что он узнал свирипень, и благоразумно обошёл засохший пень. Двулетние дикие яблони, лишённые листьев, но сгибаемые ветром под тяжестью каких-то красных фруктов с ягоду размером, и пушистые венки белых бусин омелы стояли, как стражи, по обеим сторонам входной двери. Маленькая сова с немного сплющенной, ястребоподобной головой смотрела на них с одной из ветвей.
— Лучше снять плащ- невидимку, Гарри, — предложила Гермиона. — Это тебе мистер Лавгуд хочет помочь, а не нам.
Он подчинился, передав ей плащ, который она уложила в свою расшитую бисером сумку. Затем она с помощью дверного молотка в форме орла трижды постучала в тяжёлую чёрную дверь, обитую железными гвоздями.
Прошло всего секунд десять, и дверь резко распахнулась. На пороге стоял Ксенофилиус Лавгуд, одетый в какую-то грязную ночную рубашку и босой. Его длинные седые волосы, похожие на сахарную вату, были грязными и нечёсаными. На свадьбе Билла и Флёр Ксенофилиус выглядел определённо опрятнее.
— Что? Что это? Кто вы? Чего вы хотите? — закричал он пронзительным, раздражённым голосом, глядя сначала на Гермиону, затем на Рона и, наконец, на Гарри. При виде последнего рот у него открылся и застыл в совершенно комическом «О!»
— Здравствуйте, мистер Лавгуд, — поприветствовал его Гарри, протягивая руку. — Я Гарри, Гарри Поттер.
Ксенофилиус не коснулся его руки, хотя его взгляд, уже не устремлённый себе под нос, скользнул прямо по шраму на лбу Гарри.
— Можно нам войти? — спросил Гарри. — Мы бы хотели Вас кое о чём спросить.
— Я… я не уверен, что это желательно, — прошептал Ксенофилиус. Он сглотнул и бросил быстрый взгляд в окружающий сад. — Некоторый шок… Мой мир… Я… я боюсь, я, в самом деле, не думаю, что я мог бы…
— Это не займёт много времени, — успокоил его Гарри, слегка разочарованный не слишком горячим приёмом.
— Я… ох, ладно, всё в порядке. Входите быстро. Быстро!
Только они шагнули за порог, как Ксенофилиус захлопнул за ними дверь. Они стояли на самой странной кухне, которую Гарри когда-либо видел. Комната была абсолютно круглая, так что он чувствовал себя словно внутри гигантской перечницы. Все вещи — плита, раковина, буфеты, искривлённые под стать стенам, — были разрисованы цветами, насекомыми и птицами, и всё яркими, чистыми красками. Гарри подумал, что он узнаёт стиль Луны. Этот стиль и замкнутое пространство производили несколько гнетущее впечатление. В центре кухни находилась кованная железная винтовая лестница, ведущая на верхние этажи. Сверху доносились сильный грохот и хлопанье: Гарри задумался, чем же Луна так гремит.
— Вам лучше подняться, — сказал Ксенофилиус, указывая дорогу.
Он всё ещё чувствовал себя неловко. Его комната казалась комбинацией жилого помещения и рабочего места, и от этого в ней царил ещё больший беспорядок, чем на кухне. Хотя она была значительно меньше и совершенно круглая, но чем-то походила на Комнату по требованию в тот незабываемый раз, когда та превратилась в гигантский лабиринт, полный сотни скрытых предметов. Повсюду громоздились стопки бумаг и книг. С потолка свисали искусно выполненные модели существ, размахивающих крыльями или щелкающих челюстями. Гарри не знал, кто это такие. Луны здесь не было: шум производил какой-то деревянный предмет с магически вращающимися деталями и колёсами. Он выглядел как причудливый потомок верстака и книжного шкафа, но через мгновение Гарри сообразил, что это старинный печатный станок, поскольку тот исторг из себя «Проныру».
— Разрешите, — Ксенофилиус шагнул к машине, выдернул грязную скатерть из-под огромного количества книг и бумаг, которые тут же свалились на пол, и накинул её на пресс, отчасти заглушив громкий стук и лязганье. Затем он повернулся к Гарри: — Зачем Вы пришли сюда?
Однако Гарри не успел ответить, потому что потрясённая Гермиона издала слабый вскрик:
— Мистер Лавгуд, что это?
Она указывала на громадный серый спиралевидный рог, висящий на стене и выдающийся вперёд на несколько футов. Он чем-то напоминал рог единорога.
— Это рог морщерогого кизляка, — ответил Ксенофилиус.
— Неправда! — воскликнула Гермиона.
— Гермиона, — смущённо пробормотал Гарри, — сейчас не время…
— Но Гарри, это рог громамонта! Это товар класса B и крайне опасная вещь, чтобы держать её дома!
— Как ты узнала, что это рог громамонта? — спросил Рон, быстро отодвинувшись от рога и произведя немалый шум своими перемещениями.
— Есть описание в книге «Волшебные твари и где их искать»! Мистер Лавгуд, Вам нужно избавиться от него сейчас же. Разве Вы не знаете, что он может взорваться при малейшем прикосновении к нему?
