Гарри Поттер и Огненный кубок(harrypotter.internetmagazin.ru)

бывшие хозяева домашнего эльфа Добби: Люций Малфой, его сын Драко и женщина, которая, очевидно, была матерью Драко.

Гарри и Драко стали врагами с первой поездки в Хогвартс. Бледный, с острым лицом и светлыми волосами, Драко был копией отца. Мать его тоже была блондинкой, высокой и стройной. Её можно было бы назвать красивой, если б лицо её не носило такое выражение, словно ей только что подсунули под нос нечто очень вонючее.

'О, Фадж, — сказал мистер Малфой, протягивая руку министру магии, — насколько я знаю ты не знаком с моей женой Нарциссой и нашим сыном Драко?'

'Очень приятно. Очень приятно, — отозвался Фадж, улыбаясь и кланяясь миссис Малфой, — и позвольте мне представить вам мистера Обланска… Обалонска… мистера… а… в общем, министра магии Болгарии. Он не понимает ни слова из того, что я говорю, так что, неважно. И ещё… ты знаком с Артуром Висли, надо думать'

Наступила натянутая пауза. Мистер Висли и мистер Малфой взглянули друг на друга и Гарри вспомнил, как эти двое дрались в 'Завитках и Кляксах'. Холодные серые глаза мистера Малфоя скользнули по лицу мистера Висли, а затем по всему первому ряду.

'Бог ты мой, Артур, — тихо сказал он, — что тебе пришлось продать, чтобы заплатить за билеты в Верхней ложе? Без сомнения, ты не смог бы выручить такой суммы денег даже от продажи своего дома!'

Фадж, не слышавший этих слов, продолжал: 'Люций только что сделал очень щедрое пожертвование в пользу Лечебницы Магических Недугов и Травм имени Святого Мунго, Артур. И он здесь по моему личному приглашению'.

'Как… как мило с его стороны', — сказал мистер Висли натянуто улыбаясь.

Мистер Малфой перевёл взгляд на Эрмиону, которая слегка порозовела, но не отвела глаз. Гарри прекрасно понял, что вызвало кривую усмешку на губах мистера Малфоя. Он и его семья гордились своей чистокровностью и считали волшебников из Магглских семей, то есть таких, как Эрмиона, вторым сортом. Но под взглядом министра магии он не посмел ничего сказать. С презрительной усмешкой на губах он слегка кивнул мистеру Висли и стал пробираться дальше к своему сиденью. Драко послал Гарри, Рону и Эрмионе полный презрения взгляд и уселся между родителями.

'Мерзкие твари!' — пробормотал Рон, повернувшись лицом к полю. В ложу влетел Людо Коробейник.

'Все готовы? — воскликнул он, возбуждённый и красный, как шкурка эдамского сыра, — министр, начинаем?'

'Если вы готовы, то и мы готовы', — добродушно отозвался Фадж.

Людо вытащил волшебную палочку, направил её себе на горло, и произнес: 'Звучнос! '. Его голос заглушил гул над набитым людьми стадионом, проник во все углы, и, отразившись эхом, прогремел:

'Дамы и Господа! Добро пожаловать на финал четыреста двадцать второго Кубка мира по Квиддитчу!'

Зрители разразились аплодисментами. Тысячи рук махали тысячами флажков, и несогласованное пение национальных гимнов вносило ещё больший шум в общий хаос. С огромной доски, висящей в воздухе исчезла последняя реклама ('Бобы Берти Боттс Всех Вкусов — пробуйте на свой страх и риск! '), а вместо неё появилось: БОЛГАРИЯ — 0, ИРЛАНДИЯ — 0.

'А сейчас, без промедления, позвольте мне представить вам группу поддержки Болгарской Национальной сборной!'

Правая сторона стадиона — непроницаемая алая стена — с одобрением ухнула.

'Интересно, кого они с собой привезли? — спросил мистер Висли, наклоняясь вперёд. — Аах… — он внезапно сорвал с носа очки и тщательно протёр их о свои одежды, — Вил!'

