[Париса с Менелаем], то говорит [Ил.III.386]:
...уподобяся старице, древле рожденной,
Пряхе, что в прежние дни для нее в Лакедемоне граде
Волну прекрасно пряла.
А что трудолюбие Елены - не случайность, это ясно из следующих стихов [Од.IV.123,133]:
Кресла богатой работы подвинула сесть ей Адреста,
Мягкий ковер шерстяной положила ей в ноги Алкиппа,
[b] Фило пришла с драгоценной корзиной серебряной, даром
Умной Алкандры, супруги Полиба.
...и эту корзину
Фило, пришедши, поставила подле царицы Елены,
Полную пряжи сученой; на ней же лежала и прялка
С шерстью волнистой пурпурного цвета.
Похоже, Елена и сама сознавала свое искусство в рукоделии. По крайней мере, даря Телемаху пеплос, она говорит [Од.ХV.125]:
Одежду
[с] Эту, дитя мое милое, выбрала я, чтоб меня ты
Помнил, чтоб этой, мной сшитой одеждой на брачном веселом
Пире невесту украсил свою...
Это трудолюбие открывает нам целомудренность ее нрава: она не кичится и не чванится своей красотой; и, например, [Ирида] застает ее за работой - ткущей и вышивающей [Ил.III.125]:
В терем вошла, где Елена ткань великую ткала,
Светлый, двускладный покров, образуя на оном сраженья,
[d] Подвиги конных троян и медянодоспешных данаев,
В коих они за нее от Ареевых рук пострадали.
18. Учит нас Гомер также тому, что именно приглашенные должны предложить пригласившим окончить застолье. Так, Телемах обращается к Менелаю [Од.IV.294]:
[e] Время, однако, уж нам о постелях подумать, чтоб, сладко
В сон погрузившись, на них успокоить усталые члены.
И Афина, принявшая облик Ментора, говорит Нестору [Од.III.332]:
Должно отрезать теперь языки, и царю Посейдону
Купно с другими богами вином сотворить возлиянье;
Время подумать о ложе покойном и сне миротворном.
Кажется, вообще неблагочестиво задерживаться на священных празднествах слишком долго. Отсюда и назидание Афины [Од.III.335]:
День на закате угас, и уж боле не будет прилично
Здесь нам сидеть на трапезе богов; удалиться пора нам.
И в наше время сохранился обычай завершать некоторые обряды [f] засветло. Также у египтян в древности, как сказано у писавшего об этом Аполлония, любое пиршество устраивалось очень скромно: обедали сидя, довольствуясь самой малой, простой и здоровой пищей, вина же пили не более, чем нужно для благодушия, о котором Пиндар просит у Зевса [fr.155]:
Что мне сделать в угоду
Тебе, мощный громом Зевс?
Друг Музам,
И отмеченный божественным Благодушием, -
О нем молю!..
(192) Платоновский же пир - не сонм, не совет, не беседа философов. Сократ и не помышляет о прекращении попойки, хотя уже ушли Эриксимах, Федр и многие другие, но продолжает бдение с Агафоном и Аристофаном, потягивая и из серебряного колодца, - так кто-то [Хамелеонт; см.461с] удачно назвал эти громадные чаши, - и из мелкого фиала, пуская его вкруговую слева направо [ср.463f]. Далее рассказывается, что, после того как двое [b] последних задремали - первым Аристофан, а на заре и Агафон, - Сократ уложил их, встал и отправился в Ликей, хотя (говорит Геродик) лучше б ему было пойти к гомеровским лестригонам, ибо [Од.Х.84]:
...легко б несонливый работник
Плату двойную там мог получать.
[Еще о пирах древних]
19. Всякий раз, когда {28} древние собирались на пир, это делалось в честь какого-либо божества; отсюда и венки в честь богов, и гимны, и песни. И ни один раб не мог присутствовать при этом, а вино разливали свободные юноши, как, например, сын Менелая, хоть он был женихом и [с] праздновал свадьбу. А у прекрасной Сапфо богам разливает вино сам Гермес. И всё остальное для пира приготовлялось свободными, заканчивали же пир и расходились засветло. У персов на пирах иногда даже держали советы, как и при Агамемноне на войне. Пир же Алкиноя, к которому относятся слова Одиссея [Од.IХ.5]:
{28 Всякий раз, когда... — Возможно, до 193с продолжается фрагмент, взятый Афи-неем у Геродика из Селевкии.}
Я же скажу, что великая сердцу утеха
Видеть, как целой страной обладает веселье; как всюду
[d] Сладко пируют в домах, песнопевцам внимая... -
представлял собой торжественный прием гостя, хотя феаки и сами были большими любителями роскоши. Кто сравнит этот пир с пирушками философов, тот найдет его гораздо более благопристойным, ведь хотя он изобилует весельем и шутками, однако они не так незамысловаты, как кажется. Так, после гимнастических состязаний аэд поет нескромную песнь об 'Ареса свиданьи любовном', но с намеком на расправу Одиссея с женихами: хитрый хромец {29} побеждает Ареса, самого свирепого из богов. [е]
{29 ...хитрый хромец... — Гефест.}
20. За трапезой древние сидели. Ведь у Гомера повсюду говорится [Од.I.145]:
...сели
чином на креслах и тронах.
Само по себе слово 'трон' означает сиденья для знатных особ, с подставкой для ног, называемой ??????, откуда и слово 'трон': по глаголу ????????? в значении 'усесться', как у Филита:
Усесться (?????????) под сенью платана густого.
Для кресел украшением служила наклонная спинка; простыми же [f] сидениями были скамейки (??????); одну из них и предлагает Телемах явившемуся под видом нищего Одиссею [Од.ХХ.259]:
К ней подвинув простую скамейку и низенький столик.
Кратеры, как видно из названия ['смесительные чаши'], стояли перед ними, наполненные разведенным вином; из них черпали молодые люди, прислуживавшие пирующим, следя за тем, чтобы кубки самых почетных гостей всегда были полными; остальным же разливали поровну. Поэтому Агамемнон и упрекает Идоменея [Ил.IV.262]:
...но кубок тебе непрестанно
Полный стоит, как и мне, да пьешь до желания сердца.
(193) И здравицы поднимали они не так как мы, выпивая до дна, но полными кубками; так, Одиссей [Ил.IХ.224]:
Кубок налил и приветствовал, за руку взявши, Пелида.
Что касается числа трапез у древних, то уже говорилось [ср.11b-f], что их было три (а не четыре), так как одну и ту же трапезу называли то полдником, то обедом. И смешны уверяющие, будто их было четыре, так как у поэта де сказано [Од.ХVII.599] 'ты ж приходи, повечеряв (??????????)'; ибо они не понимают, что это означает просто 'проведя темное время суток'. Тем более, что никто не укажет у Гомера случая, чтобы кто-нибудь [b] принимал пищу трижды в день. Еще одну ошибку совершают многие, помещая подряд следующие стихи [Од.IV.55]:
На него положила
Хлеб домовитая ключница с разным съестным, из запаса