— Морщерогий кизляк, — очень чётко произнёс Ксенофилиус с упрямым видом, — пугливое и чрезвычайно волшебное существо, и его рог…
— Мистер Лавгуд, я узнала волнистые отметины вокруг основания, это рог громамонта, и он чрезвычайно опасен. Я не знаю, где Вы его взяли…
— Я купил его, — решительно ответил Ксенофилиус. — Две недели назад у очаровательного молодого волшебника, который знал о моём интересе к изящному кизляку. Рождественский сюрприз для моей Луны. И всё же, — продолжил он, поворачиваясь к Гарри, — зачем Вы пришли именно сюда, мистер Поттер?
— Нам нужна помощь, — ответил Гарри, прежде чем Гермиона снова успела открыть рот.
— Ах, — замялся Ксенофилиус, — помощь. Хмм…
Его здоровый глаз снова скользнул на шрам Гарри. Ксенофилиус выглядел испуганным и загипнотизированным одновременно.
— Да. Дело в том, что… помощь Гарри Поттеру… это довольно опасно.
— Разве не Вы постоянно говорите всем, что первоочередной долг — это оказание помощи Гарри? — возмутился Рон. — В этом Вашем журнале?
Ксенофилиус обернулся и бросил взгляд на прикрытый печатный станок, всё ещё постукивающий и позвякивающий под скатертью.
— Ну… да, я высказывал такое мнение. Однако…
— То есть это касается других, не лично Вас? — бросил Рон.
Ксенофилиус не ответил. Он всё ещё нервно сглатывал, бросая взгляды на всех троих поочерёдно. У Гарри создалось впечатление, что в нём происходит какая-то болезненная внутренняя борьба.
— Где Луна? — спросила Гермиона. — Посмотрим, что она думает.
Ксенофилиус сглотнул. Казалось, он окаменел. Наконец, он произнёс дрожащим, едва слышимым голосом:
— Луна там, у ручья, ловит пресноводных плимпов. Она… она будет рада вас видеть. Я пойду и позову её, а потом… да, очень хорошо. Я постараюсь вам помочь.
Он скользнул вниз по винтовой лестнице, потом раздался звук открывшейся и вновь закрывшейся двери. Они взглянули друг на друга.
— Трусливый старый прыщ, — выругался Рон. — Луна храбрее его раз в десять.
— Может, он волнуется о том, что случится с ними, если пожиратели смерти узнают о моём визите? — предположил Гарри.
— А я согласна с Роном, — высказалась Гермиона. — Отвратительный старый ханжа, призывающий всех помогать тебе, а сам пытающийся отвертеться. И, ради всего святого, держитесь от рога подальше.
Гарри подошёл к окну в дальней стене комнаты. Отсюда был виден ручей, тонкой игристой лентой вьющийся у подножия холма далеко внизу. Дом стоял очень высоко; за окном промелькнула птица, а Гарри вглядывался в направлении Норы, невидимой за грядой других холмов. Джинни была где-то там. Сегодня они были ближе друг к другу, чем когда-либо со дня свадьбы Билла и Флёр, но вряд ли девушка подозревала, что он смотрит в её сторону и думает о ней. По идее этому следовало радоваться, поскольку любой, с кем он входил в контакт, находился в опасности. Отношение Ксенофилиуса только подтверждало данный факт. Гарри отвернулся от окна, и его взгляд упал на другой странный предмет, стоящий на загромождённой изогнутой полке, — каменная ведьма, строгая, но прекрасная, с эксцентричной шляпой на голове. По бокам статуи изгибались два предмета, похожие на золотые слуховые трубки. Крошечная пара сверкающих голубых крыльев была воткнута в кожаный ремешок на голове статуи, а во второй ремешок, на лбу, была вставлена оранжевая редиска.
— Посмотрите сюда, — показал Гарри.
— Очаровательно, — скривился Рон. — Удивлён, что он не надел это на свадьбу.
Они услышали, как хлопнула входная дверь. Мгновением спустя Ксенофилиус вскарабкался по винтовой лестнице и вернулся в комнату, на этот раз обутый в высокие резиновые сапоги. Он принёс поднос с разнокалиберными чайными чашками и заварочным чайником.
— Ах, вы заметили моё любимое творение! — воскликнул он, впихнув поднос в руки Гермионы и присоединившись к Гарри, стоящему у статуи. — Модель, очень подходящая прекрасной Ровене Рейвенкло. "Ум без предела — это величайшее сокровище человека!" — и он указал на предметы, похожие на ушные трубки. — Это разрушающие сифоны — для удаления всех источников раздражения от мыслителя. Здесь, — он указал на крохотные крылья, — переносной пропеллер для волос, чтобы стимулировать поднимающиеся основы мыслей. Наконец, — он указал на оранжевую редиску, — управляемая слива, для увеличения возможности принимать сверхъестественное.
Ксенофилиус шагнул обратно к чайному подносу, который Гермиона чудом ухитрилась поместить на загромождённый приставной столик.
— Могу я угостить вас настойкой гардикорней? — поинтересовался Ксенофилиус. — Мы делаем её сами.
Он начал разливать напиток глубокого пурпурного цвета, похожего на свекольный сок, и добавил:
— Луна там внизу, за Нижним Мостом. Она очень оживилась, узнав, что вы здесь. Она должна скоро вернуться, так как
