Ненавидящим взглядом она просверлила Гюнтера Коппельмауера насквозь. Лицо несчастной перекосилось от злобы, ставши откровенно уродливым.
— Гай, неужели это правда?
— Да, она ее мать.
— Невероятно. Женщина не испытывает ни капли раскаяния. Тяжелый случай.
— Я припас ее напоследок. Думай. Попытайся растопить наши сердца. Выдави хотя бы одну слезу.
— Не издевайся.
— Сибилла, вы успешно прошли первый уровень, — провозгласил старик и повернулся к Софии
— Не желаешь отдохнуть?
Женщина отрицательно покачала головой.
— Интересное только начинается.
— Ты не устаешь меня удивлять, Софи. Хорошо, продолжим.
— Кстати, спасибо за подсказки.
— Не стоит благодарности. Я втянул тебя в игру, не оставив выбора.
— Кто идет следующим? — обратился Гай к стражам.
— Господин, если позволишь сэкономить время, мы устроим общую презентацию.
Верховный судья согласно кивнул.
Оставив Гюнтера сидящим в кресле под присмотром Хелен, парочка новых стражей вышли вперед.
Старушка Шапокляк жеманно отвесила реверанс. Старик, достал огромный клетчатый платок и начал неспешно протирать треснувшее пенсне.
Присутствующие замерли в терпеливом ожидании. В воцарившейся тишине было слышно, как часы в холле пробили двенадцать. Полдень. Как медленно тянется время.
— Ира, Инвидия! Вы заставляете себя ждать.
— Просим прощения, господа., - начал Злой старик, — Наша речь займем немного времени. Да и говорить то особо не о чем.
Перед нами пример эталонной любви, пережившей множество испытаний, но возродившейся вновь, стоило глупцам случайно встретиться. Фокус в том, что волшебство свершилось лишь тогда, когда чаши нашего с Инвидией терпения почти заполнились. Когда эти люди совершили достаточно постыдных деяний. Хелен Грюнберг захлебнулась в море Зависти, а Гюнтер Коппельмауэр иссушил свое сердце напрасным Гневом. Более всего наши подопечные навредили самим себе, устроив чистилище еще при жизни.
Возродившаяся любовь явилась искуплением обоим грешникам. И пока они под ее защитой, остаются неподсудными.
— Браво! — София поднялась — Мне нечего добавить к сказанному.
Ей послышался птичий клекот.
Спрятавшись за спину Мерлин Монро, Катрина пыталась смеяться сшитыми губами.
По спине пробежал легкий морозец, борясь с подступившей к горлу тошнотой, София быстро отвела взгляд к окну.
Господи, не лишай меня разума!
В стекло ударился заблудившийся шмель и, опомнившись, улетел восвояси. Под слепящими лучами солнца сверкала бескрайняя водная гладь. Несколько чаек острыми крыльями полоснули небо… Софии поймала себя на мысли, что именно этот пейзаж — она рисовала себе, мечтая вернуться в Роял. Царство Безмятежности, райский уголок для избранных… Чтобы попасть в чистилище на имитацию Страшного Суда.
— Сейчас очередь Кирилла. Волнуешься?
— Немного.
— Полагаю, защитить его сможешь и без моих подсказок.
— Хм!
Подчиняясь нетерпеливому знаку судьи, сладкая парочка Ира и Инвидия почтительно откланялись, и, взявшись за руки, вернулись к своим подопечным, освобождая место следующему герою.
Стряхнув с лацканов идеально подогнанного пиджака несуществующую пылинку, расправив грудь и хамовато задрав мужественный подбородок, красавец Люксурия прошествовал в центр, ведя за руку Кирилла.
Молодой человек следовал за ним, не ропща. Похоже, он окончательно смирился с безумным гротеском.
Бросив полный тоски взгляд на сидящую рядом со странным стариком Софию, молодой человек тут же отвел глаза в сторону, старательно прикрыв душу, в которой властвовал хаос.
Тембр голоса, устроившегося на возвышении мужчины, сразу показался ему знакомым, стоило тому произнести слова приветствия. Жесты, поворот головы, осанка так же вызывали ощущения, что они когда — то встречались. Особенно глаза, ярко синие, сияющие, завораживающие. Но тот, о ком он сейчас думал много моложе. Ему должно быть лет сорок — сорок пять, но никак не под восемьдесят.
Как того звали? Клайв Мортон, загадочный турист, у которого он временно служил шофером. У Кирилла в кармане до сих пор лежит одна подаренная им вещица. Пластиковая фишка, круто изменившая жизнь, безделица с именем Lucky. Многие годы он не расставался с ней, считая талисманом, который должен вернуться хозяину.
Но пути их до сих пор не пересеклись.
Вдоволь покрасовавшись перед публикой, Люксурия заговорил.
Томный проникновенный голос стража немедленно вызвал в душе Софии приятное ощущение тепла.
— Очаровательные слушатели, уважаемые коллеги и достопочтенный господин судья, спасибо, что предоставили слово.
Позвольте мне в свою очередь предъявить обвинения не менее порочному, чем предыдущие представители рода человеческого. Еще немного, и он переплюнул бы Вашего покорного слугу на ниве соблазнения. Пусть не обманывает Вас трогательный, сокрушенный вид мальчика подранка. Многие покупались на него и раскрывали в объятиях душу, которую он иссушал дотла. Уходя, оставлял за собой трупы, точнее живые трупы. Женщины продолжали существовать, забыв о способности чувствовать. Он соблазнял ради самого соблазнения, ради спортивного азарта. Ради мимолетного кайфа услышать очередное признание и испить свежую любовь из глаз, умиленных восторженной слезой.
Здесь находится одна из его первых жертв, которая провела несколько лет в аду, думая, что этот мерзавец погиб. Обманув несчастную, он исчез, сменив имя, не догадываясь, что уже попал в поле нашего зрения.
Последнее время он жил, не зная бед, купаясь в шоколадном мире роскоши. Цвел под патронажем известной в Европе селебрити, металлической королевы, Катрины Лешер.
Но и под крылом мамочки он ухитрялся доить ее любвеобильных подруг, и просто для развлечения ухлестывать за молодыми старлетками из их эскорта.
Несколько раз мы наблюдали попытки переметнуться и подцепить богатого содержанта, но в лоне мужской любви достичь заметного успеха не удалось. Нами зафиксированы две безрезультатные попытки.
— О Боже…
— Не отчаивайся, Софи, один — два раза — не считается.
