– Я же говорила, что ты сумасшедший, – сказала Дженни, кидаясь в мои объятия, – но ты отличный сумасшедший.
Я громко рассмеялся. Норка всегда срабатывала подобным образом.
8
Детектив из агентства пришел, когда мы ужинали. Его звали Сэм Вайтал, и если ему и показалось странным, что Дженни сидит за столом в норковом манто, он не подал виду.
– В Чикаго очень холодно, – объяснила Дженни.
– Да, мадам, – вежливо ответил он.
– У вас были затруднения с розыском этого человека? – спросил я.
– Небольшие. Нам пришлось проверить агентства кредитной информации, он ведь наследил фальшивыми чеками, так что это был просто вопрос времени. Когда поиски сузились до Чикаго, мы обратились в управление социального обеспечения. Люди меняют имена, но обычно не порывают связи с управлением социального обеспечения. Он проживает под именем Эймоса Джордана.
– Где он работает? – озабоченно спросил я.
– Механиком в гараже. Заработка ему вполне хватает на выпивку, он частенько прикладывается к бутылке.
– А где он живет?
– В меблированных комнатах, но приходит туда только переночевать, а все свободное время проводит с девицами в притоне под названием «Париж». Ну, вы знаете подобные притоны: на сцене стриптиз, а остальные девочки выставляют посетителей на выпивку.
Итак, Эймос остался верен себе, он ошивался там, где девочки. Я поставил чашку с кофе на стол.
– Хорошо, поедем туда.
– Я готова, – сказала Дженни.
Вайтал посмотрел на нее.
– Может быть, вам лучше остаться здесь, мадам? Это довольно грязный притон.
– Что? – быстро спросила Дженни, – остаться здесь и упустить шанс продемонстрировать мое новое пальто?
«Париж» походил на остальные двадцать клубов, расположенных на той же улице. Его окна были заклеены плакатами с полуобнаженными девушками, служившими в клубе танцовщицами. Когда наш большой лимузин остановился перед дверями клуба, рот швейцара расплылся в улыбке до ушей. Он церемонно распахнул дверь.
– Добро пожаловать, в наш «Париж» собираются гости со всего света.
Перед нами, словно из-под земли, возник маленький мужчина в темном костюме; гардеробщица в колготках взяла у нас с Вайталом пальто. Дженни покачала головой и осталась в мехах. Мы прошли за маленьким человеком в темный, узкий, прокуренный зал и уселись за небольшой столик прямо перед сценой. Исполнительница стриптиза работала почти над нашими головами, барабаны звучали в медленном ритме, и она старательно трудилась, демонстрируя свои прелести.
– Две бутылки вашего лучшего шампанского, – сказал я. Это было не то место, где следовало заказывать виски, разве что если у вас был оцинкованный желудок.
При слове «шампанское» танцовщица замедлила свой танец и посмотрела вниз. Я ощутил на себе ее оценивающий взгляд, а затем она одарила меня своей самой соблазнительной улыбкой.
Дженни скинула манто на спинку стула и сняла шляпку. Ее длинные белокурые волосы рассыпались по плечам и засверкали. Улыбка моментально исчезла с лица танцовщицы.
Я посмотрел на Дженни, она улыбалась.
– Ты играешь с огнем, – сказала она. Я рассмеялся.
Официант в белой рубашке принес в ведерке две бутылки шампанского. Он быстро расставил бокалы и откупорил первую бутылку. Вино зашипело и полилось в бокалы. Не дожидаясь, пока я попробую вино, официант удалился.
Шампанское было теплым, но неплохим. Этикетка была помечена тридцать седьмым годом. Даже если это и была бутафория, вино было вполне приличным. Рядом со мной на столе я заметил счет: восемьдесят долларов.
– Если бы вы приехали на такси, – сказал Вайтал, – каждая бутылка стоила бы вам двадцать долларов.
– А если бы пришел пешком?
– Пятнадцать, – улыбнулся он.
– Ваше здоровье, – сказал я, поднимая бокал.
Как только мы поставили бокалы, подскочивший официант снова наполнил их. Он сильно суетился, переливал вино через край, потом опрокинул бутылку и сунул ее в ведерко. Я взял его за руку.
– Не спеши так, приятель. Если я не возражаю по поводу цены, то по крайней мере мы имеем право допить бутылку до конца.
Он посмотрел на меня, кивнул и испарился. Барабаны замолкли, и танцовщица удалилась под жидкие аплодисменты.
– Он здесь, в конце бара, у стойки, – сказал Вайтал.
