– В Мариинке… кажется…
– Кажется?
– Ну этот… На театральной, около Крюкова канала…
– Кто с ней?
– Пашок.
– Ладно.
Положил трубку. Леонид Степаныч прикатил столик с чаем и армянским коньячком.
– Тебя эта фемина погубит, – убежденно скрипнул старик.
– Все о’кей, я женюсь.
– Значит, уже погубила.
– Восемнадцатого июня. Вы в списке приглашенных.
– Очередной бал теневиков-станочников?
– Нет, – засмеялся Ян. – Только близкие. Стешка прилетит из Австралии. Кротов будет. Джорджи.
– О-о! Давно, давно! Поди, уже в песок превратился.
– Какой песок, слущий! – воскликнул Ян с грузинским акцентом. – Барашка, вино, женщин. Откуда песок?
– Вот вино-то как раз кстати было бы!
– Привезет. Я три амфоры заказал.
– Отрадно. Куда подъезжать?
– А я за вами машину пришлю.
– Восемнадцатого?
– Да. В полдень – ЗАГС. А потом в наш новый дом на Финском заливе.
– Хоть это и не принято – заранее поздравляю. Удивительная девушка. А кто ее родители?
– Она сирота.
– Вот как? А чем занимается?
– Собой. И мной.
– Прелестно. Я всегда говорил, что ум женщине вреден. Если она некрасива, он делает несчастной ее. Если прекрасна – того, кто с ней рядом.
– Но тут вы ошибаетесь, Леонид Степаныч. Женя очень даже не глупа. И я уверен: нашему счастью это не помешает.
– Исключения только подтверждают правила. Неужели любовь? Плохо. Насколько я тебя знал – ты был не увлекающейся натурой. Любой процесс тебя интересовал лишь со стороны, как средство к достижению цели.
– Да. Но целей у меня много. Пока всех достигнешь, еще больше появится. От скуки не умру.
– Что же тогда тебе надо от этой девочки?
– Подумываю о покое.
– А как же честолюбивые замыслы? – удивился лягушонок.
– Мне сорок девять. Здесь я тузом не стал. А там это лишнее. Вес достаточен. Стоит обзавестись семьей.
– Обзаводятся мебелью и домашними животными.
– Я имею долю в пяти игорных домах Европы и России. Недавно открыл собственное казино в Питере. Скоро отхвачу нехилые позиции на топливном рынке, сменю один приятный бизнес на другой. Питер уже у моих ног…
– Не говори так, Янушка! – погрозил пальцем старик.
– …Но сейчас я понимаю, что мне это не нужно!
– Не спеши. Рассуждаешь, как мальчишка.
– Да. Наверное. Мне все время кажется: я упускаю нечто важное. Я сделал свою жизнь игрой и не получил от этого никакого удовольствия.
– Хочешь теперь пожить для других?
– Нет. Для себя. Но не один.
– Что-то у тебя с головой стало. Сюрюмористический педофилизм. И такое ощущение, что это она тебя имеет.
– Кто?
– Твоя раскосая, длинноногая.
Ян усмехнулся:
– Я не обижаюсь.
– А я не обижаю. Ты уверен, что нужен ей?
Тевтонец поднялся:
– Так много я никогда не ставил и никогда так не рисковал. Азарт. О нем я знал только понаслышке и по глазам партнеров.
– Не пугай меня, Янушка.
– Я и сам боюсь. Вот позвоню еще раз и поеду. Пора уже.
Хеллер в третий раз позвонил в Пески. Леонид Степаныч заметил, как посерело лицо гостя.
– Куда ты все время звонишь?
– Домой. Никто не берет трубку.
– Загуляла краля?
– Она в театре!
– А кто тебе нужен?
– Художник.
– Какой?.. А-а, тот самый?
– Да, – Хеллер набрал номер Гречишникова. – Алло, Александр. Это снова я. Твой Пашок вместе с ней на спектакле? Нет? А какого черта? У входа ждет? Позже приехал? Дьявол! Позвони ему, скажи, пусть проверит: сидит ли она в зале. Как? Это ваши проблемы, кретины! Ничего не случилось!
Ян взял себя в руки и аккуратно положил трубку.
– Всегда я говорил, что черти не черные, – заметил Леонид Степаныч. – Кажется, ты не едешь?
– Мне надо кое-что выяснить.
– Тогда еще чаю налью, – зевнул старик. – Покой!.. Покой!.. Опять же, с другой стороны, не советую я тебе надеяться на свое двойное подданство: если ты ввязался, наш брат тебя везде найдет. Птица ты большая, хищная. На прямой бой не выходишь, но и падалью не питаешься. Тебе без кровушки никуда.
Хеллер, позеленевший, словно один из коней Аничкова моста, вернулся на диван.
– Что-то, Леонид Степаныч, колотит меня…
Они еще минут сорок обсуждали проблему с Ташаном. Ян в шутку предложил: может, вообще опустить американского финансиста. Он далек – глух и слеп. А с атташе поделиться третью свободной доли. Лягушонок поперхнулся и снова покачал указательным пальцем – мол, не увлекайся! – но все правильно понял: Ян пытается разогреть себя, вот и несет чепуху. В таком состоянии он его никогда не видел. Что же дальше будет? Ураган?.. Зазвонила сотовая трубка Хеллера.
– Алло! Да. Антракт? Нет? Ты уверен? Это я осел, Грек! А ты не виноват! Что? Ну хорошо, не сочти за труд – подумай. Удачи.
Ян сразу набрал загородный номер – глухо.
– Вот черт!
– Чертовка, – поправил Леонид Степаныч.
Хеллер мертво глянул на него. Старик хихикнул.
– Как сказал классик? Откупори шампанского бутылку иль перечти «Женитьбу Фигаро», послушай Гершвина, а хочешь – заряди свой «люгер». Но я бы на твоем месте поехал в Москву.
– Нет. Теперь успеется. Я ее выловлю. Только как?
– Найми следопыта. Я знаю одного хорошего: бывший гэбист. Дай-ка трубочку!
Ян машинально протянул свой сотовик. Лягушонок оттолкнул его вяленой лапкой, уцепил родной аппарат и стал накручивать диск.
