ходила по комнате, зажигая свечи, но было всё равно очень темно, не говоря уже про многочисленную грязь. Толстый слой пыли хрустел под ногами, и нос Гарри уловил, помимо запаха сырости и плесени, ещё что-то, напоминающее разлагающееся мясо. Он снова спросил себя, когда в последний раз кто-либо был в доме Батильды и проверял, как она тут живёт. Казалось, что она забыла о том, что может пользоваться магией, ибо зажигала свечи неуклюжими руками, её манжеты могли в любой момент загореться.
— Разрешите я, — предложил Гарри и забрал у неё спички.
Она стояла, наблюдая за ним, пока он зажигал огарки свечей, опасно расставленных по книжным полкам и на краю столов, загромождённых поломанными и заплесневевшими кубками. Последним местом, где Гарри зажёг свечу, был резной комод, на котором стояло большое количество фотографий. Когда пламя затанцевало, отражение дрогнуло на их пыльном стекле и серебре. Он увидел слабые движения на изображениях.
Пока Батильда возилась с дровами для огня, он пробормотал
— Миссис… Мисс… Бэгшот? — произнёс он слегка дрожащим голосом. — Кто это?
Батильда стояла посреди комнаты, наблюдая, как Гермиона разводит огонь.
— Мисс Бэгшот? — Гарри повторил и подошёл с фотографией в руках в тот момент, когда огонь в камине уже начал разгораться. Батильда повернулась на его голос, и крестраж на его груди забился сильнее.
— Кто этот человек? — спросил её Гарри, протягивая изображение.
Она торжественно вгляделась в изображение, потом снова посмотрела на Гарри.
— Вы знаете, кто это? — повторил он гораздо медленнее и громче, чем обычно. — Этот человек? Вы знаете его? Как его зовут?
Батильда отрешённо смотрела на фотографию. Гарри испытывал сильное отчаяние. Как смогла Рита Скитер добраться до воспоминаний Батильды?
— Кто этот человек? — повторил он громко.
— Гарри, что ты делаешь? — испугалась Гермиона.
— Это изображение. Гермиона, это — вор, тот, который обокрал Грегоровича! Пожалуйста! — он вернулся к Батильде. — Кто это?
Но она лишь пристально посмотрела на него.
— Почему Вы попросили, чтобы мы шли с Вами, миссис… мисс… Бэгшот? — спросила Гермиона, повышая голос. — Вы хотели нам что-то сказать?
Не подав вида, что слышала Гермиону, Батильда сделала несколько шагов к Гарри. Слегка кивнув, она посмотрела обратно в холл.
— Вы хотите, чтобы мы ушли? — спросил он.
Она повторила жест, на сей раз указывая сначала на него, потом на себя, затем на потолок.
— Ох, ладно… Гермиона, я думаю, она хочет, чтобы я шёл с нею наверх.
— Хорошо, — проговорила Гермиона, — пойдёмте.
Но когда Гермиона двинулась, Батильда покачала головой с удивительной энергией, ещё раз указывая сначала на Гарри, потом на себя.
— Она хочет, чтобы я шёл с нею один.
— Почему? — удивилась Гермиона, и её голос громко и резко прозвучал в освещённой свечами комнате.
Старая леди слегка качнула головой.
— Возможно, Дамблдор велел ей отдать меч мне и только мне?
— Ты думаешь, что она действительно знает, кто ты?
— Да, — ответил Гарри, глядя в мутные глаза, смотрящие на него. — Я думаю, что она знает.
— Ладно, хорошо, но только быстро, Гарри.
— Идите впереди, — сказал Гарри Батильде.
Она, казалось, поняла, потому что прошаркала мимо него к двери. Гарри поглядел назад на Гермиону с ободряющей улыбкой, но она, кажется, этого не заметила: она стояла посреди освещённой свечами нищеты, обхватив себя руками и глядя на книжный шкаф. Поскольку ни Гермиона, ни Батильда не видели, как Гарри выходил из комнаты, он спрятал фотографию неизвестного вора в свой жакет.
Лестница была крутая и узкая. Гарри даже хотел поддержать Батильду на случай, если она потеряет равновесие, потому как это казалось очень вероятным. Медленно, слегка хрипя, она поднялась на второй этаж, сразу же свернула направо и провела его в спальню с низким потолком. Здесь было темно, как в угольном мешке, и ужасно пахло: Гарри успел разглядеть ночной горшок, высовывающийся из-под кровати, до того, как Батильда закрыла дверь и всё поглотила темнота.
— Lumos, — сказал Гарри, и на конце его палочки загорелся свет.
Это стало началом: за те несколько секунд темноты Батильда подошла к нему вплотную, и он не услышал этого.
— Ты Поттер? — прошептала она.
— Да, я.
