— Да, — сухо отозвался он. — Хотя я этого почти не помню. Это было… слишком давно.
— А почему ты остался с Хозяином, а не вернулся к Хуану? — продолжал допытываться Костя. — И ты, и Роберт, и Николя? Хуан принял бы вас.
Жозеф исподлобья взглянул на него:
— Я слишком зависел от Хозяина. И потом, я ведь не человек. Я не чувствую своей связи с Хуаном. Я даже отцом его называть не могу. Когда был человеком, мог, а теперь не могу, — он помолчал, потом со вздохом резюмировал: — Итак, насколько я понимаю, он успел вам все рассказать…
— Даже больше, чем мне хотелось бы, — мрачно признался Влад и, предвосхищая вопрос, добавил: — По словам твоего приемного папочки, я должен стать его убийцей. Милая просьба, не находишь?
Парень постарался весело усмехнуться, но улыбка вышла фальшивой и вымученной. Все утро он пытался мысленно примерить образ убийцы, но в итоге пришел к выводу, что никакая высокая цель не смоет кровавый отпечаток. Влад не особенно верил в эффект 'бумеранга', не думал, будто каждый проступок бьет провинившегося тем же оружием, не боялся наказания каких-то высших сил… и все-таки, все-таки…
— Я ничего не понимаю, — недоуменно проговорил Жозеф, на его худом бледном лице застыло недоверчиво выражение. Примерно так же смотрел сам Влад на Хуана, когда впервые услышал роковую для себя новость. — Кого ты собираешься убить?
Костя насмешливо фыркнул, а Влад разозлился:
— Да никого я не собираюсь убивать! Это Хуан вообразил меня в такой роли!
И он вкратце пересказал утренний разговор. К концу длительного монолога у юноши сбилось дыхание, и он умолк буквально на полуслове.
— Ну и ну! — воскликнул Жозеф. — Кто бы мог подумать… как удачно, что моя жизнь зависит отныне от другого человека…
— От Мишель, — понимающе улыбнулся Костя, и его несколько заговорщицкая усмешка окончательно вывела Влада из себя.
— Прекрати хохотать! Очень смешно!
— Да кто хохочет-то?! — возмутился Костя. — Ты что, слышишь мой смех?! В таком случае, у тебя глюки, дружище!
Влад ничего не ответил, лишь окинул приятеля сердитым взглядом и отвернулся.
— Что мешает тебе исполнить просьбу Хуана? — поколебавшись, осторожно задал вопрос Жозеф.
— Как — что?! — от потрясения Влад не смог отыскать подходящий довод. — Ты хочешь, чтобы я убил твоего отца, пускай и не родного?
— Нет, — мягко успокоил длинноволосый брюнет. — Я не к тому клоню. Просто понимаешь, Влад, я слишком многое пережил, слишком долго живу, чтобы пугаться чьей-то смерти… да, он мой отец, но, как я уже говорил, это было слишком давно. Теперь я не тот Жозеф. И потом, желание умереть принадлежит ему. Таково его право. Я же спрашиваю тебя о другом: что тебе мешает убить? Мне действительно интересно.
— Все-таки люди в моей реальности значительно более развитые, чем здешнее население, — все еще ошеломленно пробормотал Влад. — Любой мой знакомый понял бы, что меня удерживает от такого 'пустяка', как убийство.
— Тюрьма, — ехидно вставил Костя.
Влад с яростью обернулся к нему:
— Чушь! Не только это!
— Я просто пытаюсь разрядить атмосферу, — примирительно сказал бывший сокурсник. — Я понимаю, не бесись.
— Ну, хорошо, пускай я не так развит, как люди в вашей реальности, но все же — просвети меня! — немного насмешливо попросил Жозеф.
— Я не хочу становиться убийцей. Я никогда никого не убивал. И не говори, что все когда-то случается впервые!
— Но это так, — губы освобожденного пленника тронула слабая улыбка.
Влад мотнул головой:
— Ну, уж нет! Я не собираюсь никого учить жизни, и не хочу показаться занудой, но позвольте мне жить по-своему!
Приемный сын Хуана смотрел на него со странным чувством, словно силился отыскать в лице собеседника объяснение каким-то своим мыслям:
— Может быть, ты просто не способен на убийство? Смелости не хватает?
— Способен и очень даже хватает, — обиженно возразил Влад. — Все зависит от обстоятельств. Например, я мог бы убить, защищаясь или вступившись за кого-нибудь…
— Но ты как раз защищаешь! В каком-то смысле…
— Именно что 'в каком смысле', — повысил голос парень. — Опасность должна быть безусловной. Всплеск адреналина в крови, ярость, страх, и ты уже действуешь инстинктивно…
Жозеф задумчиво покачал головой:
— Да, мы с тобой очень разные. Знаешь, скольких людей я лишил жизни? Еще будучи человеком?
Влад передернул плечами, ощутив приступ тошноты, а Костя спросил с жадным любопытством:
— И скольких? И за что?
— Не меньше пятерых, — хладнокровно сообщил Жозеф и, поморщившись, продолжил: — За что я их убил? Не помню. Тогда были в моде дуэли.
— Ты хочешь убедить меня последовать твоему примеру? — холодно поинтересовался Влад, поднимаясь на ноги и сверху вниз глядя на Жозефа. — Спасибо за совет, но я как-нибудь обойдусь!
— Тебе будет нелегко совладать с Хуаном, — вздохнув, предостерег Жозеф.
Ххх
Прошло несколько дней. Все это время Влад старательно избегал Хуана: обед приносил Костя, а ставшие привычными ежедневные тренировки парень просто пропускал, отправляясь бесцельно бродить по парку.
Приближение весны совсем не ощущалось, и сад по-прежнему окутывала густая пелена снега. Вдыхая морозный и острый, режущий носоглотку воздух, Влад хмуро измерял шагами утопающие в белом пуху аллеи и упрямо игнорировал ноющие от холода пальцы и до крови потрескавшиеся губы.
Однажды к нему присоединился демон. Юноша искоса глянул на похожего на переливчатую дымку незваного спутника и недовольно насупился. Еще один нашелся! Тоже поучать будет…
— Хочу выказать свою поддержку, — внезапно заявил Свинг, и Влад недоверчиво посмотрел на него. — Я тебя понимаю. Я и сам очутился в похожем положении…
— В смысле? — сиплым простуженным голосом спросил Влад и даже остановился, охваченный тревогой и надеждой одновременно.
— Мои идеалы и принципы не позволяют мне существовать на этой планете подобно моим сородичам. Как всякий обитатель Черных Дыр я впитал мораль свободы, всегда жил ею и только ею… но лишь прибыв сюда, понял, что под свободой можно понимать совершенно разные вещи.
— А при чем здесь свобода? — не понял Влад.
Демон вздохнул, и этот многоголосый вздох напоминал порыв ветра:
— Мои сородичи полагают, будто мораль свободы позволяет отказаться от каких-либо правил и норм. Любой поступок оправдан. Я тоже придерживался такого мнения, пока жил в Черных Дырах… Но тут все иначе. Жизнь на Земле слишком хрупка, а грань между бытием и небытием почти незрима. Имею ли я право самовольно разрывать тончайшие нити, связывающие жизнь и смерть? Не знаю…
И он снова вздохнул, и в этом его вздохе было столько мучительного сомнения, что Влад, на время вынырнув из бездны своего отчаяния, с невольным любопытством спросил:
— А как там, в Черных Дырах? Все по-другому? Жизнь не такая хрупкая?
Свинг коротко рассмеялся и вскинул голову, подставляя серебристое призрачное лицо холодным
