туда.
Они оба взглянули на узорный серебряный меч, украшенная рубинами рукоять которого слегка поблескивала в свете Гермиониной палочки.
— Думаешь, это настоящий? — поинтересовался Рон.
— Есть один способ узнать это, не так ли? — ответил Гарри.
Крестраж всё ещё болтался в руке Рона. Медальон слегка дрожал. Гарри чувствовал: то, что скрыто внутри медальона, снова взволновалось. Оно чувствовало присутствие меча и пыталось убить Гарри, чтобы тот не завладел им. Но сейчас было не время для длинных дискуссий, нужно просто уничтожить его раз и навсегда. В свете палочки Гермионы Гарри огляделся и нашёл подходящее место: плоский валун, лежащий в тени платана.
— Иди сюда, — сказал он Рону.
Гарри смёл с камня снег и протянул руку за крестражем. Рон предложил ему взять меч, но Гарри покачал головой.
— Нет, это должен сделать ты.
— Я? — Рон казался шокированным. — Почему?
— Потому что ты достал меч из озера. Я думаю, это должен быть ты.
Его поступок не имел отношения ни к доброте, ни к щедрости. Он знал наверняка, так же, как знал, что олениха неопасна, что именно Рон должен справиться с мечом. Дамблдор кое-чему научил Гарри в области разных видов магии, и он осознавал силу некоторых непредсказуемых поступков.
— Я открою медальон, — предложил Гарри. — А ты нанесёшь удар. Прямо в него, хорошо? Что бы там ни было внутри, оно будет бороться. Часть Риддла, заключённая в дневнике, пыталась меня убить.
— Как ты собираешься открыть его? — спросил Рон. Он казался напуганным.
— Я попрошу его открыться, используя серпентанго, — ответил Гарри.
Ответ с такой готовностью сорвался с его губ, что Гарри показалось, что он всегда знал его глубоко в душе. Возможно, его недавняя встреча с Нагини помогла ему понять это. Он взглянул на змееподобную букву S, инкрустированную сверкающими зелёными камнями. Было просто представить, что это миниатюрная змея, обвивающая холодный камень.
— Нет! — воскликнул Рон. — Не открывай его! Я серьёзно!
— Почему нет? — удивился Гарри. — Давай избавимся от этой проклятой вещи, вот уже несколько месяцев…
— Я не могу, Гарри, я серьёзно… Сделай это сам…
— Но почему?
— Потому что эта штука плохо на меня действует! — выкрикнул Рон, отпрянув от медальона, лежащего на скале. — Я не могу её трогать! Это не попытки извиниться за своё поведение, но она, правда, влияет на меня хуже, чем на тебя и Гермиону. Она заставляет меня думать о таких вещах… о вещах, о которых я думал и так, но она всё ухудшает. Я не могу это объяснить, но когда я её снимаю, моя голова приходит в порядок, но потом я снова должен надеть эту мерзкую штуку и… я не могу, Гарри!
Он отступил, качая головой.
— Ты можешь, — сказал Гарри. — Ты можешь! Ты только что достал меч. Я знаю, что именно ты теперь должен его применить. Пожалуйста, просто избавься от медальона, Рон.
Звучание его имени, казалось, произвело стимулирующее действие. Рон сглотнул и, всё ещё тяжело дыша, приблизился к камню.
— Скажи мне, когда, — прохрипел он.
— На счёт три, — ответил Гарри и посмотрел вниз на медальон, прищурив глаза, концентрируя взгляд на букве S, представляя змею.
Тем временем содержимое медальона трещало, как пойманный в ловушку таракан. Просто было бы пожалеть его, если бы не порез на шее Гарри, который всё ещё саднил.
— Один, два, три… откройся!
Последнее слово прозвучало как шипение и ворчание, и золотые двери медальона широко распахнулись с тихим щелчком.
Под стеклом с каждой стороны медальона моргали живые тёмные и красивые глаза, похожие на те, какими были глаза Тома Риддла до того, как они стали красными и узкими.
— Бей! — воскликнул Гарри, удерживая медальон ровно на валуне.
Дрожащими руками Рон поднял меч. Острие нацелилось на яростно вращающиеся глаза, а Гарри крепко удерживал медальон, уже представляя, как кровь вытекает из-за пустых стёкол. И тут из крестража раздался голос:
— Я видел твоё сердце, и оно моё.
— Не слушай его! — резко бросил Гарри. — Бей!
— Я видел, о чём ты мечтаешь, Рональд Уизли, и видел, чего ты боишься. Всё, чего ты желаешь, возможно, но и всё, чего ты опасаешься, возможно тоже…
— Бей! — закричал Гарри, и его голос эхом отозвался в деревьях вокруг.
Острие меча дрогнуло, и Рон заглянул в глаза Риддла.
— Как всегда, тот, кому досталось меньше всех любви от матери, которая была без ума от дочери… А сейчас и девушка, которую ты любишь, предпочитает тебе твоего друга… Всегда второй, всегда в тени…
— Рон, бей его сейчас! — взвыл Гарри.
Он чувствовал, как медальон дрожит в его кулаке, и испугался того, что может случиться. Рон поднял меч чуть выше, и в этот момент глаза Риддла сверкнули алым цветом.
Из-за двух стекол в медальоне, из глаз поднялись в воздух два пузыря в виде голов Гарри и Гермионы, странным образом искажённых.
