почти наловила достаточно плимпов на суп. Садитесь и берите сахар. Итак, — он убрал разваливающуюся кипу бумаг с кресла и уселся в него, скрестив обутые в резиновые сапоги ноги, — чем я могу Вам помочь, мистер Поттер?
— Ну, — начал Гарри, покосившись на Гермиону, которая ободряюще кивнула ему, — речь о том символе, который висел у Вас на шее на свадьбе Билла и Флёр, мистер Лавгуд. Нас интересует, что он означает.
Ксенофилиус поднял брови:
— Вы имеете в виду знак Реликвий Смерти?[20]
Глава 21. Сказка о трёх братьях
Гарри повернулся и посмотрел на Рона и Гермиону. Никто из них, кажется, не понимал, о чём говорит Ксенофилиус.
— Реликвии Смерти?
— Да, — повторил Ксенофилиус. — Вы не слышали о них? Я не удивлён. Очень и очень немногие волшебники верят в них. Свидетель на свадьбе твоего брата, — он посмотрел на Рона, — тот болван, который накинулся на меня за использование символа известного Тёмного волшебника! Какое невежество! В Реликвиях нет ничего, связанного с Чёрной магией, — по крайней мере, с Чёрной магией в общепринятом смысле. Просто кто-то использует символ, чтобы найти единомышленников в своих поисках.
Он размешал несколько кусков сахара в своей настойке и выпил.
— Простите, — проговорил Гарри, — но я всё равно не понимаю.
Чтобы не казаться невежливым, он тоже немного отпил из своей кружки и чуть не выплюнул: настойка была такой отвратительной, как будто кто-то превратил в жидкость варёные сопли.
— Видишь ли, только понимая и веря в Реликвии Смерти, можно их найти, — сказал Ксенофилиус, причмокнув с видимым удовольствием от вкуса настойки.
— Но
Ксенофилиус отставил в сторону свою пустую чашку:
— Я полагаю, что вы хорошо знакомы со «Сказкой о трёх братьях»?
«Нет», которое сказал Гарри, потонуло в дружном «Да!» Рона и Гермионы. Ксенофилиус понимающе кивнул.
— Что ж, мистер Поттер, всё началось с этой легенды… у меня где-то была копия…
Он пробежал взглядом по комнате, захламлённой кучами пергамента и книг, но вмешалась Гермиона:
— У меня есть копия, мистер Лавгуд, она здесь, — и Гермиона вытащила «Сказки барда Бидла» из маленькой бисерной сумки.
— Оригинал? — резко спросил Ксенофилиус и, когда она кивнула, ответил: — Тогда почему бы Вам не почитать вслух? Так мы все лучше поймём, о чём речь.
— Э… ладно, — нервно согласилась Гермиона.
Она открыла книгу, и Гарри увидел уже знакомый символ — эксилибрис, это был тот самый символ, который они изучали. Гермиона откашлялась и начала чтение:
—
— Полночь, наша мама всегда говорила — в полночь, — вмешался Рон.
Он сидел в кресле, закинув руки за голову и приняв удобную позу, чтобы слушать. Гермиона бросила на него раздражённый взгляд.
— Прости, я просто подумал, что это звучит несколько ужаснее, если говорить в полночь! — добавил Рон.
— Да, нам точно не хватает немного страха в жизни, — съязвил Гарри, прежде чем успел себя остановить.
Ксенофилиус, казалось, не заметил этого. Он пристально смотрел в окно:
— Продолжайте, Гермиона.
—
— Прости, — вмешался Гарри, — но что значит, Смерть заговорила с ними?
— Это сказка, Гарри! — раздражённо ответила Гермиона.
— Да, прости. Продолжай.
— И Смерть заговорила с ними. Она была разгневана тем, что её обманули три новые жертвы, потому как путешественники обычно тонут в этой реке. Но Смерть была хитрой. Она сделала вид, что хочет поздравить братьев за их магическое умение, и сказала, что каждый из них заработал приз за ум, позволивший ускользнуть от смерти.
Тогда старший брат, который обладал душой воина, попросил волшебную палочку, более могущественную, чем любая существующая, палочку, которая должна всегда выигрывать дуэли своего хозяина, палочку, достойную мага, сумевшего победить Смерть! Смерть приблизилась к старому дереву на берегу реки, сделала палочку из его ветки и отдала её старшему брату.
Второй брат, будучи высокомерным человеком, решил, что хочет оскорбить Смерть ещё сильнее, и попросил способность отнимать других людей у Смерти. Старуха подобрала камень с берега реки, дала его среднему брату и сказала, что камень обладает силой, способной возвращать мёртвых.
