Один из бывших парашютистов, Росс Картер рассказывает:
«Встать и пристегнуться!»
Четырнадцать человек – одно звено парашютистов – встали каждый с двумя парашютами и боевым снаряжением и пристегнули карабины соединительных шнуров, ведущих от главных парашютов к закрепленному тросу, проходящему вдоль фюзеляжа.
«Проверить снаряжение!»
Каждый парашютист проверил свой парашют и оснащение, а также вытяжной трос стоящего перед ним солдата.
«Четырнадцатый готов!»
«Тринадцатый готов!»
«Двенадцатый готов!»…
«Готов!» – крикнул командир группы и ринулся в открытый люк, глядя вниз, в сторону невидимой опасности.
«Прыгаем, когда загорится зеленый свет. Желаю удачи!»
Мы стояли в ожидании, наши колени сгибались под тяжестью огромного груза, сердца ударяли по ребрам, нервы напряглись в ожидании прыжка в темноту, ум отбрасывал в сторону будоражащие нервы мысли» [48].
Более 3 000 солдат 505–го полка 82–й воздушной дивизии под командованием молодого полковника Джимма Гейвина были разбросаны на 50–60 милях побережья. Но часть одного батальона приземлилась возле цели – блокирующей позиции на стыке с ключевой дорогой; другая группа обустроила укрепленную позицию в каменном доме возле Нисцеми.
1 600 английских парашютистов также были сильно разбросаны; 47 планеров сели на воду, большая часть – далеко от цели. Но одна группа долетела до места безопасной посадки возле места назначения – высокого моста через Сиракузскую гавань и реку Анапо.
73 офицера и солдата заняли мост Понте – Гранде и удерживали его, сопротивляясь контратаке итальянцев, пока к ним на помощь не пришли британские пехотинцы. В конце дня «Д», когда их осталось всего 19 человек, мост так и не был взорван [49].
Разброс солдат после высадки с воздуха (приземлялись в деревнях, виноградниках, горах и на полях) был настолько велик, что им понадобилось несколько дней для того, чтобы собраться вместе и образовать внушительную боевую силу. Но сама высадка вызвала ужас и замешательство среди защитников Сицилии. Итальянцы в сильном смятении подсчитали, что было сброшено от 20 000 до 30 000 парашютистов; противник был повсюду!
Луна зашла. Около 2:45 10 июля фальшивая заря только угадывалась в небе, когда первые солдаты появились на берегу. В основном высадка оказалась удачной, частично благодаря хорошему наведению с английской подводной лодки ХМС «Сафари», которая обозначала свое положение бакенами недалеко от Ликаты и служила фланговой направляющей для одного из штурмовых отделений американцев.
7–я армия США высадилась на широких ступенчатых берегах 37–мильного залива Гелы; 3–я дивизия и часть 2–й бронированной – восточнее Ликаты; 1–я дивизия – в центре около Гелы, немного севернее цели парашютистов Понте – Оливо; а 45–я дивизия – на восточном фланге возле Скоджлитти.
В море у Гелы около 2:00 10 июля, когда десантные корабли приближались к берегам, четыре итальянских прожектора, «направленные в море и образовавшие широкую арку», засекли «Бискайн» – флагманский корабль контр – адмирала Р.Л. Конолли и командный пункт генерала Траскотта, командира 3–й дивизии.
«Мы стояли, – вспоминал Траскотт, – вырисовываясь в свете прожекторов, которые освещали палубу так ярко, что можно было читать книгу… Но стреляли мало» [50].
В британском секторе, в крайней юго – восточной части побережья Сицилии, 8–я британская армия высадилась четырехдивизионным фронтом: 1–я канадская дивизия – на крайнем южном и западном фланге к юго – западу от Пачино (ближайшем к американцам); 51–я – на мысе Пассеро; 50–я – возле Аволы; 5–я, с воздушными десантниками, – южнее Сиракуз.
Рассвет 10 июля открыл перед глазами изумленных итальянцев тысячи кораблей – величайшую из когда – либо существовавших десантных армад.
