– Ты полагаешь, что его аморальность запачкала тебя?
Джеймс некоторое время молчал, размышляя, затем медленно кивнул.
– Как ты можешь винить кузена за собственное двуличие?
– Честно говоря, не могу.
Повисла тяжелая тишина. Затем Джеймс поднял руку.
– Это моя вина, что я втянул тебя в эту кошмарную историю. Клянусь, что если бы была возможность вернуться назад...
Скрестив руки, чтобы сдержать дрожь, Шарлотта спросила:
– И что бы ты сделал иначе?
– Во-первых, я бы ни за что не стал прятать карту и ключи в твоей комнате.
– Почему ты это сделал?
– Потому что мне дали понять, что Мортимер неравнодушен к тебе. Что он хочет на тебе жениться.
– И какое это имеет отношение ко всей истории?
– Мортимер всегда весьма ревниво относился к тому, что ему принадлежало. Я подумал, что он никому не позволит войти в твою комнату, причинить вред тебе или твоей репутации. Так что твоя комната была идеальным местом в качестве тайника.
Шарлотта покачала головой.
– Но какое отношение имеет Мортимер к карте и ключам?
Джеймс опустился на диван и тихо, но четко произнес:
– Потому что он главный организатор краж в военном ведомстве.
Шарлотта от изумления открыла рот. Оказывается, во всей этой истории существует немало такого, о чем она даже не подозревала.
Джеймс пожал плечами.
– Я не знаю, с какой целью он организовал эти кражи: чтобы насолить мне, или поддержать Наполеона, или обогатиться, или же в силу всех этих причин. Но каковы бы ни были его мотивы, я знаю, что за всем этим стоит он и что, по всей вероятности, именно он убил Эджертона и пытался похитить тебя. Я хотел разобраться с ним самостоятельно, чтобы спасти мать и сестру от скандала и унижения. Я не хотел, чтобы кто-то узнал о том, что он собой на самом деле представляет.
Бросив на Джеймса быстрый взгляд, Шарлотта прочитала решимость в его глазах. Значит, он хотел убить своего кузена. Обойдя кресло, она устало опустилась в него. Она знала, что Мортимер был лживым и непорядочным, но узнать, что он к тому же еще убийца и предатель, – это уже слишком. Она провела ладонью по глазам.
– Скажи что-нибудь, Шарлотта, – попросил Джеймс. Она не знала, как долго она молчала, размышляя об услышанном.
– Как ни странно, но все сходится. Он всегда безумно стремился заполучить все, и это лишало его остатков разума.
– Мне тошно в этом признаться, но и меня тоже. Я очень сожалею, что втянул тебя в это кошмарное дело, Шарлотта.
Это было последнее, завершающее оскорбление. Он сожалел, что узнал ее, что состоялась помолвка...
У нее пересохло во рту. Она удивилась, что все же одно слово сумела произнести.
– Почему?
– Все это не стоило того, чтобы использовать тебя так безжалостно.
В какой-то степени она была рада, что он чувствует себя мерзко, однако он не употребил нужных слов, после которых все кончается хорошо. Сердце ее кричало, она страшно хотела, чтобы он признался в вечной любви, чтобы он сказал, что полюбил ее за ее душевные качества, а не за приданое или за роль, которую она сыграла в махинациях Мортимера.
А он лишь сказал:
– Я очень сожалею обо всем, что случилось.
Если бы у нее было чувство собственного достоинства, она бы разразилась пламенной речью, хлопнула бы перед его носом дверью, но у нее было такое ощущение, что она не может пошевелиться, что ее тело приросло к креслу.
– Он напугал тебя сегодня?
– До сегодняшнего вечера я не боялась его.
– А сейчас боишься?
– Да.
– Надеюсь, ты знаешь, что, несмотря на мое омерзительное поведение, я никогда бы не причинил тебе зла.
Однако эти слова вызвали лишь боль в сердце. Тем временем Джеймс продолжал:
– Я втянул тебя в это сумасшествие, чтобы оторвать тебя от него. Чтобы раздразнить его, выманить и заставить прийти за тобой.
