кварталов, вдыхая свежий осенний воздух и пытаясь избавиться от эмоций, которые всколыхнул в ней высокий мужчина с жесткими серыми глазами. Это всего лишь физическое влечение чистой воды, рассуждала Хилари, засунув руки в карманы и позволив ногам нести себя все дальше и дальше по оживленному тротуару. Физическое влечение вспыхивает сплошь и рядом, оно пройдет, как проходит любое вирусное заболевание.
В конце концов Хилари решила, что ей необходимо отвлечься. Нужно что-то такое, что сможет вытеснить его из ее головы и направить мысли снова по пути, который она избрала для себя. Успех в профессии, независимость, защищенность – вот первоочередные задачи. Сейчас не до романтических глупостей. Когда придет время обзавестись семьей, она, конечно, выберет человека, ни в чем не похожего на Брета Бардофа, – безопасного, который не станет действовать ей на нервы и постоянно смущать. И кроме того, напомнила Хилари себе, несмотря на охватившее ее глубокое уныние, его интерес к ней абсолютно неромантический. Он явно отдает предпочтение пышнотелым и рыжеволосым девицам.
На следующее утро съемка возобновилась, и снова в редакции «Моды». Сегодня Хилари, одетой в темно-синий жакет и более светлую длинную юбку, предстояло изображать простую служащую. Сессия должна была состояться в приемной Брета, к большой радости его секретарши.
– Не могу выразить, до чего мне все это интересно, мисс Бакстер! Я просто чувствую себя ребенком, которого привели на цирковое представление.
Хилари улыбнулась девушке, глаза которой блестели от предвкушения.
– А я часто чувствую себя дрессированным слоном, и называйте меня просто Хилари.
– А я Джун. Но для вас все это – самое обычное дело. – Она покачала головой, отчего ее легкие каштановые волосы разлетелись во все стороны. – А для меня – настоящее волшебство! – Она перевела взгляд на Ларри, привычно поглощенного аппаратурой. – Мистер Ньюман настоящий ас, правда? Как он ловко управляется с объективами и лампами. Какой интересный мужчина. Он женат?
Хилари рассмеялась:
– Разве что на своем «никоне».
– Ой! – Джун улыбнулась, но тут же нахмурилась. – А как вы с ним… я хочу сказать… в каких вы отношениях?
– Хозяина и рабыни, – ответила Хилари, которая, кажется, впервые увидела в Ларри привлекательного мужчину, вполне пригодного для роли брачного партнера. Она оглянулась на умоляющее личико Джун и улыбнулась соображению, которое пришло ей на ум. – Знаете старинную присказку – путь к сердцу мужчины лежит через его желудок? Так вот вам мой совет. Путь к сердцу
В этот момент из своего кабинета вышел Брет и, увидев Хилари, лениво улыбнулся.
– А вот и лучшая подруга мужчины – исполнительная секретарша.
Не обращая внимания на тяжелые удары сердца, Хилари ответила как можно беспечнее:
– Сегодня никаких корпоративных резолюций. Меня понизили в должности.
– Таковы пути делового мира, – понимающе кивнул он. – Сегодня ты руководишь в роскошных апартаментах, завтра строчишь письма в машбюро. Закон джунглей, что поделаешь!
– Все готово, – объявил Ларри. – Где же Хилари? – Он оглянулся и увидел наблюдавшие за ним три пары глаз. – Здравствуйте, Брет. Привет, Хил. Начнем?
– Ваше желание закон для меня, о господин тридцать пятого миллиметра, – сказала Хилари, выходя вперед.
– Вы печатать-то можете, Хилари? – бодро осведомился Брет. – Я подкинул бы вам пару писем, чтобы убить сразу двух зайцев.
– Извините, мистер Бардоф, – ответила она, позволив себе полюбоваться его улыбкой, – но у нас с машинистками долговременное соглашение: я не посягаю на их территорию, а они на мою.
– Ничего, если я посмотрю немного, мистер Ньюман? – спросила Джун. – Я не помешаю. Меня очень увлекает фотография.