'Что такое Ви…'

Но сотня Вил уже выплывала на игровое поле, ответив на неоконченный вопрос Гарри. Вилы — были женщинами. Самыми прекрасными созданиями, которые Гарри когда-либо видел, только… они не были — просто не могли быть — людьми. Но Гарри не удалось поразмышлять о том, кто они такие на самом деле, что придает их коже сияние лунного света и почему их отливающие белым золотом волосы развеваются без малейшего дуновения ветра… Заиграла музыка, и Гарри перестал размышлять о том, принадлежат они человеческому роду или нет, да и вообще, он совершенно перестал о чём-либо размышлять.

Вилы начали танцевать и разум Гарри абсолютно и полностью безмятежно опустошился. Единственное, что существовало сейчас на свете — это танцующие Вилы, потому что, если они вдруг перестанут танцевать, произойдёт катастрофа…

Вилы танцевали быстрее и быстрее, и дикие, оборванные на полуслове мысли, стали появляться в голове у Гарри. Он почувствовал необходимость совершить подвиг, сделать что-то из ряда вон выходящее, ну прямо сейчас же, в эту минуту. Прыгнуть из ложи на игровое поле — показалось ему превосходной идеей, но достаточно ли героической?

'Гарри, что ты делаешь?' — прозвучал в его ушах, доносящийся откуда-то издалека, голос Эрмионы.

Музыка остановилась. Гарри моргнул. Он стоял, поставив ногу на стенку ложи. Рядом с ним стоял Рон с таким видом, как будто собирался нырнуть с вышки.

Стадион наполнился озлобленными криками. Толпа не желала отпускать Вил. Гарри с энтузиазмом присоединился к общим крикам. Он, конечно же, будет болеть за Болгарию. Он не понимал, почему к его груди приколот большой зелёный лист клевера. Рон в каком-то трансе рвал на мелкие части клевер на своей шляпе. Мистер Висли, улыбнувшись, наклонился к Рону и забрал у него шляпу.

'Она тебе ещё пригодится после того, как выступит Ирландия', — сказал он.

'А?' — спросил Рон, выпучив глаза на Вил, которые выстроились по одну сторону поля.

Эрмиона громко прищёлкнула языком и потянула Гарри назад на сиденье. 'Я тебя умоляю!' — сказала она.

'А сейчас, — прогремел голос Людо Коробейника. — Пожалуйста, поднимите вверх свои волшебные палочки и поприветствуйте группу поддержки Национальной сборной Ирландии!'

И тотчас же, что-то похожее на огромную зелёную с золотом комету, ворвалось на стадион, пронеслась по кругу, разорвалось на две меньшие кометы, каждая из которой понеслась к золотым шестам на краях поля. Над полем сверкнула радуга, протянувшаяся от одного светового шара к другому. Толпа заохала и заахала, как будто на фейерверке. Радуга растворилась, шары объединились, слились и сформировали огромный искрящийся лепесток клевера, который поднялся высоко в небо и поплыл над трибунами. Что-то, похожее на золотой дождь лилось из него на зрителей.

'Вот здорово! — закричал Рон, когда клевер поравнялся с ними и осыпал их дождём золотых монет. Тяжёлые монеты отскакивали от голов и сидений. Сощурившись, Гарри присмотрелся к клеверу и увидел, что он состоит из тысяч малюсеньких бородатых карликов в красных жилетках, держащих в руках малюсенькие золотые или зелёные лампы.

'Лепреконы!' — вскричал мистер Висли, стараясь перекричать громовые аплодисменты толпы, в которой многие всё ещё шарили под стульями в поисках золотых монет.

'На, — сказал Рон, залившись счастливой улыбкой, всовывая кучу денег в руку Гарри. — Это тебе за Всенокли. Теперь тебе придётся купить мне подарок на Рождество. Ха!'

Огромный клевер растворился в воздухе, лепреконы спустились вниз на поле и уселись, скрестив ноги на противоположную от Вил сторону, и приготовились смотреть матч.

'А сейчас, Дамы и Господа, я прошу вас поприветствовать Национальную сборную Болгарии по Квиддитчу! Я представляю вам — Димитрова!'

Фигура в алой мантии верхом на метле влетела на поле с такой скоростью, что её очертания расплылись в воздухе. Последовали дикие аплодисменты со стороны болгарских болельщиков.

'Иванову!'

Вторая фигура в алых одеждах влетела на поле.

'Зографа! Левского! Вулчанова! Волкова! ииииииииии Крума!

'Это он! Это он!' — заорал Рон, следуя за Крумом своими Всеноклями. Гарри быстро навёл на него