Затем Смерть спросила третьего, самого младшего брата, чего он хочет. Младший брат был самым скромным из троих и, в то же время, самым мудрым, и он не стал доверять Смерти. Он попросил что-нибудь, что позволит ему уйти отсюда так, чтобы Смерть не могла преследовать его. И старуха с большим нежеланием сняла с себя плащ—невидимку и отдала ему…
— У Смерти есть плащ- невидимка? — снова не выдержал Гарри.
— А ещё она может незаметно подкрадываться, — хихикая, сказал Рон. — Иногда, когда ей скучно бегать за людьми, она взмахивает руками и пронзительно воет… Прости, Гермиона.
Гермиона продолжила:
— Тогда Смерть отошла в сторону, позволив братьям продолжить путь, и они пошли дальше, удивлённо обсуждая приключение, произошедшее с ними, и восхищаясь подарками Смерти.
Потом братья разделились, и пошли каждый своим путём.
Старший брат путешествовал около недели, пока на его пути не встала отдалённая деревенька, но встретил он там не товарища, а врага, и поссорился с ним, и вызвал его на дуэль… Действительно, со Старейшей палочкой в качестве оружия на дуэли ему не было равных. Оставив своего врага мёртвым на полу, он нашёл гостиницу, где громко хвастался, что заполучил могущественнейшую палочку от самой Смерти и теперь непобедимый волшебник, равных которому нет на земле.
Глубокой ночью другой колдун подкрался к старшему брату, лежащему на кровати и опьянённому вином. Вор забрал его палочку и для надёжности перерезал ему горло.
Таким вот путём Смерть получила первого из братьев.
В это время второй брат вернулся к себе домой. Там он достал камень, обладающий силой возвращать людей из мёртвых, и трижды повернул его. К его удивлению и удовольствию, перед ним появилась фигура девушки, которую он беззаветно любил, но которая погибла незадолго до свадьбы.
Но хоть и вернулась она в этот мир, а всё же была холодна, их разделяла как будто стена. Она была тут, но жить полноценно уже не могла. И, обезумев от горя, второй брат вскоре убил себя, чтоб по-настоящему воссоединиться с любимой.
Так Смерть забрала второго брата в свои владения.
Но сколько Смерть не искала третьего брата, она не могла его найти. Только когда он достиг преклонного возраста, он наконец-то снял с себя плащ-невидимку и отдал своему сыну. И встретил младший брат Смерть как старого друга и с радостью пошёл с ней. Так закончил свой век последний из братьев.
Гермиона закрыла книгу. Кажется, только через мгновение или два Ксенофилиус осознал, что она перестала читать; он оторвал от окна свой пристальный взгляд и сказал:
— О, вот и они!
— Простите? — смущённо переспросила Гермиона.
— Это и есть Реликвии Смерти, — пояснил Ксенофилиус.
Он взял перо с переполненного стола и нашёл среди множества книг оборванный кусок пергамента.
— Старейшая палочка, — произнёс он, рисуя на пергаменте прямую вертикальную линию, — Воскрешающий камень, — он добавил круг на конце линии, — Плащ—невидимка, — закончил он, заключив линию и круг в треугольник, и получил символ, который так заинтересовал Гермиону. — Вместе, — продолжил он, — Реликвии Смерти.
— Но в мировой истории нет упоминания о Реликвиях Смерти, — возмутилась Гермиона.
— Ну, конечно же, нет, — согласился Ксенофилиус, — это ж детская сказка, призванная, скорее, развлечь, а не дать инструкции по использованию. Но, тем не менее, кто-то верит, а кто-то нет, в то, что древняя легенда призывает нас найти три Реликвии и стать повелителем Смерти.
Последовала небольшая пауза: Ксенофилиус внимательно посмотрел в окно. Солнце было уже низко.
— Надеюсь, у Луны уже достаточное количество плимпов, — тихо проговорил он.
— Когда Вы сказали «повелитель Смерти»… — начал Рон.
— Повелитель, — подхватил Ксенофилиус, нетерпеливо взмахнув руками. — Победитель. Покоритель. Как пожелаете.
— Но тогда… Вы имеете в виду… — медленно произнесла Гермиона, и Гарри мог бы ручаться, что она старается стереть хоть немного скептицизма из своего голоса, — что Вы верите в существование этих предметов — Реликвий, верите, что они существуют на самом деле?
Ксенофилиус снова приподнял брови:
— Конечно.
— Но… — продолжала Гермиона, и Гарри почувствовал, что она теряет самообладание, — как Вы можете, действительно, верить?
— Луна рассказывала мне о Вас, юная леди, — сказал Ксенофилиус. — Вы, конечно, не глупая, но ужасно ограниченная. Недалёкая. Замкнуто мыслящая.
— Возможно, тебе стоит примерить диадему, Гермиона? — Рон кивнул на нелепый головной убор.
Его голос дрожал от сдерживаемого смеха.
— Мистер Лавгуд, — снова начала Гермиона, — мы все знаем, что
