разговора.
Он купил пиццу. Запахи салями, помидоров, сыра и оливок наполнили машину. Когда Ломакс приехал домой, наступила ночь, и воздух стал прохладным. Он вытащил коробку с пиццей - она была приятно теплой. Желудок заурчал в предвкушении. На кухонном столе стояли чашки, из которых они с Кэндис утром пили кофе. Он отодвинул их и открыл коробку, ощутив теплую волну запахов съестного. Ломакс одолел уже пару кусков, когда зазвонил телефон. Он помедлил над остатками пиццы, но, решив, что это может быть Джулия, все-таки взял трубку.
— Привет, Ломакс, - сказала Френсис. - Я решила напомнить вам, что в следующий четверг Джулии будет предъявлено обвинение. Газетчики, телевидение и прочая морока. Так что держитесь от нее подальше.
— А мы смогли бы увидеться тайком? - предложил он, уже зная, каким будет ответ Френсис.
— Ни за что, это опасно. Если хотите помочь Джулии - держитесь от нее подальше. Лучше ей выглядеть скорбящей вдовой.
Ломакс почувствовал себя слишком несчастным, чтобы ответить.
— Можете позвонить ей, - заботливо добавила Френсис.
— Благодарю, - отозвался Ломакс.
Он спросил Френсис, как будет проходить предъявление обвинения.
— Сначала Джулия заявит, что невиновна. Затем - некоторые технические формальности. Это не займет много времени.
— А что за формальности?
— Ну, надеюсь, что Джулия согласится перенести время суда. Это означает, что в ближайшее время дело не будет рассмотрено. Если она не согласится, слушания состоятся через восемь недель. Этим летом. Уже скоро.
— Неужели вам не хочется, чтобы чертово дело поскорее за-вершилось?
Френсис помедлила.
— Я понимаю, что этого хотелось бы Джулии. Но у нас пока очень мало доказательств в ее защиту. Стало быть, нам нужно время. Ну и, кроме того… - Френсис замялась. - М-м-м… должна признаться, что в августе я с семьей собираюсь в отпуск.
Молчание Ломакса заставило Френсис продолжить. Она говорила более торопливо, чем обычно:
— Если Джулия захочет, чтобы дело рассматривалось в августе, то я, конечно же, отменю отпуск. Это естественно. Просто мне будет очень трудно объяснить детям, почему их мама не сможет поехать с ними.
— Нет-нет, не стоит оправдываться, - заверил он Френсис. - Суд очень важен для меня и Джулии, но само собой, для вас все это не имеет такого значения.
Ломакс понимал, что голое его звучит неискренне. В глубине души он осуждал равнодушие Френсис. Жизнь Джулии в опасности, а Френсис каждый вечер после работы возвращается к семье, в свой собственный мир, и как бы ни завершился суд, этот мир будет ждать ее, и в нем ничего не изменится. Казалось, Френсис поняла его, и между ними повисла неловкость. Когда она ответила, Ломакс решил, что Френсис просто подслушала его мысли.
— В моей работе это самое трудное. Самые тяжкие преступления, самые ужасные поступки, самые страшные люди. Если бы у меня не было семьи, я бы просто сошла с ума. Или даже… - голос Френсис дрогнул, - сама опустилась бы во всю эту грязь. - Видя, что Ломакс не отвечает, она продолжила: - Я вовсе не преувеличиваю. Мне случалось знать адвокатов, которые сошли с ума.
— Понимаю, - сказал Ломакс.
Френсис, конечно же, права. Случай Джулии промелькнул перед ним, увиденный ее глазами. Еще одна человеческая грязь и глупость, еще один протест возмущенной невинности, горячность друзей и родственников, обилие ненужных подробностей. А Френсис должна связать все воедино. И когда она наконец покончит с этим, ее ждет новая грязь.
Когда Ломакс повесил трубку, мысли его вернулись в прежнее русло. То, что случилось с Джулией, снова стало казаться ему истинным несчастьем. Жизнь Джулии в опасности, а Френсис думает о семейном отпуске!
Он открыл один из своих новых блокнотов. Френсис сказала, что необходимо все записывать. На первой странице Ломакс написал дату и время посещения миссис Фокс. Затем добавил ее адрес, а также адрес дома, где Гейл жила в детстве. Однако больше он ничего не смог написать. Разговор с Вики казался бессвязным, случайным и ничего не объясняющим.
Ломакс позвонил Джулии.
— Подожди, я возьму полотенце, - сказала она. - Я только что из душа.
Она вернулась.
— И что теперь на тебе?
Джулия захихикала:
— Почти ничего.
— О Боже…
Она снова захихикала, и Ломакс почувствовал, что джинсы стали тесными.
— Если бы ты был здесь, - сказала Джулия.
Губы ее прижались к трубке, дыхание участилось.
В отчаянии Ломакс проговорил:
— Только что звонила Френсис - она сказала, что мы не должны пока встречаться.
— Ах… - разочарованно вздохнула она. - Но почему?
— Потому что в четверг тебе предъявят обвинение.
Наступило молчание.
— Разве ты не знала?
— Четверг… - повторила она осторожно, и вся игривость исчезла. Она снова стала маленькой, испуганной и ранимой Джулией.
— Джулия, я думал, что они назначили дату, когда вы вносили залог.
— Они назначили, но мне не хотелось думать об этом. Я не предполагала, что все зайдет так далеко. Я думала… я считала, все поймут, что это ошибка.
Ломакс тщательно подбирал слова. Здесь, на другом конце провода, он был бессилен утешить ее.
— Как только пресса оставит тебя в покое, - уверенно начал он, - мы уедем вместе. В отпуск. Туда, где никто не сможет найти нас. И совсем скоро мы забудем обо всем.
— Не люблю отпуска, - сказала она неожиданно.
— Все любят отпуска.
Наступила долгая пауза. О чем она задумалась - об отпуске или о предъявлении обвинения?
— Ha работе не понравится, что в четверг меня не будет, - наконец сказала она. - У нас намечено собрание.
— Что за собрание такое?
— Комитет Диксона Драйвера по затмению. - Голос Джулии звучал устало. - Сегодня у нас было первое собрание.
Комитет Диксона Драйвера по затмению. Звучит так, словно Диксон Драйвер лично приложил руку к этому впечатляющему небесному явлению. Что ж, весьма подходит его напыщенности.
— И что же они задумали?
Ломакса не интересовало, что ответит Джулия. Он хотел, чтобы она перестала печалиться и не молчала.
— В обсерваторию приедет около пятисот школьников, - рассказывала Джулия, - и сенатор, и целая куча разных важных персон, и, возможно, губернатор.
Ломакс застонал.
— А как насчет кинозвезд? - поинтересовался он с сарказмом, однако Джулия не обратила внимания на его тон.
— Кинозвезды будут вместе с Диксоном Драйвером следить за затмением с борта реактивного самолета.
