Я позволяю ему выползти из-под себя и говорю:
— Для гимнастического мата ты жёстковат, парень.
— Ты тоже не пластилиновый, — ворчит он в ответ.
Лиля и Маша, стуча ножками по узкой винтовой лестнице, быстро взбираются куда-то наверх, и там пропадают. Оба моих двойника степенно вытирают руки и ножи салфетками. Чувствуется, что делают они это со скукой, наверняка не в первый раз.
Катерина стоит рядом. Становится тепло и сладко от одного её только взгляда. Я беру её за руки и чувствую, как у неё дрожат пальцы. Полные слёз глаза, как окна во Вселенную. Этот мир создан для меня.
Первый поцелуй всегда неуверенный и робкий. Её губы пахнут мятой и юностью. Я обнимаю её талию, меня сводит с ума податливость и гибкость её тела. Всё такое родное… и совершенно незнакомое. Мы фактически чужие люди. Я похоронил её, а она меня ждала не один десяток лет. По всем законам она давно должна была забыть о своей цветущей молодости, а я сгнить в этом чёртовом болоте. Но мы молоды, полны сил и желания, держимся за руки и целуемся. И всё это — та ось, вокруг которой теперь будет вертеться наша жизнь. Если понадобится, мы скуём руки наручниками, но никогда больше не расстанемся…
— Мир! — слышу свой ликующий голос, становится страшно от распирающего счастья. Мне всё равно, что подумают двойники, я хочу, чтобы мой голос был слышен девушкам наверху. — Я люблю тебя!
— Ага, вот и я о том же, — оживает пластмассовая трубка у меня на поясе. — Что дальше, Отто? — спрашивает Василий.
Я неохотно возвращаюсь к реальности:
— А в чём, собственно, дело?
— Да так, и в самом деле безделица: угнан челнок, зарезаны четыре человека, трое тобой похищены, статус ещё двоих пока непонятен. Вроде бы всё. Или у тебя есть что-нибудь новенькое?
Немного отодвигаюсь от Катерины и осматриваюсь. Не могу поверить, что мы и в самом деле внутри транспортного средства: круглая стена, сферой смыкающаяся кверху, семь глубоких кресел расставлены по периметру стены, винтовая лестница в центре выныривает из-под пола и ведёт куда-то вверх. Ни дверей, ни намёка на иллюминаторы. Как мы сюда попали? Тот же ровный свет с потолка, что и во всех помещениях базы. Тот же синтетический ковёр с высоким ворсом на полу.
Двойники закончили чистку оружия и примёрзли к креслам: сидят прямо, о чём-то тихо переговариваются. Смотрю на гибкую, пластичную Катерину и чувствую облегчение: у меня есть жена.
Сверху спускаются Маша и Лиля, тихо проходят к креслам и усаживаются рядом с двойниками. Те сразу замолкают.
Смотрю на них и понимаю: от меня ждут гениальных решений. Как пролезть через игольное ушко, например. Или прокатиться по радуге верхом на единороге. На их лицах — спокойствие и умиротворение. Они полагают, что своё дело сделали. Их гений на свободе. Теперь будет, кому о них заботиться, кому за них думать. Теперь дело за ним.
Трюк называется: 'подержите младенца'…
Отстёгиваю трубку с пояса и кладу её на кресло. Мне нужен кто-то, кто бы прояснил ситуацию. Катерина, к сожалению, не подходит. Близнецы тоже… я им не верю.
Показываю указательным пальцем на Лилю. Она с готовностью встаёт. Иду к лестнице, она следует за мной. Вопросительно приподнимаю брови и показываю сначала вверх, потом вниз. Она не утруждает себя ответом, проходит мимо меня и быстро поднимается наверх.
Мы оказываемся в четвертьсфере метров пять диаметром. Три кресла, огромный экран, штурвалы, приборная панель, индикаторы, мониторы… полный антураж научно-фантастического фильма про космонавтов будущего.
— Почему не взлетаем?
— Створ порта управляется с центрального пульта. Пока не откроют, взлететь не сможем.
— Мы герметично закупорены, что у нас с воздухом?
— Практически неограниченно, воды столько же.
— Питание?
— Двое суток. Но можно, конечно, начать голодать прямо сейчас. Тогда неделю продержимся.
Глажу вещмешок у себя на поясе. У меня другие представления о наших запасах.
— Какой был начальный план?
Она пожимает плечами:
— Взлетаем и действуем по обстоятельствам.
— Сколько времени занимает подготовка к полёту?
— Нисколько, — она качает головой. — Садишься в кресло пилота, нажимаешь кнопки и летишь…
— Автопилот?
— Катерине кажется, что мы сумеем его отключить…
'Кажется!' Детский сад. А я-то думал, что они мне в бабушки годятся.
— 'Кажется'? — она молчит. — Оружие?
— Никакого…
— Но хоть что-нибудь мы можем взорвать?
— Только себя!
— Ну! — я не могу скрыть радости. — Это уже что-то. Створ порта один для всех челноков или у каждого свой?
— К створу ведёт один коллектор. Общий для всех челноков.
— Прекрасно!
Из шахты лестницы показывается голова одного из близнецов. Кажется, Первый, он вообще побойчее своего братца. И моего, конечно…
Он поднимается чуть выше, — да! это Первый, — и передаёт мне трубку телефона. Оттуда уже рвётся недовольный голос Василия:
— …пропал, или язык проглотил?
— Нет, ищу способ тебе его укоротить.
— Я всё хотел спросить, где ты учил русский язык?
— А почему это тебя интересует?
— Для немца ты слишком правильно строишь предложения, кроме того, большой запас идиом и выражений…
— Когда-то я был уверен в своих исключительных способностях к языкам, — выдерживаю небольшую паузу, потом добавляю. — До встречи с тобой, если быть точным.
— Почему же две гениальности не могут договориться?
Я спускаюсь по лестнице в общий зал и усаживаюсь в свободное кресло рядом с Катериной. Нет необходимости что-то скрывать от своей команды. Пусть слушают.
— Похоже, ситуация патовая, — не дождавшись моего ответа, говорит Василий, — ты не находишь?
— До сих пор мне попадались только проигрышные партии. Ничья — это совсем неплохо. Для меня это прогресс.
— Я знал, что консультацию ты получишь. И в одиночку ты не смог бы захватить челнок. Это Первый и Седьмой, верно? Они тебе помогли?
— Это что-то меняет?
— Ничего, — соглашается Василий. — Что будем делать?
— А у тебя какие предложения?
— Для начала отпусти девушек, зачем они вам? Это не по-мужски. Зачем их впутывать в наши разногласия? Тем более что взлететь вы не сможете…
— Добрейшей души человек! — я одобрительно киваю. — И о девушках позаботился, и готовность к диалогу показал, и даже о мужском достоинстве напомнил…
— Что же в этом плохого, Отто? Это ты захватил чужую собственность, ты убил четверых, взял заложников… как-то странно ты начинаешь новую жизнь…
