печальна.
— Тебе нравится деревянная королева? — спросила она.
— Очень, — не поднимая глаз, ответил Муми-тролль.
— Но ты ведь говорил, что тебе не по душе фрёкен, у которых есть волосы, — сказала фрёкен Снорк. — И… Вообще-то она ведь вся нарисованная!
— Но так красиво нарисованная! — сказал Муми-тролль.
Фрёкен Снорк помрачнела. Она не отрывала глаз от моря, в горле у нее словно застрял какой-то ком, она чуть не плакала и медленно меняла цвета, становясь постепенно серой от ревности.
— У деревянной королевы глупый вид! — сердито произнесла она.
Муми-тролль поднял глаза.
— Почему ты такая серая? — удивленно спросил он.
— Да нет, ничего особенного! — ответила фрёкен Снорк.
Тогда Муми-тролль спустился с носа лодки и сел рядом с нею.
— Знаешь что? — спросил он немного погодя. — У деревянной королевы в самом деле ужасно глупый вид!
— Да, не правда ли! — снова порозовев, воскликнула фрёкен Снорк.
Солнце медленно клонилось к вечернему горизонту, и длинные блестящие полосы прибоя окрашивались в желтый и золотистый цвета. Все превращалось в золото, и только в золото: парус, лодка и те, кто сидел в ней.
— Помнишь золотистую бабочку, которую мы видели? — спросил Муми-тролль.
Фрёкен Снорк, усталая и счастливая, кивнула в ответ.
Далеко-далеко от них лежал уединенный остров, пылая в лучах заката.
— Интересно, что вы собираетесь делать с золотом Снорка? — спросил Снусмумрик.
— Мы положим его вокруг цветочных клумб как украшение, — сказала мама Муми-тролля. — Разумеется, только самородки покрупнее, потому что мелкие — просто ужасный хлам.
Потом все смолкли и сидели, глядя, как солнце окунается в море, а краски постепенно блекнут, становясь голубыми и фиолетовыми. «Приключение» же, медленно покачиваясь, плыло по направлению к дому.
Пятая глава,
в которой говорится о Королевском рубине, о том, как Снорк ловил переметом рыбу, и о гибели Мамелюка, а также о том, как дом муми-троллей превратился в джунгли
Это случилось где-то в конце июля, когда в Долине муми-троллей стояла ужасная жара. Даже мухи были не в силах жужжать. Деревья казались пыльными и усталыми, река обмелела и текла — узкая и бурая — по лугам с поникшей от жажды травой. Вода не годилась теперь даже на то, чтобы превращаться в сок в шляпе Волшебника (которую уже простили и поставили на комод).
День за днем солнце поливало жаром долину, прятавшуюся между холмами. Все самые мелкие малявки заползли в свои прохладные земляные норки и потаенные ходы, а птицы молчали. Друзья муми- троллей стали нервными из-за жары; они бродили вокруг, ссорясь друг с другом.
— Мама, — однажды сказал Муми-тролль, — придумай, что нам делать! В долине так жарко, а мы только и делаем, что ругаемся!
— Да, дорогое дитя, — сказала Муми-мама. — Я это заметила. Я, может, даже охотно бы избавилась от вас всех на пару деньков. Не переселиться ли вам в пещеру? Там прохладнее, вы можете целый день, если захотите, мокнуть в воде и успокаивать свои нервы.
— А в пещере можно и спать? — спросил восхищенный Муми-тролль.
— Конечно! — разрешила мама. — И не возвращайтесь домой, пока не перестанете хандрить.
Поселиться в пещере всерьез было безумно увлекательно. В самой ее середине на песчаном полу они поставили керосиновую лампу. Каждый из малышей вырыл себе особую ямку по форме своего тела и повторявшую ту позу, которую он принимал во сне, и устроил там себе постель. Еду разделили на шесть совершенно равных частей. На долю каждому достался пудинг с изюмом и тыквенное пюре, бананы, марципановые карамельки, полосатые и красно-белые, и кукурузные початки, а кроме того — блины, припасенные к завтраку следующего дня.
Легкий ветерок задул к вечеру и одиноко промчался по морскому берегу. Багрово-красное солнце спускалось вниз, теплым светом озаряя пещеру. Снусмумрик играл на гармошке сумеречные песни, а фрёкен Снорк лежала, уткнувшись кудрявой головкой в колени Муми-тролля.
После пудинга с изюмом все были в благодушном настроении. Хотя смотреть, как наползали на море сумерки, было и жутковато.
— А ведь это я нашел пещеру, — напомнил Снифф.
И ни у кого уже не ворочался язык напомнить, что он говорил об этом чуть не тысячу раз.
— А вы не побоитесь выслушать одну страшную историю? — спросил Снусмумрик, зажигая лампу.
— Насколько страшную? — оживился Хемуль.
— Примерно как отсюда до входа или чуточку подальше, — пояснил Снусмумрик. — Если это тебе о чем-то говорит.
— Нет, наоборот, ни о чем, — ответил Хемуль. — Давай, рассказывай, а я скажу тебе, когда мне станет страшно.
— Хорошо, — согласился Снусмумрик. — Сейчас вы услышите историю, которую Гафса рассказывала мне, когда я был маленьким. На самом краю света стоит головокружительной высоты гора. Она черная как сажа и гладкая как шелк. Она круто обрывается вниз в бездонную пропасть, и вокруг той горы плавают тучи. Но на самой высокой вершине горы стоит Дом Волшебника, и он — вот такой. — И Снусмумрик нарисовал на песке.
— А окон у него нет? — спросил Снифф.
— Нет, — ответил Снусмумрик. — У него нет даже дверей, потому что Волшебник всегда возвращается домой по воздуху верхом на черной пантере. Он всегда разъезжает по ночам и собирает в свой плащ рубины…
— Что ты говоришь! — навострив уши, вскричал Снифф. — Рубины! А как он их добывает?
— Волшебник может обернуться кем угодно, — сказал Снусмумрик. — А еще он может проникать в недра земли и даже в бездну на дно морское, где таятся несметные сокровища.
— А что он делает с драгоценными камнями? — с завистью спросил Снифф. — Ведь у него их так много!
— Да ничего. Он их просто собирает, — ответил Снусмумрик. — Примерно как Хемуль собирает гербарий.
— Ты что-то сказал? — встрепенулся Хемуль, просыпаясь в своей песчаной яме.
— Я говорил, что у Волшебника весь дом битком набит рубинами, — ответил Снусмумрик. — Они огромными грудами валяются возле стен и вправлены в сами стены, словно глаза диких животных. У дома Волшебника нет крыши, а тучи, парящие над ним, красные, как кровь, от света рубинов. И глаза самого Волшебника тоже красные и горят в темноте.
— Ну, скоро я испугаюсь, — заявил Хемуль. — Будь добр, рассказывай поосторожней!
— Какой он, должно быть, счастливый, этот Волшебник, — вздохнул Снифф.
— И вовсе он не счастливый, — возразил Снусмумрик. — И не будет счастливым, пока не найдет Королевский рубин. Величиной он почти с голову черной пантеры, а смотреть на него — все равно что в живое пламя. Волшебник искал Королевский рубин на всех планетах, даже на Нептуне, — но так и не нашел. Тогда он отправился на Луну поискать рубин в лунных кратерах, но больших надежд на удачу он не питал. Ведь в глубине души Волшебник думал, что рубин на Солнце. А туда ему не добраться. Он много раз пытался, но там слишком жарко. Вот что рассказала мне Гафса.