Рон взвыл от шока и отскочил, как только фигуры выплыли из медальона: сперва по грудь, затем по пояс, затем с ногами, и встали рядом друг с другом, как деревья, имеющие один корень, качаясь над Роном и настоящим Гарри, отдёрнувшего пальцы от медальона, поскольку тот внезапно раскалился до белого каления.
— Рон! — закричал он, но Гарри-Риддл говорил теперь голосом Волдеморта, и Рон смотрел ему в лицо, парализованный.
— Зачем ты вернулся? Нам лучше без тебя, так мы счастливее, мы рады твоему отсутствию… Мы смеялись над твоей глупостью, трусостью, заносчивостью…
— Заносчивостью! — как эхо, повторила Гермиона-Риддл, которая была красивее, но одновременно ужаснее, чем настоящая Гермиона. Хихикая, она раскачивалась перед Роном, который выглядел напуганным. Его как будто приковали к месту, а меч бесцельно болтался рядом с ним. — Да кто замечает тебя, кто вообще посмотрит на тебя, когда рядом Гарри Поттер? Что ты сделал такого, в сравнении с тем, что сделал Избранный? Кто ты такой, в сравнении с Мальчиком-Который-Выжил?
— Рон, бей его, БЕЙ ЕГО! — вопил Гарри, но Рон не двигался.
Его глаза были широко раскрыты, и Гарри-Риддл и Гермиона-Риддл отражались в его зрачках. Их волосы колыхались, как языки пламени, глаза сияли красным, а голоса сплетались в злом дуэте.
— Твоя мать призналась, — ухмылялся Гарри-Риддл, а Гермиона-Риддл смеялась, — что она предпочла бы, чтобы я был её сыном, она бы с радостью поменялась…
— Да кто бы ни предпочел его? Какая женщина выберет тебя? Ты ничтожество, ничтожество в сравнении с ним, — мурлыкала Гермиона-Риддл.
Она вытянулась, как змея, сплетаясь с Гарри-Риддлом в тесном объятии. Их губы встретились.
Лицо Рона исказилось от боли. Он высоко поднял меч дрожащими руками.
— Сделай это, Рон! — кричал Гарри.
Рон взглянул на него, и Гарри показалось, что он заметил красный отблеск в его глазах.
— Рон?
Меч вспыхнул и резко опустился вниз. Гарри отскочил прочь, послышался лязг металла и долгий протяжный крик. Гарри развернулся вокруг своей оси, слегка поскользнувшись на снегу. Он держал палочку наготове, чтобы защищаться, но сражаться было не с чем.
Чудовищные версии его и Гермионы исчезли. Остался только Рон с мечом в ослабшей руке, смотрящий вниз на разбросанные остатки медальона на плоском камне.
Гарри медленно подошел к нему, с трудом представляя, что сказать или сделать. Рон тяжело дышал. Его глаза больше не светились красным, а были нормального цвета. Ещё они были влажными.
Гарри остановился и притворился, что ничего не видел. Он подобрал разбитый крестраж. Рон разбил стекло с обеих сторон медальона. Глаза Риддла исчезли, а цветная шёлковая подкладка медальона слегка дымилась. Существо, которое обитало в крестраже, исчезло. Мучения, которые оно доставило Рону, стали последним его поступком. Меч со звоном выпал из обессилевших рук Рона, который упал на колени и закрыл голову руками. Он дрожал, но не от холода, как догадался Гарри. Гарри засунул сломанный медальон в карман, сел рядом с Роном и осторожно положил руку ему на плечо. Рон не скинул руку, и Гарри принял это за хороший знак.
— После того, как ты ушёл, — начал он тихо, благодарный за то, что лицо Рона было спрятано, — она плакала неделю. Может, дольше, просто она не хотела, чтобы я это видел. Много ночей мы даже не разговаривали друг с другом. После того, как ты ушёл…
Закончить он не смог. Только сейчас, когда Рон снова был рядом, Гарри понял до конца, чего стоило им его отсутствие.
— Она мне как сестра, — продолжил он. — Я люблю её как сестру, и, думаю, она чувствует ко мне то же самое. Так было всегда. Я думал, ты знаешь.
Рон не ответил, но отвернулся от Гарри и шумно высморкался в рукав. Гарри снова поднялся на ноги и отошёл на несколько ярдов, туда, где лежал огромный рюкзак Рона, брошенный в тот момент, как Рон кинулся к пруду, чтобы спасти тонущего Гарри. Он повесил рюкзак себе на спину и вернулся к Рону, который как раз поднялся на ноги. Его глаза были налиты кровью, но смотрели по- другому.
— Прости, — сказал он грустным голосом. — Прости, что я ушёл. Я знаю, что я был… ммм…
Он оглянулся в темноте, ожидая услышать слова упрёка в свой адрес.
— Ты как бы загладил это сегодня ночью, — откликнулся Гарри. — Ты достал меч. И прикончил крестраж. Ты спас мне жизнь.
— Звучит так, что я кажусь круче, чем я был на самом деле, — пробормотал Рон.
— Такого рода вещи всегда звучат круче, чем они есть на самом деле, — признал Гарри. — Я несколько лет пытался тебе это объяснить.
Одновременно они подошли друг к другу и обнялись. Гарри вцепился во всё ещё мокрый жакет Рона.
— А сейчас, — произнёс Гарри, когда они расцепили свои