Первые высадки на берег в большинстве случаев в основном сопровождались подавлением слабого сопротивления противника и вызвали первоначально лишь слабые ответные его действия. Во многих районах нападавшие достигли тактического или локального успеха, несмотря на то что верховные командиры стран «Оси» ожидали вторжения.
Генерал Гуззони и другие генералы «Оси» рассчитали, что главные морские десантные операции будут проводиться союзническими силами, скорее всего, в юго – восточной части острова, вокруг мыса Пассеро (что так и было), но фельдмаршал Кессельринг считал, что дополнительные высадки десанта для окружения с флангов сил стран «Оси» на юго – востоке могут быть осуществлены на Западном побережье возле Палермо или Трапани. И он убедил Гуззони в необходимости перебросить крупную часть 15–й танковой гренадерской дивизии в западную часть острова за несколько дней до нападения [51].
В некоторой степени две стратегические диверсии, одной из которых было появление в Ионическом море британских военно – морских сил, создававших угрозу побережью Греции, а другой – явно отвлекающая тактическая атака на Западную Сицилию, ввели противника в замешательство. Маневр для отвлечения внимания противника на западе оказался успешным, так как утром 10 июля большая часть немецкой танковой гренадерской дивизии и две итальянские мобильные, занимавшие позиции в крайней западной части Сицилии между Палермо и Мацарой, начали перемещаться на восток к береговым плацдармам союзнических сил лишь через несколько часов после первой высадки противника.
В некоторой степени помог мистраль: итальянские синоптики и морские офицеры сообщили своим командирам, что погода неблагоприятна для осуществления высадки на берег. В то же время шли постоянные предупреждения об опасности. Поэтому немецкие группы радиолокационной разведки и итальянские береговые дивизии стояли в состоянии боевой готовности так долго, что совсем не доверяли сообщениям о десантировании.
На Бич – Йеллоу, возле Ликаты, где американцы заняли оставленный итальянцами береговой командный пункт, американский корреспондент Майкл Чиниго из международной службы новостей поднял трубку телефона и спросил на хорошем итальянском языке:
«Chi e?»[5]
Итальянский офицер, командовавший сектором, поинтересовался, верно ли сообщение о высадке американцев. Он считал его невозможным в такую плохую ночь. Чиниго заверил его, что все тихо на берегах Ликаты; и оба собеседника, удовлетворенные разговором, положили трубки» [52].
Вторжение шло без шума.
Береговые оборонительные укрепления оказались слабыми. Лишь немногие солдаты итальянских береговых дивизий, находившиеся на пути десанта, проявляли готовность сражаться: одни растворились среди суровых гор, другие подняли руки, чтобы сдаться, третьи в панике бежали. Это вызвало негодование среди немцев.
Была ли неожиданной и подавляющей атака, легка ли была высадка, не важно. Вторжение всегда означает конец всего – смерть и уничтожение. Этот день 10 июля 1943 года не стал исключением ни для нападавших, ни для сопротивлявшихся.
Ред – Бич на западном фланге возле Торре де Гаффи к западу от Ликаты и снаружи залива подвергался сильным ударам белого шумного прибоя и итальянского артиллерийского огня. Десантным кораблям, барахтавшимся и вертевшимся в волнах, пришлось нелегко; некоторых джи – ай смыло в глубокое море, и они утонули, а несколько итальянских батарей нашли свои цели; на десантных судах пролилась кровь. Военно – морские силы и 3–я дивизия принесли первые жертвы во имя победы.
Возле Скоджлитти, на восточном фланге занятого американцами берега, открытого ветрам, воздушный налет итальянцев под светом густого желтого огня ознаменовал ударами бомб тяжелый день «Д». Сильный прибой, неопытные команды катеров, крутые берега и прибрежные скалы нанесли атакующим больше потерь, чем обороняющимся. Многие десантные суда затонули, по меньшей мере 38 джи – ай ушли под воду под тяжестью своего снаряжения, когда их катера в темноте врезались в скалы и тонули или когда их выбрасывало на каменистые берега.