Ларри рассеянно кивнул, а Брет, удивленно взглянув на секретаршу, вернулся в свой кабинет, обронив на ходу:
– Джун, через полчаса вы мне понадобитесь. Захватите бруклинский контракт.
Сессия быстро завершилась – Ларри и Хилари работали споро и профессионально. Она следовала указаниям фотографа и часто угадывала нужный настрой еще до наставлений. Спустя некоторое время Джун тихонько исчезла за тяжелой дверью, ведущей в кабинет Брета. Ни Ларри, ни Хилари ее исчезновения даже не заметили.
Еще через какое-то время Ларри опустил фотокамеру и уставился в одну точку. Хилари выжидающе молчала, зная по опыту, что это еще не конец, а только пауза, во время которой в голове художника зреет новая идея.
– Я хочу закончить чем-то таким… – бормотал он, глядя сквозь Хилари, словно она была нематериальна. Но вот его лицо озарило вдохновение. Взгляд сфокусировался. – Знаю! Поменяй ленту в машинке.
– Ты шутишь? – Хилари с сомнением уставилась на свои ногти.
– Нет, будет здорово. Давай же.
– Ларри, – терпеливо возразила она, – я не имею ни малейшего представления, как это делается.
– Хотя бы сделай вид, – настаивал Ларри.
Хилари со вздохом села за стол и принялась разглядывать машинку.
– А ты когда-нибудь жал пшеницу? – пробормотала она, рассчитывая отсрочить выполнение приказа. – Увлекательное занятие, кстати.
– Хилари, – строго сдвинул он брови.
Еще раз горько вздохнув, она уступила артистическому темпераменту Ларри.
– Я правда не знаю, как она открывается. – Хилари наугад потыкала в клавиши. – Ведь она должна открываться?
– Там снизу должна быть такая кнопка или рычажок, – терпеливо наставлял Ларри. – У вас в Канзасе что – никогда не видели печатных машинок?
– Наверное, все-таки видели. Моя сестра, например… Ой! – вскрикнула она, просияв, как ребенок, сумевший сложить головоломку, когда рычажок наконец нащупался. Откинув крышку, Хилари сосредоточенно уставилась на внутреннее устройство. – Скальпель, – потребовала она, проводя пальцем по обнажившимся клавишам.
– Действуй дальше, Хил, – скомандовал Ларри. – Изобрази, что умеешь это делать.
Хилари уже увлеклась заданием и с энтузиазмом набросилась на черную ленту, пропущенную сквозь всевозможные направляющие детали. Сосредоточенно наморщив гладкий лоб, она забыла о фотоаппарате и полностью отдалась задаче извлечения ленты из машинки. Чем усерднее она крутила катушку, тем длиннее становилась лента, а потом и вовсе зажила собственной жизнью. Хилари рассеянно провела рукой по щеке, оставив на ней черную полосу. Под ее пальцами быстро рос сумбурный клубок. Уже догадавшись, что обречена на поражение, она с усмешкой выставила спутанную ленту напоказ для Ларри, давая ему сделать финальный снимок.
– Жуть, – ответил он на ее улыбку, опуская фотоаппарат. – Классический случай профнепригодности.
– Спасибо, друг, и, если ты напечатаешь эти снимки, я подам на тебя в суд.
Бросив клубок на машинку, она протяжно вздохнула:
– Только ты сам объяснишь Джун, как произошла катастрофа. Я совсем выдохлась.
– Это видно, – раздался сзади голос Брета, и Хилари, повернувшись в кресле, увидела, как он и Джун созерцают дело ее рук. – Если когда-нибудь раздумаете быть моделью, держитесь подальше от канцелярской работы. Вы просто стихийное бедствие.
Хилари хотела заспорить, но, бросив взгляд на беспорядок, который она сотворила, только беспомощно захихикала.
– Ларри, выручай. Нас застукали с поличным.
Брет мгновенно оказался рядом и осторожно поднял руку Хилари.
– Вот они – следы преступления. – Другой рукой он взял ее за подбородок и неожиданно приветливо улыбнулся, отчего сердце Хилари вынужденно совершило серию кульбитов. – И даже на прелестном личике
