– Я сообщу вам о результатах рентгена.
– По-моему, не такая уж вы хрупкая. – Он повел ее к столикам, по-прежнему держа за талию.
Они вернулись к своим спутникам и некоторое время беседовали вчетвером. Хилари всей кожей ощущала, как от подруги Брета исходит неприкрытая враждебность, а он или не замечал этого, или просто не обращал внимания. Хилари же чувствовала себя весьма неуютно под прицелом ледяных зеленых глаз и вблизи человека, руки которого только что обнимали ее так откровенно. Когда они встали, чтобы уйти, она испытала огромное облегчение. Брет отклонил приглашение Чака посидеть еще немного, а Чарлена откровенно скучала.
– Боюсь, что Чарлена не любительница дискотек, – сказал Брет с улыбкой, обнимая рыжеволосую за плечи. Та в ответ одарила его призывным взглядом. При этом в груди Хилари шевельнулось некое чувство, которое ей бы очень не хотелось определять как ревность. – Она сегодня пришла сюда только ради меня. Я подумал о том, чтобы включить в проект фотографии на дискотеке. – Брет загадочно посмотрел на Хилари. – Очень удачно, что я вас здесь встретил. Теперь я отлично представляю, как лучше все обставить.
Хилари уловила в его тоне насмешку. Удача здесь ни при чем, подумала она, внезапно понимая, что Брет не стал бы полагаться на удачу. Он каким-то образом проведал, что она будет сегодня здесь, и подстроил случайную встречу. Наверное, его проект для него очень важен, подумала она с неожиданно охватившей ее глубокой грустью. Зачем еще ему было стараться разыскать ее и танцевать с ней, когда его ждет готовая на все Чарлена Мейсон?
– В понедельник увидимся, Хилари, – бросил Брет, удаляясь со своей дамой.
– В понедельник? – повторил Чак, когда они остались одни. – Ну ты и лиса! – Он осклабился в улыбке. – Прячешь в кармане знаменитого Брета Бардофа!
– Едва ли, – резко ответила она, задетая его формулировкой. – Наши отношения сугубо деловые. Я работаю для его журнала. Он мой работодатель, и только.
– Ну да, ну да. – Чак лишь шире улыбнулся на ее сердитую вспышку. – Только не откуси мне голову. Я просто ошибся. И не я один.
– О чем ты? – вскинула голову Хилари.
– Хилари, дорогая, – терпеливо объяснил он. – Разве, когда ты танцевала со своим работодателем, ты не чувствовала, как тебе в спину вонзаются ножи? – И, встретив ее непонимающий взгляд, тяжело вздохнул. – А знаешь, после трех лет в Нью-Йорке ты все еще на редкость наивна. – Он по-братски положил ладонь ей на плечо. – Пока вы танцевали, одна рыжеволосая особа взглядами метала в тебя кинжалы. Я так и ждал, что ты вот-вот рухнешь на пол в луже крови.
– Какая чушь! – Хилари нахмурилась, глядя на свой бокал. – Я думаю, мисс Мейсон прекрасно знала, что Брет хотел увидеть меня только ради своего драгоценного проекта.
Чак глубокомысленно посмотрел на нее и снова покачал головой:
– Я же говорю, Хилари, что ты исключительно наивна.
Глава 3
Утро понедельника было серым и холодным. Но в редакции «Моды» угроза со стороны неба не принималась во внимание. Хилари решила, что Брет разрешил погоде покапризничать потому, что съемки намечалось провести в помещении.
По его распоряжению ее отдали в руки парикмахера, который должен был превратить ее в подтянутую, компетентную, деловую женщину. Ее черные волосы до плеч были собраны в гладкий узел, подчеркнувший правильный овал лица, а строгий костюм неожиданно придал ей еще больше женственности.
Ларри, когда она вошла в офис, возился с аппаратурой, устанавливал под разными углами освещение. Оглядевшись, Хилари убедилась, что комната вполне пригодна для утренней сессии. Некоторое время она с ласковой насмешкой понаблюдала за Ларри, даже не заметившим ее появления и бормотавшим что-то себе под нос.
