воле.
— Да, но ты теперь её целуешь, и она снова надеется.
— Она не идиотка, она знает, что этого не может быть, она не ждёт, что мы… мы поженимся или…
Когда он произнёс это, то внезапно представил яркую картинку, как Джинни в длинном белом платье выходит замуж за высокого, безликого и неприятного незнакомца.
В один момент Гарри подумал, что ударит Рона. Будущее Джинни было свободным и неограниченным, в то время как он… он не мог видеть ничего, кроме Волдеморта впереди.
— Если ты собираешься целоваться с ней каждый раз, как появится любой шанс…
— Это не повторится, — сказал резко Гарри. День был безоблачным, но ему казалось, что солнце ушло. — Хорошо?
Рон всё ещё выглядел наполовину возмущённым, наполовину обиженным; он качнулся вперёд-назад на носочках, потом произнёс:
— Ты прав, хорошо… да.
Весь остаток дня Джинни больше не искала уединения с Гарри, не напоминая ни взглядами, ни жестами о произошедшем в её комнате. Тем не менее, прибытие Чарли стало облегчением для Гарри. Он отвлёкся, когда наблюдал, как миссис Уизли усадила Чарли в кресло, опасно взмахнула волшебной палочкой и дала понять, что сейчас последует необходимая стрижка.
Так как кухня Норы не выдержала бы ужин в честь дня рождения Гарри, ещё перед прибытием Чарли, Люпина, Тонкс и Хагрида несколько столов поставили в саду. Фред и Джордж заколдовали несколько фиолетовых фонарей так, что они покрылись большими числами 17, и повесили их в воздухе над гостями. Благодаря заботам миссис Уизли, рана Джорджа была чистой и аккуратной, но Гарри, несмотря на бесчисленные шутки близнецов, всё равно не мог привыкнуть к огромному отверстию с одной стороны головы Джорджа.
Гермиона наколдовала фиолетовых и золотых лент, которые вылетали с кончика её волшебной палочки и сами развешивались на деревьях и кустах.
— Замечательно, — выдал Рон, когда последняя ленточная завитушка выпрыгнула из палочки Гермионы и обвила всю листву яблони золотом. — У тебя, действительно, есть вкус в таких вещах.
— Спасибо, Рон, — ответила Гермиона, выглядевшая одновременно довольной и сконфуженной.
Гарри отвернулся, улыбаясь самому себе. У него было весёлое подозрение, что он сможет узнать часть комплиментов, когда найдёт время внимательно изучить свой экземпляр Двенадцати Безотказных Путей к Соблазнению Ведьм. Он поймал взгляд Джинни и улыбнулся ей, но тут же вспомнил обещание, данное Рону, и быстро начал разговор с красавицей Делакур.
— Старайся изо всех сил, старайся изо всех сил! — пела миссис Уизли, проходя через ворота с плывшим перед ней снитчем, размером с пляжный мяч.
Секунду спустя Гарри понял, что это праздничный торт, который миссис Уизли предпочла левитировать, нежели нести в руках по неровной земле. Когда торт наконец-то был опущен на стол, Гарри сказал:
— Выглядит потрясающе, миссис Уизли.
— О, не стоит, дорогой, — ответила она ласково.
За её плечом Рон показал Гарри большой палец и прошептал одними губами:
— Молодец.
В семь часов все гости прибыли и были проведены в дом Фредом и Джорджем, которые ждали их в конце тропинки. Хагрид, по этой причине, надел свой лучший и самый ужасный, волосато-коричневый костюм. Несмотря на то, что Люпин улыбался и жизнерадостно тряс руку Гарри, последний подумал, что тот выглядит несчастным. Особенно это странно смотрелось на фоне просто светящейся Тонкс, стоящей позади него.
— С днём рождения, Гарри, — сказала она, крепко сжимая его в объятьях.
— Семнадцать, йех! — прогремел Хагрид и принял из рук Фреда огромный бокал вина. — Шесть лет прошло с тех пор, как мы встретились, ты помнишь?
— Смутно, — признался Гарри. — Не ты ли сломал дверь, подарил Дадли поросячий хвост и сказал мне, что я волшебник?
— Опустим детали, — фыркнул Хагрид. — Всё нормально, Рон, Гермиона?
— У нас всё замечательно, — отозвалась Гермиона. — Как ты?
— А, неплохо. Закрома полны, у нас есть несколько новорождённых единорогов. Я покажу вам, когда вы вернётесь…
Гарри избегал пристальных взглядов Рона и Гермионы, пока Хагрид копался в своем кармане.
— Есть. Гарри… Не знал, что тебе подарить, но потом вспомнил про это…
Он вытащил маленький, вертлявый мешочек, перетянутый длинной верёвкой, очевидно, предназначенный, чтобы носить на шее.
— Ослиный мешочек. Спрячь туда что угодно, и никто, кроме его владельца, не сможет это достать. Они очень редкие.
— Спасибо, Хагрид!
— Не стоит, — отмахнулся Хагрид рукой размером с крышку от ведра. — А, здесь Чарли! Он мне всегда нравился… Эй, Чарли!
Чарли приблизился, пробегая рукой по своей новой, бесчеловечно короткой стрижке. Он был ниже Рона, коренастый, со шрамами и ожогами на мускулистых руках.
