- Так вы нас пустите?
- Не могу. Черный Огонь – и через главные ворота? Нет, никак. Не могу. Я вас не видела, не слышала, и Лабиринт вы днем с огнем ищите. Вот.
- Спасибо, - я слегка поклонился, и мы пересекли границу метрах в пятистах от ворот. Чувырла демонстративно смотрела в другую сторону.
- И где у них Лабиринт? – поинтересовался Кани.
- Подозреваю, что везде. И нигде заодно. У нас нет ничего, что можно зажечь?
- Не-а. Дерево не дам. Мне его жалко.
- На него никто и не покушается. Вы тут подождите немного, а я найду нам фонарь.
- Не волнуйся, не под глазом, - опередил я реплику Хэла. – И уж тем более, не под твоим, Вторая Бесконтрольная Сила.
Замок Карди был точно таким, каким я его помнил. Ни одна деталь не изменилась за прошедшие века. Вместо вешалки стоял все тот же скелет, определить видовую принадлежность которого мне так и не удалось, а сами Карди давным-давно не помнили, откуда он взялся. Раньше у него была привычка внезапно издавать резкий, похожий на стрельбу треск, но с тех пор как я, не разобравшись, шарахнул его молнией на пару тысяч вольт, при мне он стоял на удивление тихо и изо всех сил старался слиться с интерьером.
Я миновал испуганную вешалку – вот у кого действительно устойчивые рефлексы – и выглянул в окно в коридоре: снаружи царила зима. Карди не умел контролировать климат и довольствовался тем, что предоставляло Бюро Погодных Условий. Одно время я по дружбе снабжал прадеда нынешнего Карди всяческими отопительными заклинаниями и приборами, но все это так быстро изнашивалось и потребляло столько энергии, что мы с тогдашним Карди вооружились инструментами и трубами и заново изобрели центральное отопление. Тогда же мы по инерции заасфальтировали дорожку вокруг замка. Сейчас по обледеневшей дорожке кругами ходила Песчаная Ведьма, из которой сыпался песок. Своеобразное решение проблемы гололеда.
Сам Карди нашелся в гостиной – сидел на диване и вырезал из полена собаку, а над его левым ухом, как комар, ныла Муза:
- Ну, запиши, запиши! Что тебе стоит!
Вечерами на досуге
Письма я пишу тебе.
- Я никому ничего не пишу, - отмахивался Карди. – Ни разу в жизни не писал писем.
- Так это ж стих, творчество. Запиши, а?
- Отстань! Это кому надо – мне или тебе? Ты меня выбрала для самовыражения – вот и выражайся сама. Бумагу, карандаш – и вперед.
- Да я бы с радостью, да грамоте не обучена. Я же Муза, вдохновение, а не секретарша.
- Я тебя хотел научить – ты отказалась. Чего же тебе еще?
- Запиши стих, и я отстану.
- Потом запишу. Не видишь, я делом занят. А ты пока запомни, что я там сочинил.
Муза исчезла со скорбным вздохом, и я вошел в комнату.
- Привет!
- А, Вэйл! Сколько лет, сколько зим!
- Да не меньше трех. Извини, что давно не заходил. Что делаешь?
- Собаку. Почтовую. Знаешь?
- Пожалуй, да.
- Слушай, ты ведь не просто так пришел.
- Нет, естественно. Ты же меня знаешь.
- Ну, да. И зачем же тебя занесло ко мне на Северный Континент из твоей южной глуши?
- За огнем. В твою северную глушь с моего Юга меня занесло за огнем. А вообще, это долгая история. Керосинки не найдется?
- Не знаю, надо посмотреть.
Карди оставил полено и нож на столе и пошел в соседнюю комнату. Судя по звукам, гипотетическая керосинка лежал на антресолях или на шкафу - Карди гремел стремянкой. Наконец, он вернулся с фонарем «летучая мышь» в руках.
- Пойдет?
- Пойдет, - согласился я. – Он с керосином?
- Полностью готов и заправлен.
- Спасибо преогромное, - я взял фонарь. – Сегодня же верну.
Беседа наша затянулась еще почти на час, и за это время мы успели вспомнить пару случаев из прошлого, поделиться новостями и даже обсудить появление летающего слона в местном воздушном пространстве. Карди жаловался на погоду. Оказывается, в прошлом квартале Бюро Погодных Условий наэкономило снега на премию, а теперь приходится расходовать. Снег остался мокрый, осенний, и от него получаются не сугробы, а только гололед, с которым Карди и Песчаная Ведьма уже изрядно намучились.
Когда я, наконец, распрощался с Карди и вернулся в Пустыню, дело двигалось к утру (пусть даже на небе и солнце это никак не отражалось), и мои изрядно поджарившиеся друзья сидели под откуда-то взятым зонтиком. Саженец начинал увядать.
- Да они тут сгорят со своим днем, - Хэл развоплотил зонтик и обратился ко мне. – Нашел?
- Нашел. Вот.
Я зажег в керосинке огонь, и мы оказались прямо в центре Лабиринта Белой Пустыни, как раз возле Камня. Мы с Хэлом распутывали чужое заклинание, Кани обмахивал дерево платочком. Через час Пустыня встретила обычный, ничуть не магический рассвет, а еще через восемнадцать – обычный летний вечер. Точнее, очень красивый летний закат, плавно перешедший в безлунную звездную ночь.
Вернув Карди фонарь и поучаствовав в посадке дерева на берегу Незабвенной Желтой Реки, домой я вернулся как раз к сбору урожая огурцов. Из стеблей получился огромный костер, а огурцов хватило едва ли не на всех Родных и Знакомых Кролика, то бишь меня. По корзине огурцов досталось даже Карди, студенту Гиви и дракону по имени Мирон. Сценарий легенды я, разумеется, опять не нашел, но на этот раз твердо решил за нее взяться и отправился в БПДД выяснять подробности у первоисточника.
Вэйланна и Гарди из БПДД
- Во-первых, нужны двое меченосцев, - поучающим тоном начал первоисточник.
- Лучше гуппи, - с видом знатока сообщил я. – Они неприхотливые.
С минуту Гарди недоуменно смотрел на меня, и я почти слышал, как шарики и ролики поворачиваются в его уставшей от однообразной работы голове.
- Ты не о том думаешь, - дошло до него.
- Не имею такой привычки, - отозвался я.
- Я имею в виду Героя, Врага и два меча, - пояснил Гарди.
- А что они не поделили? – поинтересовался я.
- Кто?! – удивился Гарди.
- Герой и Враг. Кстати, я где-то читал, что Враги радиоактивны и ловятся на рыболовный крючок или английскую булавку. А еще любят железную дорогу. Где я возьму железную дорогу?
Шарики снова завертелись.
- Какую дорогу? Зачем? После общения с тобой я часто задумываюсь, у кого из нас не все дома. По-
