плеч и взъерошила ему мокрые волосы.
— Неужели так плохо? — тихо спросила она.
— Теперь лучше, — также тихо ответил он, и солгал.
Лиля отвела глаза, а Маша робко предложила:
— Ребята, может, спуститесь на полчасика вниз? Мы мешать не будем. Вряд ли что-то изменится.
— Я не получил ответ на вопрос, — прохрипел Отто. — Даже если они с той стороны Земли, разве нельзя оценить их отставание?
— Конечно, можно, — засуетилась Лиля. — Я виновата, командир, смотрела на Катерину. Вот результат: они точно воспроизводят нашу траекторию, с той же тягой маршевых двигателей. Идём на одном g. Отставание составляет двадцать минут.
— По траектории можно определить конечный пункт?
Крупные капли катились по лицу, влажными тропинками устремлялись за воротник, он чувствовал их на груди и спине.
'Прямо как на болоте, — подумал Отто. — Впрочем, нет. Там было легче. Там я притворялся живым, а здесь делаю вид, что мёртвый…'
— Да, конечно.
Рядом с первым окошком на экране открылось второе.
Пунктирная линия трассирующей очередью бежала всё быстрее и быстрее; скоро в поле зрения попала Луна, разворачиваясь, она споро росла, увеличивалась в размерах. К её поверхности неутомимо бежал пунктир предполагаемой траектории челнока. Наконец он вонзился в поверхность. Экран тут же дал несколько последовательных увеличений.
Девушки ахнули.
— Ну и что? — спросил Отто.
— Западная граница видимой стороны Луны, — пояснила Катерина из-за спины. — Кратеры Гримальди и Риччоли.
'Ну и парочка, — подумал Отто. — Кляузничали на Коперника, а теперь с вершины мира убеждаются в его правоте'.
— И что тут удивительного?
— Присмотрись к изображению. Ничего не напоминает?
Теперь Отто увидел. Едва закончившая деление амёба — барельеф на потолке портового терминала.
— Почему вы до сих пор сюда не наведались?
— На самом челноке нет энергии. Энергия передаётся с Базы. Всегда существовало ограничение на расстояние. Космический полёт был невозможен.
Отто похолодел. Ему показалось, что влажные ручейки, всё ещё пробивающие себе дорогу где-то там, под одеждой, превратились в лёд. В свете этого сообщения, ликвидация Базы выглядела рискованным, самоубийственным предприятием.
'Сперва надо было приземлиться!..'
— Но Базы уже нет, — медленно проговорил он.
— Базы уже нет, — согласилась Катерина. — Как только её не стало, прекратилась подача энергии. Потом включилась, но уже от другого источника.
— От какого?
Маша молча кивнула на экран.
— Оттуда.
— А если бы не включилась? Мы могли разбиться?
— Нет, — успокоила его Катерина. Она вновь принялась разминать ему плечи. — Челнок приспособлен для планирования. Мы отрабатывали такие варианты.
Отто чуть приободрился: 'Будем считать, что я знал об этом!'
— А почему включился автопилот?
— Наверное, в соответствии с программой энергопередающей станции.
— Зачем?
— Чтобы с нами познакомиться, — прыснула Маша, откашлялась, приняла невинный вид и добавила: — Неизвестно. Планируя побег, мы не предполагали уничтожение Базы.
— А как его выключить?
— Он сам выключается… сразу после завершения работы программы автопилота.
— И что это значит?
— Мы долетаем до конечной точки, садимся, автопилот отключается, а у нас включается пульт. И мы получаем доступ к управлению челноком.
— И где же эта конечная точка?
Теперь они обе: и Маша, и Лиля кивнули в сторону большого экрана, на котором поверхность Луны уверенно теснила звёзды.
Отто молчал. 'Как же такое может быть?'
— Как такое может быть? — произнёс он вслух. — Это невозможно! Я предупреждаю о взрыве. К эвакуации они не готовы. Только чтоб собрать персонал им нужно несколько минут. У них не было ни одной лишней секунды! Но они успевают. База взрывается. Они теряют энергию. Потом получают энергию с Луны, и включается автопилот. Как могло получиться, что они отстают на целых двадцать минут?
— Вылетели вслед за нами, — проговорила за его спиной Катерина. — Тут же приземлились, посмотрели, как взорвалась База, потом опять запустились…
— Ну да, — ухмыльнулся Отто. — Задница в термоядерном огне, а тут такая любознательность… когда мы доберёмся до цели?
— Если эффективность торможения будет соответствовать разгону, то через два часа пять минут.
Отто почувствовал, как пальцы Катерины застыли у него на плечах. 'Отто, — сказал он себе. — Ты заставляешь ждать самую прекрасную женщину на свете. Это трудно отнести к твоим достоинствам…'
Но оставалась ещё одна проблема:
— Как мне связаться с Василием?
— Кто такой Василий?
— Ваш босс, владыка, фюрер, дуче… как он там вам представлялся.
Они переглянулись между собой.
— Господь?
У Отто закружилась голова. От сладкой истомы, охватившей тело в предчувствии близости с любимой женщиной, не осталось и следа. Во рту появился привкус крови. Кажется, прикушена губа…
— Что? — Он обвёл взглядом девушек, и даже попытался вывернуть шею, чтобы взглянуть на Катерину. — Как вы сказали?
— Наш босс это ты, Отто, — ответила за всех Катерина. — Это наш выбор. И мы будем с тобой всегда, или пока ты нас не прогонишь. У нас нет владыки, фюрера, дуче. Но у нас есть господь, давший нам жизнь и пищу. И тебя, когда мы его об этом попросили.
Он посмотрел в окошко на экране и увидел, как из-под абриса Земли выплыло большое, отливающее зелёным пятно.
— Только один?
— Мне хватает, — отозвался Василий.
Отто почувствовал острый укол сожаления.
— Не успел?
— Да я не сильно и торопился.
— Ты же сказал, что спас всех…
— Ничего подобного! Ты предположил, что у нас 'тесновато', а я всего лишь ответил, что 'ты себе не представляешь, что тут у нас делается'.
Катерина склонилась и прошептала:
— Это гнев бога.