— Привет, Хагрид! Как делишки?
— Как будто пять лет писал — спины не разгибал. Как Норберт?
— Норберт? — Чарли засмеялся. — Норвежский гребноспин? Теперь мы называем его Норберта.
— Что… Норберт — девочка?
— О, да, — улыбался Чарли.
— Как вы узнали? — спросила Гермиона.
— Они намного злее, — ответил Чарли. Он оглянулся через плечо и понизил голос. — Надеюсь, папа всё-таки придёт. Мама становится раздражённой…
Они все посмотрели на миссис Уизли, которая пыталась поговорить с мадам Делакур и постоянно скользила взглядом по воротам.
— Я думаю, нам лучше начать без Артура, — спустя мгновение сказала она на весь сад. — Он должен был прийти в… ой!
Все одновременно увидели, как полоса света пролетела на стол, где превратилась в яркого серебряного горностая, стоявшего на задних лапках и заговорившего голосом мистера Уизли:
— Министр Магии придёт со мной.
Патронус растворился в воздухе, оставляя семейство Флёр обмениваться удивлёнными возгласами на месте, где он исчез.
— Мы не должны быть здесь, — пробормотал Люпин внезапно. — Гарри… Прости… Я объясню всё чуть позже…
Он ухватил за руку Тонкс и потянул её за собой. Они перелезли через забор и исчезли из поля зрения. Миссис Уизли выглядела сбитой с толку.
— Министр… но почему?.. я не понимаю…
Но обсуждать новость не было времени. Секунду спустя мистер Уизли появился в дверном проёме в компании с Руфусом Скримджером, легко узнаваемым по гриве густых волос.
Двое прибывших пересекли двор, направляясь к саду и залитому светом фонаря столу, где все сидели молча, наблюдая за их приближением. Когда Скримджер шагнул в круг света, Гарри увидел, что он сильно состарился со времени их последней встречи и выглядел отощавшим и мрачным.
— Извините за вторжение, — сказал Скримджер, доковыляв до стола. — Тем более, как я вижу, я явился на праздник без приглашения.
Его глаза на секунду задержались на гигантском торте в виде снитча.
— С наилучшими пожеланиями.
— Спасибо, — отозвался Гарри.
— Мне нужно побеседовать с Вами наедине, — Скримджер повернулся, — а также с мистером Рональдом Уизли и мисс Гермионой Грейнджер.
— С нами? — удивился Рон. — Почему с нами?
— Я расскажу вам в каком-нибудь более уединённом месте, — ответил Скримджер. — Есть такое? — спросил он у мистера Уизли.
— Да, конечно, — мистер Уизли выглядел обеспокоенным. — Э… гостиная, почему бы вам не воспользоваться ею?
— Ты покажешь дорогу, — велел Скримджер Рону. — Вам нет нужды сопровождать нас, Артур.
Гарри увидел, как мистер и миссис Уизли взволнованно переглянулись, когда он, Рон и Гермиона поднялись. Гарри знал, что пока они безмолвно следовали в дальнюю часть дома, двое его друзей думали о том же, о чём и он: Скримджер, должно быть, каким-то образом узнал, что они трое планировали бросить учёбу в Хогвартсе.
Скримджер молчал всё время, пока они шли в гостиную Норы, минуя беспорядок на кухне. Несмотря на то, что сад был залит мягким золотистым вечерним светом, здесь было уже темно. Зайдя внутрь, Гарри стукнул палочкой по масляным лампам, и они осветили бедно, но уютно обставленную комнату. Скримджер опустился в просевшее кресло, которое обычно занимал мистер Уизли, так что Гарри, Рону и Гермионе не осталось ничего, кроме как втиснуться втроём на диван. Когда все расселись, Скримджер заговорил:
— У меня есть несколько вопросов к вам троим, и, я думаю, будет лучше, если я задам вам их по отдельности. Если вы двое, — он указал на Гарри и Гермиону, — сможете подождать наверху, я начну с Рональда.
— Никуда мы не пойдём, — воспротивился Гарри, а Гермиона решительно кивнула. — Либо Вы говорите со всеми, либо ни с кем.
Скримджер холодно и оценивающе взглянул на Гарри. У того возникло впечатление, что министр размышляет, имеет ли смысл проявлять открытую враждебность так рано.
— Ну, ладно, значит поговорим вместе, — пожал он плечами. Затем прокашлялся и продолжил: — Я уверен, вы знаете, что я здесь для того, чтобы исполнить волю Альбуса Дамблдора.
Гарри, Рон и Гермиона переглянулись.
— Очевидно, это сюрприз! Значит, вы не знали, что Дамблдор вам кое-что оставил?
— К-каждому из нас? — спросил Рон. — И нам с Гермионой тоже?
— Да, каждому из…
Но Гарри его прервал.
— Дамблдор умер больше месяца назад. Почему потребовалось так много времени, чтобы отдать нам то, что он завещал?
— Неужели неясно? — сказала Гермиона прежде, чем Скримджер смог ответить. — Они хотели изучить всё, что бы он нам ни оставил. У вас не было права это делать! — воскликнула она, и её голос слегка задрожал.
— У меня были права, — отрезал Скримджер. — Декрет о законной конфискации даёт Министерству полномочия конфисковать содержимое