Она кивнула медленно, торжественно. Гарри чувствовал, что крестраж забился быстро, быстрее, чем его собственное сердце. Это было неприятно — ощущение колебаний.
— У Вас есть что-нибудь для меня? — спросил Гарри, но она, казалось, отвлеклась на горящий кончик его палочки. — У Вас есть что-нибудь для меня? — повторил он.
Она закрыла глаза, и сразу же произошло несколько событий: сильно заболел шрам Гарри; крестраж задёргался так, что свитер фактически зашевелился; тьма и зловоние комнаты мгновенно исчезли, а сам Гарри почувствовал внезапную радость и проговорил высоким, холодным голосом: «Держите его!» Вдруг он покачнулся: тёмная, дурно пахнущая комната, казалось, снова сомкнулась вокруг него; он даже не понял, что только что случилось.
— У Вас есть что-нибудь для меня? — спросил он в третий раз, намного громче.
— Здесь, — прошептала она, указывая на угол.
Гарри поднял свою палочку и увидел контуры загромождённого стола под занавешенным окном. На этот раз она не пошла перед ним. Гарри продвигался между нею и разворошённой кроватью, освещая путь палочкой. Он шёл, не выпуская Батильду из виду.
— Что это? — спросил он, когда достиг резного стола, загромождённого под самый потолок тем, что смотрелось и пахло грязной прачечной.
— Там, — сказала она, указывая на бесформенную груду.
И в тот момент, когда он посмотрел в указанную сторону и его глаза выхватили из запутанного беспорядка рукоять меча с рубином, Батильда вдруг странным образом задёргалась. Он увидел это краем глаза. Паника заставила его повернуться, а ужас парализовал, когда он увидел, как старое тело сжимается и большая змея выползает из того места, где только что была шея старушки. Змея атаковала его, едва он успел взмахнуть палочкой. От сильного укуса в предплечье он выпустил свою палочку, и та, вращаясь, взлетела к потолку. Свет палочки метнулся по комнате и погас. Мощный удар хвоста по животу выбил из него дух. Гарри упал назад, на резной стол, в ворох грязной одежды… Он скатился боком, уходя от хвоста змеи, который обрушился на стол в том месте, где он был секундой ранее. Осколки стекла посыпались на него, когда он упал на пол.
Он услышал голос Гермионы внизу:
— Гарри?
Но он не мог вдохнуть, а потому не мог и откликнуться: тяжёлая гладкая масса вбила его в пол, и он почувствовал, как она скользит над ним, мощная, мускулистая…
— Нет! — он задыхался, прижатый к полу.
— Да… — шептал голос. — Дааа… Держу тебя… Держу тебя…
—
Ничего не произошло, и он попытался сбросить змею руками, но та обвилась вокруг его тела, не давая дышать, с силой прижимая к груди крестраж — ледяной круг, в котором билась жизнь, в дюйме от его лихорадящегося сердца. Его разум накрыло волной холодного белого света, изгнавшей все мысли. Его собственное дыхание растворилось в далёких шагах, всё завертелось…
Металлическое сердце билось вне его груди, и теперь он летел, летел, торжествуя, не нуждаясь в метле или фестрале… Внезапно он очнулся в дурно пахнущей темноте — Нагини отпустила его. Он вскочил и увидел змею, очерченную пробившимся светом. Она бросилась вперёд, и Гермиона с воплем отпрыгнула в сторону; её проклятие отклонилось и ударило в занавешенное окно, разбив его.
Морозный воздух ворвался в комнату. Гарри пригнулся, уклоняясь от дождя осколков, и его нога поскользнулась на чём-то, похожем на карандаш… Его палочка… Он нагнулся и подхватил её, но теперь комната была полностью заполнена змеёй, бьющей хвостом во все стороны. Гермиону не было видно, и Гарри подумал, что случилось худшее. Но вот раздался громкий звук удара, показалась вспышка красного света. Змея взлетела в воздух и сильно саданула Гарри по лицу. Гарри поднял палочку, но, едва он это сделал, его шрам опалило болью сильнее, чем за все эти годы.
— Он приближается! Гермиона! Он приближается!
Когда он закричал, змея упала, дико зашипев.
Вокруг царил хаос: сломанные настенные полки, осколки фарфора, разлетевшиеся повсюду. Гарри перепрыгнул через кровать и схватил тёмную фигуру, которая, он знал, была Гермионой… Она закричала от боли, когда он толкнул её обратно за кровать. Змея собиралась напасть снова, но Гарри чувствовал, что приближается кое-кто похуже, чем змея, может быть, он даже уже у ворот: его голова раскалывалась от боли в шраме… Змея дёрнулась, когда он прыгал, таща за собой Гермиону. Как только змея бросилась вперёд, Гермиона крикнула:
