Противокрейсерного Корабля, вплоть до посудомоев и ответственного за выдачу обтирочных концов, то количество героев превысит все допустимые нормы.
– Ну и хватит, – сказал маршал. – Хорошего понемножку, надо ведь и совесть иметь, бюджет – он тоже не резиновый, и…
Заметив, что, кроме амебы, его никто не слушает, Страшный умолк и поставил под рапортом подпись, издали похожую на большой перекошенный крестик.
– Транспорт… – проскрежетал он, нажав кнопку интеркома.
Спустя пятнадцать минут Страшный был уже во дворце Президента. Выйдя из лифта, он вразвалочку прошелся по ковровой дорожке Мебиуса и тихонько постучал в дубовую дверь.
– О-о!.. – радушно протянул Гарант Конституции. – Заходи, Семен Гаврилыч!
– Спасибо, господин Президент, здравствуйте… Поздравляю с победой… – Страшный помял в руках папку и, раскрыв, выложил на стол рапорт. – Вот… – присовокупил он.
– Будем поощрять? – с энтузиазмом спросил Президент. – Это обязательно. Кстати, нужно еще составить план праздничного парада. С торжественным проводом колонны военнопленных мимо моих окон и… и прямо туда… – махнул он рукой. – Туда… подальше куда-нибудь.
– Пленных не брали, – гордо сообщил маршал, – только трофеи. Но они… то есть он… он больно длинный, на перекрестках не развернется.
– По частям, по частям… – задумчиво произнес Президент, перечитывая список представленных к награде. – А что так мало? У нас дефицит героев?! И кто такой этот Бэ Пэ Ка?.. Почему одни инициалы? Он что, секретный агент?
– Агенты там тоже были… Точнее, шпионы. Но с этими мы еще разберемся, вначале хотелось бы порадеть за тех, кто в смертельной схватке с врагом, не жалея живота и всего туловища…
– Конечно, конечно! – отозвался глава государства. – Тут скоро, через девятнадцать лет, юбилей состоится… Но медали уже отчеканили. – Он выдвинул нижний ящик стола и, порывшись в каком-то хламе, извлек оттуда футляр из серого картона. – Вот, сигнальный экземпляр, еще тепленький. Тебе, Гаврилыч!
Страшный взял коробочку и посмотрел на медаль. На аверсе было отчеканено чье-то незнакомое лицо, а по реверсу шла круговая надпись: «К 500-летию сражения в кратере им. Г.Галилея за обладание кратером им. Дж. Бруно».
– Спасибо, господин Президент, я так тронут… – дрожащим голосом произнес Страшный.
– Ну что ты, Гаврилыч?! Это тебе спасибо! Кто там еще у нас?.. – Гарант вновь пробежал глазами рапорт. – Слушай-ка!.. А знаешь что? А давай их всех сюда! Ну, этих твоих героев. Всех сюда зови: и Чана с Ивановым, и Бугаева с Джаггером… Я хоть посмотрю на них, на молодцов наших. И им тоже удовольствие: когда они еще с самим Президентом Федерации поручкаются? А медалей у меня на всех хватит!
– Господин Президент, на «Джаггере» десять тысяч человек служит… – осторожно произнес маршал. – К тому же некоторые в то время… – он сверился с надписью на медали, – некоторые во время той знаменательной битвы еще не родились. И следующие девятнадцать лет до юбилея могут не прожить…
– Чушь! – отмахнулся Верховный главнокомандующий. – Не будь таким занудой. И зови своих воинов! Приказ слышал или нет?
Маршалу ничего не оставалось, как позвонить своему секретарю и вызвать упомянутых в рапорте офицеров. Не успел он нажать «отбой связи», как дверь кабинета плавно приоткрылась. В проеме возник невыносимо сверкающий ботинок и правая брючина с вышитым вензелем Верзадзе. Таким образом, мгновенно сообразил Страшный, к Президенту мог пожаловать либо сам Верзадзе, либо пронырливый Даун.
Модельера, как выяснилось, Президент не вызывал. Корпреза он не вызывал тоже, однако тот явился самостоятельно, держа в руках свернутый лист титановой фольги.
– Что, Даун, принесли очередной донос? – поинтересовался Страшный.
– Я ведь не к вам, Семен Гаврилович, – сухо ответствовал корпрез и, положив листок на стол, доверительно добавил: – Мы с вами по этому поводу уже созванивались, господин Президент.
Маршал почувствовал, что его опередили, и нервно поскреб кобуру личного ЛСа.
– Комар навозный!.. – процедил он.
– Семен Гаврилович, ведите себя прилично! – потребовал Даун. – Нас здесь не двое, и ваше оскорбление может быть отнесено на счет высокого государственного…
– У-у-у!.. – простонал Страшный, сжимая кулаки.
– Ну-ну-ну! – оборвал обоих Президент. – Не надо этого! Не надо, ясно? У нас такая радость, а вы мне ее портить… Не допущу! Не волнуйтесь, пряников хватит на всех. Кнутов, кстати, тоже. Ладно, Гец, что там у вас? Сейчас посмотрим…
Маршал, заглянув через плечо, увидел, что у корпреза напечатано еще меньше, чем в его первом варианте, однако Президента это не смутило. Он улыбнулся и, отложив фольгу, лучисто улыбнулся Дауну.
– Конечно, поощрим! – сказал он.
– Премного благодарен, – закивал корпрез.
– И даже более того – наградим!
– Э-э… вот это не обязательно. Я не тщеславен.
– Не скромничайте. Тут же ясно написано… – Президент потыкал в листок и процитировал: – «Довожу до Вашего сведения, что заслуга в спасении человечества целиком и полностью принадлежит…» Ну, Даун? Такой заслуженный человек – и без правительственной награды?!
Гарант запустил руку в тот же ящик и бросил на стол вторую коробочку с медалью. Даун даже не потрудился ее открыть.
– Теперь справедливость восстановлена, – объявил Президент. – Вы, Даун, теперь кавалер. До полного кавалера вам не хватает еще двух штук – ну так какие ваши годы!..
– Признаться, я рассчитывал на некоторые… гхм… – Корпрез сделал вид, что смутился, но ему никто не поверил.
– На что рассчитывали?! – спросил глава Федерации так громко, словно вдруг оглох. – На бюджетные деньги? На федеральное имущество?
– Какие еще деньги?! – возмутился маршал. – Какое имущество? Если государство ему что-то и должно, так это полтора метра крепкой веревки! Мыло – уже за его счет!
– Позволю себе напомнить, что в устройстве артефакта, столь необдуманно взятого на борт военного судна, первыми разобрались мои… мои, Семен Гаврилович, специалисты, а отнюдь не ваши, – проворковал Даун.
– Ага, и на СС-сорок четыре тоже твой специалист начудил… – Маршал наклонил голову, словно собираясь Геца забодать.
– Вместе с вашими лейтенантами, – парировал Даун. – Хотя, если разобраться, все наоборот: это ваши подчиненные вовлекли моего специалиста в сомнительные мероприятия по спасению системы… Которое на деле обернулось ее гибелью…
– С этим пусть трибунал разбирается… и суд, – угрюмо ответил главком.
– А вам это надо? – неожиданно спросил их обоих Президент.
– Что именно? – удивился Гец.
– Ну, вот это все – суд, трибунал? Это не лучшая реклама. И для ОВКС, и для Корпорации…
– Но ведь как-то истину мы должны установить! – Даун разволновался. – Кто спаситель человечества, а кто… не очень.
– Ты медаль получил? – Президент поморщился. – Что ты еще хочешь выяснить?
– Но ведь эти трое… они же существуют. Это же они все наши планы сорвали… СС загубили… с пришельцами сражались… без соответствующих полномочий! Ведь если меры не принять, они в герои могут затесаться!
– Ну и что?
– Как что? Пресс-конференции, журналисты, всеобщее внимание, обожание. Золотые бюсты в каждой школе… Это может вскружить им головы, и тогда… А если они все расскажут? Про Солнцеподобную Систему, про наш с вами картель… несостоявшийся… и про то, как ОВКС на самом деле от чужаков отбились… Кем мы
