— Да потому что проклятый священник привез ее сюда без моего позволения.
Оуэн оглянулся на удалявшегося священника, невысокого худенького человека, потом снова перевел взгляд на скандалиста.
— Как священнику удалось одолеть вас в вашем собственном доме?
Скорби презрительно фыркнул.
— Хотел бы я видеть, как он попытался бы это сделать. Нет, трус дождался, пока я отлучусь.
— Тогда, вероятно, вы не так поняли его действия. Я переговорю с миссис Ридли, узнаю, в чем тут дело. А пока советую вам направиться в Беверли и поискать там пристанища.
Скорби замахнулся кинжалом. Оуэн перехватил его запястье и вывернул. Скорби выругался, уронив кинжал на землю. Арчер схватил другую руку задиры, который не был слабаком, но все-таки не смог вырваться из железной хватки Оуэна, хотя лицо его побагровело от усилия. Упрямец не сумел оценить своего противника и вовремя отступить. Оуэну и раньше попадались такие типы. Значит, жди беды. А пока что он разжал руки и сказал, не сводя глаз со Скорби:
— Алфред, передай господину его кинжал. А потом мы проводим всех троих к их лошадям.
Алфред направился к Скорби, но тут один из слуг накинулся на него с ножом. Колин криком предупредил напарника об опасности, и тот, наклонив голову в железном шлеме, атаковал нападавшего в живот, отчего слуга растянулся на земле во весь рост.
Скорби тем временем занес правый кулак, чтобы ударить Оуэна в незрячий глаз, но Оуэн, заметив движение, перехватил занесенную руку левой рукой, а правой саданул грозного господина в живот.
— Итак, как я уже сказал, мы проводим вас к лошадям.
Так они и сделали.
Разворачивая лошадь, Скорби проорал:
— Я вернусь. Передай сучке, что я вернусь.
Оуэн повернулся к Алфреду и Колину.
— Спасибо, ребята.
Колин усмехнулся.
— Всегда пожалуйста. Нам было приятно.
— Приятно? — возмутился Алфред. — На мой вкус, они слишком быстро ретировались.
Оуэн согласился.
— Они могут вернуться по проторенной дорожке. Подежурьте здесь сегодня ночью. На втором этаже. С неудобствами мириться особо не придется. Я велю прислать вам эля, чтобы вы не заснули.
Он вернулся в дом, спрашивая себя, как мог священник допустить такую оплошность — признать, что хозяина нет. В дверях стояла Сесилия Ридли.
— Спаси меня Господи, никак не думала, что он так скоро появится.
— Его жена наверху?
— Да.
— Странный порядок.
— Я молюсь за всех матерей и дочерей, чтобы этот порядок и впредь оставался странным.
— Ладно, мои люди подежурят у ворот сегодня ночью.
— Спасибо.
— Что здесь вообще происходит, миссис Ридли?
В темных глазах женщины промелькнула обида от такой прямолинейности.
— Уверена, это не имеет никакого отношения к смерти моего мужа.
— Как знать…
— Гилберт всегда защищает… — Сесилия тряхнула головой, — защищал Пола Скорби. И сам выбрал его для Анны. Я была против этого брака.
— Чем ему так понравился Скорби?
— Наш сын, Мэтью, прожил в той семье несколько лет. Когда он уехал, семейство предложило породниться, заключив брак между Полом и Анной. Гилберт отнесся к предложению с энтузиазмом, посчитав его очень удачным — богатство с нашей стороны, связи с их стороны, а молодой человек казался ему трудолюбивым, полным здоровых амбиций.
— Как же получилось, что ваша дочь оказалась здесь без мужа?
— Анну избили, она обратилась к отцу Катберту и умолила привезти ее сюда. Пол находился в отъезде.
— Так кто же ее избил?
Сесилия Ридли оглянулась на слуг. Убедившись, что они возятся у камина и, сблизив головы, несомненно, обсуждают заварушку у ворот, Сесилия предложила Оуэну присесть на скамью возле двери.
— Мы сказали слугам, будто к ней в дом ворвались грабители. — Женщина сложила руки и потупилась.
— Ваша дочь сильно пострадала?
Сесилия кивнула, по-прежнему не поднимая глаз.
— Вот, значит, почему вы испытываете такую сильную неприязнь к своему зятю. Он бьет вашу дочь.
Оуэн услышал тяжелый вздох. Сесилия взглянула на него полными слез глазами.
— Не то чтобы я считала Пола плохим человеком, капитан Арчер. Просто он неподходящий муж для Анны. Моя дочь хотела войти в дом с религиозным укладом. Другой человек, более терпеливый, вполне вероятно, мог завоевать ее и убедить, что брак способен приносить радость. Но Пол… — Сесилия покачала головой. — Его бесят посты Анны. А когда она удаляется из супружеской спальни, он становится еще злобнее. Я сразу заподозрила в нем несдержанный нрав и предупреждала Гилберта.
Снаружи опять донеслись крики. Сесилия испуганно взглянула на Оуэна.
— Как долго, по-вашему, они смогут удерживать ворота?
— Скорби и его слуги не такие опытные воины, как мы. Но мы не можем оставаться здесь неизвестно сколько.
— Тогда я пойду поговорю с Полом.
— А что, если бы он увидел, в каком состоянии ваша дочь?
Сесилия удивленно на него взглянула.
— После того, что он с ней сотворил, ему ли не знать, в каком она состоянии? — Тон ее был внешне спокойным, но чувствовалось, что в ней клокочут эмоции.
— Как вы намерены поступить?
Сесилия Ридли неопределенно пожала плечами.
— Держать дочь от него подальше. Правда, не знаю как.
— Можно мне ее увидеть?
Она пытливо посмотрела на Оуэна, в глазах ее исчезло прежнее дружелюбие.
— Зачем?
— Я ученик аптекаря. Могу оказаться полезным.
— Я думала, вы человек архиепископа.
— И это тоже.
— У вас довольно сложная жизнь, капитан Арчер.
— Вы не знаете и половины, миссис Ридли, — усмехнулся он.
— Что могло заставить капитана лучников пойти в ученики к аптекарю?
Оуэн щелкнул по своей повязке на глазу.
— Это напоминание о том, как легко может подкрасться смерть к любому из нас.
Сесилия несколько секунд пристально смотрела на Оуэна, потом, видимо, приняла решение и, поднявшись, жестом предложила ему следовать за собой.
Комната Анны оказалась рядом с той, где Оуэн останавливался прошлым летом. Внутри было тепло от горевшей жаровни. В постели лежала молодая женщина, одна рука у нее была перевязана, лицо распухло, все в синяках, губа разбита в кровь. Она следила за вошедшими одним глазом, второй почернел и заплыл так, что не открывался.