– Гений за работой, – прошептал голос ей на ухо, и, круто обернувшись, Хилари увидела перед собой глаза, которые начали преследовать ее, как призраки.
– Он и есть гений, – ответила она резко, злясь оттого, что сердце забилось сильно и гулко.
– Мы сегодня не в духе? – вскинул бровь Брет. – Болит голова после вчерашнего?
– Нет, конечно! – Она призвала всю свою выдержку. – Я никогда не напиваюсь до головной боли.
– Ах да, я совсем забыл! Синдром мистера Хайда.
– Хилари, ну наконец-то, – отвлек ее Ларри от поисков достойного ответа. – Ты где так задержалась?
– Прости, Ларри, это парикмахер виноват.
Они весело переглянулись с Бретом, словно заговорщики, и томная слабость охватила Хилари, словно ласковая волна набежала на тоскующий берег. Она в ужасе потупилась, пытаясь отогнать это ощущение, которое он вызвал в ней без всякого труда.
– Вы всегда так пугливы? – спросил Брет спокойно, с насмешкой, и она с обидой вскинула подбородок. Ее снова охватила бессильная злость оттого, что он так легко читает ее мысли, словно они написаны у нее на лбу. – Вот так лучше. Гнев вам больше к лицу. Глаза сразу темнеют, на щеках расцветают розы. Характер очень важен в женщинах… – тут он слегка улыбнулся, – и в лошадях.
Хилари даже задохнулась от такого сравнения, но снова постаралась взять себя в руки, потому что боялась проиграть ему в словесной баталии. Проглотив рвущуюся с языка резкость, она ответила небрежно:
– Наверное, это правда. По моим наблюдениям, мужчины уступают в физической силе одним и в моральной – другим.
– Ты с этой прической такая умная, – сказал Ларри, разглядывая Хилари. Похоже, он благополучно пропустил их пикировку.
Хилари, тяжело вздохнув, закатила глаза.
– Женщина-начальник, энергичная и толковая, – с серьезным видом кивнул Брет.
– Напористая, агрессивная, безжалостная, – перебила Хилари, бросив на него ледяной взгляд. – Я превзойду вас, мистер Бардоф.
Он приподнял брови.
– Это будет невероятно интересно. Ну а сейчас я предоставляю вам заняться своей работой, а сам займусь своей.
Дверь за ним закрылась, и комната внезапно странно опустела. Хилари заставила себя встряхнуться и приступить к работе, а мысли о Брете Бардофе отогнала прочь.
Следующий час Ларри кружил по комнате, клацая затвором, регулируя освещение и командуя, куда повернуться, а Хилари принимала позы деловой женщины-руководителя.
– На этом прервемся, пожалуй. – Ларри махнул рукой, позволяя расслабиться, и она рухнула в мягкое кожаное кресло, приняв вольную позу. И тут же вскрикнула:
– Черт!
Ларри сделал еще один снимок, запечатлев ее в позе отдыха – развалившуюся, с раскинутыми руками, небрежно вытянутыми вперед ногами.
– Это будет классный снимок, – уверил он ее с рассеянной улыбкой. – Усталая женщина, раздавленная грузом проблем.
– У тебя, Ларри, странное чувство юмора, – ответила Хилари, не меняя позы. – Это происходит оттого, что твоя фотокамера давно заменила тебе голову.
– Ладно, Хил, не нужно переходить на личности. Поднимайся с кресла, и пойдем в зал заседаний, ты будешь там председателем правления.
– Председательшей, – шутливо поправила она, со стоном поднимаясь.
Остаток фотосессии прошел утомительно. Ларри не устраивало освещение, и он возился добрых полчаса, пока наконец не остался доволен. Проведя еще час под раскаленными лампами, Хилари чувствовала себя такой же свежей, как целый день пролежавший на солнце лист салата, и несказанно обрадовалась, когда Ларри объявил, что на сегодня работа окончена.
Выходя из здания, она поймала себя на том, что отыскивает взглядом спортивную фигуру Брета, и огорчилась, нигде его не увидев. И тут же ужасно рассердилась на себя. Она прошла пешком несколько
