– Как понять?.. – Кевин немного поскучнел.
– Они пытались заложить фундамент для своего монстра на Рэттлснейк-Хилле, перед тем как заявить о его строительстве, чтобы дело прошло более гладко. Теперь, когда попытка провалилась, они все равно предложат осваивать холм и постараются, убедить город, что это хорошо. Если получится, потом можно будет сказать: «Братцы, нам нужна вода, много воды; просим изменить зонирование». Ну а раз основная идея одобрена, то и остальное пройдет успешно.
– Да-а… – Кевин тоскливо изучал пустую банку из-под пива.
– Не горюй. – Том хлопнул Кевина по плечу. – То, что вы сделали сегодня, – уже неплохо. Дали толчок, понимаешь? Но знай: выигран бой, а не вся война.
Спустя дня четыре из разговора Стейси со Сьюзен Кевин случайно подслушал, что Рамона вернулась в город. То, что весть эта дошла до него таким образом, разбередило душу Кевина, и он поспешил домой, насилу справляясь с ударившими вновь в голову грудями, бедрами и прочими прелестями. Рамона приехала и не сообщила, не пришла к нему первому…
Кевин позвонил Санчесам. Ответил отец. Он пошел звать Рамону; та подошла, появилась на экране.
– Я слышал, ты вернулась… – Фразы умнее Кевин придумать не сумел.
– Да, я только утром сегодня приехала, на рассвете. – Рамона улыбалась, как будто в этом не было ничего особенного. Но ведь скоро закат! Рамона настороженно поглядела на него и сказала: – Может, ты придешь? Будет удобнее разговаривать.
Кевин выключил экран и рванул в Фэрхевен. Рамона встретила его во дворе; они повернули и двинулись по тропинке, ведущей к ручью Сантьяго-Крик. На девушке были джинсы, вытертые до белизны, с бахромой внизу, и белая блузка с воротником-хомутом.
Неожиданно Рамона остановилась, повернувшись лицом к Кевину, взяла его ладони в свои. Смешно… Неужели из рук можно возвести барьер?
– Кевин! Мы с Альфредо собираемся снова быть вместе. Остаемся вместе. Он желает этого, и я тоже. Кевин освободил свои руки.
– Но… – Он не знал, какое слово сказать. Не мог думать. – Но ты ведь решила порвать с ним… – услышал Кевин свои слова как бы со стороны. – Ты же столько Лет пыталась наладить свои с ним дела, и ничего не выходило. Ничего не изменилось с тех пор. Кроме лишь того, что… Что мы с тобой начали… Мы ведь только начали!
– Я знаю. – Рамона глядела в землю, покусывая губы. – Но… – Она встряхнула волосами. – Я не хочу, чтобы было так. – Она посмотрела мимо Кевина, куда-то в сторону. – Альфредо приезжал в Сан-Диего, и мы с ним долго говорили.
– Что? Альфредо был в Сан-Диего? Глаза Районы блеснули в сумерках.
– Да.
– Но… – Кевин весь поджался, даже ребра втянулись внутрь. – Вот так дела! Ты сказала, что уезжаешь от нас обоих, чтобы все обдумать, и я так и полагал! А ты была там вместе с ним!
– Я действительно хотела остаться одна, но он поехал следом; нашел, где я остановилась. Я просила его удалиться, но он отказался. Так и продолжал стоять на лужайке. Он сказал, что должен поговорить и поэтому не может уйти, и простоит здесь всю ночь. В общем, начался разговор, и мы…
Дальше Кевин уже не слышал. Он широкими шагами шел прочь.
– Кевин!..
Он побежал, и бежал все быстрее, чувствуя, как напряженно работают мышцы ног. Словно на стометровке, несся Кевин к Чапмену и дальше – к холмам. Повинуясь неожиданному импульсу, инстинкту животного, ищущего укрытия, он рванулся через кусты напролом к Рэттлснейк-Хиллу, в свою нору…
Кевин сидел под сикомором, росшим на вершине, и ощущал, как течет время; то и дело поглядывал на ветви перед собой, черные на фоне неба, обрывал листья и втыкал их стебельками в землю у ног. Может быть, он шевелил губами, а может, даже шептал вслух сокрушающие фразы, которые сейчас приходили ему в голову; Кевин вел нескончаемый спор с Рамоной. Затем просто сидел, без всяких мыслей.
Совсем поздно Кевин двинулся домой, вниз, сквозь холодную сырость полночи, измочаленный, с едва бьющимся сердцем. И вдруг у заднего крыльца своего дома увидел Рамону, которая сидела прямо на земле, уткнувши лицо в колени. Это было уже слишком…
Района подняла голову. На лице ее были видны следы слез.
– Я не хочу, чтобы так получалось… Я люблю тебя, Кевин, неужели ты не чувствуешь этого?..
– Как я могу чувствовать? Если бы ты любила, то осталась бы со мной.
Рамона ладонями сжала виски.
– Я… Мне страшно хочется быть с тобой, Кевин. Но ведь мы с Альфредо столько времени прожили вместе… И сейчас он так несчастен. Он действительно хочет, чтобы я была с ним. Я столько отдала, чтобы наладить наши отношения с ним. Я так старалась. Я просто не могу выбросить все эти годы, понимаешь?
– Это бессмысленно. Ты все годы пыталась сделать что-то, старалась, и что из этого вышло? Оба вы несчастливы. Почему же сейчас все должно измениться? Какая разница?
Рамона зябко повела плечами:
– Кое-что изменилось.
– Мы с тобой сошлись – вот и все перемены! Альфредо разревновался. Ты ему не нужна, но то, что у тебя появился другой…
Рамона энергично затрясла головой, отвергая слова Кевина:
