– А орудийный порт где будет?
– А этому прибору никакие порты не требуются, – важно заявил незаметно приблизившийся к начальству Калашников. – Энергия будет концентрироваться непосредственно в пространстве, примерно в десяти километрах впереди… э-э… канала ствола.
Бугаев внимательно выслушал пояснения Калашникова и дружески похлопал его по плечу.
– Молодец, майор…
Начальник ИО самодовольно улыбнулся.
– Зинчук… – не меняя доброжелательного тона, позвал Бугаев.
Сержант улыбнулся также мило, но майору такое поведение «дебоширов» ничего хорошего не сулило.
– Вот так! – Вышвырнув Калашникова в коридор, Зинчук отряхнул ладони и вернулся к экрану.
– Мы на рубеже, – прокомментировал Ломов крупный план вражеских кораблей. – Сейчас все решится…
– Что это?! – вскричала Дарья.
– Где? – отстраненно молвил напарник.
Последние минуты он был занят программированием автопечи на предмет ванны шампанского и трех ведер черной икры – свою гибель Матвей решил отметить достойно, – однако печь сопротивлялась, доказывая, что ни ванна, ни даже ведро в рабочем бункере не поместятся. Автопечь настоятельно советовала разделить заказ на малые порции – не более пяти килограммов за один прием, – но Матвей опасался, что не успеет получить всю партию, и требовал выполнить заявку сразу. В итоге он потерял гораздо больше времени, но толку от несговорчивого агрегата так и не добился.
– Ужас какой… – завороженно пробормотала Дарья.
– Да уж! – высказался напарник. – Пожрать перед смертью не дадут. Ну ладно, дубина! – обратился он к раздатчику пищи. – Не можешь шампанского – давай ванну пива! И икру можно не черную, а красную. Но не меньше трех ведер, понял?
Сзади к нему неслышно приблизился Борисов и, подергав за рукав, развернул лицом к обзорному экрану.
– Какая водка, дурень? – спросил он. – Ты посмотри, что творится…
А творилось в космосе действительно необыкновенное. Колонна ОВКС ни с того ни с сего пришла в движение и за считанные секунды распалась. Корабли, словно выпущенные на свободу воздушные шарики, разлетелись в стороны – но не далеко и отнюдь не хаотически. Спустя мгновение они уже находились в боевом порядке, прикрывая стальными телами Землю и ее обширное орбитальное хозяйство.
Жуки чужаков по-прежнему не трогались с места, точно теперь они оказались привязаны к невидимому канату.
Между тем силовое поле, еще недавно державшее земной флот в строю, вдруг проявилось и стало различимо невооруженным глазом. Это был овал, сильно вытянутый в длину и мерцающий на границах неровным голубым сиянием. Однако двигаться кораблям он уже не мешал. Единственным бортом, оставшимся внутри поля, был БПК «Джаггер» – он находился в самом торце кокона, там, где голубое свечение казалось наиболее сильным.
– Похоже, изменился режим… – констатировал Шуберт.
– Режим чего? – поинтересовалась Дарья.
– А черт его знает… Того, что нас всех парализовало. «Кореец»! – спохватился Борисов.
– Задание выполнено, мастер! – звеня от радости, доложил кибермозг. – Мобильность восстановлена в полном объеме!
– Что это было, ты выяснил?
– Никак нет. Но ощущение такое, словно мне руки развязали!.. как будто у меня камень с души свалился!.. или гора с плеч!..
– Опять твои метафоры пошли? – строго произнес Борисов.
– Нет-нет, мастер. Виноват!.. Это я так, для поддержания беседы. Жду ваших приказаний!
– Погоди пока… – отмахнулся Шуберт. Он подошел вплотную к монитору, словно ожидал чего-то интересного и боялся это пропустить.
Надежды мастера дальней разведки сбылись. В торце силового кокона, там, где находился «Джаггер», свечение резко усилилось и стало сравнимо с отраженным светом дневной Земли. Огненный голубой шар, объявший БПК, подержался с минуту, а затем плавно, как разгоняющийся монорельсовый вагон, начал перемещаться по кокону. Выйдя за пределы овала, искрящаяся сфера продолжила движение, хотя и слегка изменила траекторию: теперь она летела точно на армаду чужаков.
Борисов представил себе мощность грядущего взрыва и инстинктивно схватился за спинку кресла – садиться в него он по известным причинам опасался.
Шар достиг фронта оцепеневших вражеских кораблей, но никакого взрыва не последовало. Жуки просто… исчезли с монитора – исчезли все до единого. Облако пульсирующего огня, быстро теряя энергию, некоторое время еще неслось дальше, но вскоре растаяло в межзвездной бездне. Где-то на пределе видимости тускло вспыхнула какая-то точка – вероятно, сгоревший служебный зонд, а через минуту в окружающем пространстве не осталось даже пыли.
– Это что же?.. – сипло спросила Дарья. – Это как же?.. А, Шуберт?.. Что же получается?.. Мы уже не умрем?!
– Умрем, конечно, – душевно ответил Борисов. – Только не сейчас. Лет на пятьдесят позже.
– Эй, кормилец! – крикнул Матвей в сторону автопечи. – Заказ готов или нет? Шампанского! Икры красной и черной! Хлеба не надо, мы не формалисты. И это… – Он на секунду замялся. – Еще водки, понял?! Хотя бы тазик. Да поживей!
Глава 40
Маршал Страшный раскрыл тяжелую папку с привинченным кованым орлом и, кривя от усердия губы, вывел скачущим детским почерком:
«В связи с успешным выполнением сложной боевой задачи прошу Вас поощрить нижеследующий списочный состав военнослужащих ОВКС:
1. Маршал Страшный С.Г.»
Перечитав, Семен Гаврилович раздосадованно сморщился: рапорт получился до неприличия кратким. Ему хотелось бы живописать свой подвиг более подробно, однако с этим он испытывал некоторые затруднения.
– Надо бы это… чтоб более живописнее… – глухо пробурчал Страшный, будто услышав подсказку откуда-то сверху.
Он медленно отделил лист от пачки и, сложив из него самолетик, запустил в дальний угол кабинета – поскольку ближних вокруг стола не было. Плотная гербовая бумага из пуха девственных овец с Альдебарана-3 по части аэродинамики никуда не годилась, и планер спикировал в аквариум с дрессированной сатурнианской амебой, как подбитый БПК.
Погладив чистую страницу, Страшный для порядка кашлянул и написал:
«В связи с очень успешным выполнением очень сложной боевой задачи очень прошу Вас поощрить нижеследующий списочный состав военнослужащих ОВКС:
1. Маршал Страшный С.Г.
2. Генерал армии Чан З.Ф.
3. Контр-адмирал Иванов Я.
4. Полковник Бугаев С.
5. Капитан Мищенко».
Второй вариант вышел длиннее, хотя не сказать, что намного. Кроме того, Страшный забыл отчества Иванова и Бугаева, что же касается Мищенко, то про него маршал вообще почти ничего не знал, лишь пару раз слышал эту фамилию в связи с разборками на Рефлексии да как-то видел капитана на параде – естественно, с трибуны.
Страшный почесал ручкой затылок и нехотя дополнил:
«6. БПК «Джаггер» (в полном составе)».
Так получалось гораздо лучше – в том смысле, что если представить себе экипаж Большого
