шестьдесят, то «Дракула», старый AH-1W Cobra в Румынии только собирался из американских сборочных комплектов. Но сейчас румыны, равно как и другие «новые члены Объединенной Европы», которым доверяли таинство прикосновения к новейшей западной технологии, — очень этим гордились и дали вертолету гордое имя Dracula. Возможно, в том был намек для соседней Венгрии — ведь Трансильвания до Второй мировой войны была венгерской, а граф Владислав Дракула был венгерским аристократом, а не румынским, и венгры хорошо это помнили. А тут… не отдадим, в общем…
