Его первой реакцией была мысль о том, что стоит стать префектом хотя бы для того, чтобы иметь возможность пользоваться этой ванной. Мягкий свет роскошной люстры со множеством свечей играл на белом мраморе, из которого было сделано всё вокруг, включая собственно ванну, напоминавшую пустой, прямоугольный бассейн, наполовину утопленный в пол. По краю бассейна шла целая сотня золотых кранов с инкрустированными ручками, и каждую ручку украшал свой собственный самоцвет. Был даже трамплин для прыжков в воду. Длинные белые льняные занавеси закрывали окна; большая стопка пушистых полотенец лежала в углу, а на стене висела картина в золотой раме. На картине спала белокурая русалка. Волосы струились по её лицу и слегка колыхались всякий раз, когда она всхрапывала.
Гарри, осматриваясь, прошёл вперёд и его шаги эхом отозвались от стен. Какой бы великолепной не была ванная и как бы ему не хотелось испытать хотя бы несколько кранов — теперь, оказавшись здесь, он не мог избавиться от чувства, что Седрик решил его надуть. Как, скажите на милость, всё это может помочь раскрыть тайну яйца? Тем не менее, он положил одно из махровых полотенец, плащ, карту и яйцо на край огромной, как бассейн ванны, затем опустился на колени и открыл несколько кранов.
Он сразу же понял, что из кранов течет вода, смешанная с пеной для ванн, хотя пена эта ни капли не походила на ту, к которой привык Гарри. Из одного крана вылетали розовые и голубые пузыри размером с футбольный мяч; из другого текла густая белоснежная пена, которая легко выдержала бы его вес, вздумай он это проверить; фиолетовые облака из третьего стелились по воде и окутывали всё вокруг густым ароматом. Гарри некоторое время развлекался, открывая и закрывая краны. Больше всех ему понравился тот, чья струя рикошетом отскакивала от поверхности воды, образуя большие арки. Когда глубокий бассейн наполнился горячей водой, пеной и пузырями, а это заняло очень мало времени, учитывая его размеры, Гарри выключил все краны, снял халат, тапочки и пижаму и скользнул в воду.
Его ноги едва достали до дна, и Гарри немножко поплавал, прежде чем вернуться к бортику, где он смог встать и приступить к разгадке тайны. Гарри нежился в горячей воде в облаках пены и разноцветного пара, но ни одной блестящей мысли ему в голову так и не пришло.
Гарри протянул влажные руки, взял яйцо и открыл его. Вой и скрежет заполнили ванную, отражаясь от мраморных стен, но звуки эти были такими же непонятными, как и раньше — даже, пожалуй, стали ещё непонятнее из-за эха. Он снова захлопнул яйцо, опасаясь, что звук привлечет Филча, и раздумывая, не этого ли хотел Седрик, и тут — Гарри даже подскочил от неожиданности и выронил яйцо, которое, загремев, покатилось по полу ванной — кто-то произнес:
'На твоем месте я бы попробовала положить его
От изумления Гарри наглотался пузырей. Он встал, отплевываясь, и увидел, что на одном из кранов сидит, скрестив ноги, призрак очень печальной девочки. Это была Мрачная Миртл, рыдания которой обычно раздавались в туалете тремя этажами ниже.
'Миртл! — возмущенно сказал Гарри, — я… я же раздет!'
Пена была такой плотной, что это едва ли имело значение, но у него было неприятное чувство, что Миртл подглядывала за ним из одного из кранов с того момента, как он пришёл.
'Я закрыла глаза, когда ты залезал в ванну, — ответила она, подмигивая ему через толстые стекла очков. — Ты не заходил повидать меня уже
'Гм… Ну… — протянул Гарри, слегка сгибая колени, чтобы быть абсолютно уверенным в том, что Миртл не видит ничего кроме его головы. — Вообще-то, мне же нельзя заходить к тебе в туалет, правда? Он же девчачий'.
'Раньше это тебя не смущало, — грустно возразила Миртл. — Ты торчал там всё время'.
Так оно и было, но только потому, что Гарри, Рон и Эрмиона сочли неработающий туалет Миртл самым подходящим местом, чтобы в тайне приготовить Многосущное зелье — запрещенное снадобье, которое на час превратило Гарри и Рона в двойников Крабба и Гойла и помогло им пробраться в гостиную Слитерина.
'Мне из-за этого здорово влетело, — сказал Гарри, и почти не соврал; действительно, как-то раз Перси застал его выходящим из туалета Миртл. — Так что я решил больше не рисковать'.
'А… тогда понятно, — вздохнула Миртл, тоскливо ковыряя прыщ у себя на подбородке. — Что ж… всё равно… я бы попробовала открыть яйцо в воде. Седрик Диггори так и сделал'.
'Ты и за ним подглядывала? — сердито спросил Гарри. — Ты что же, пробираешься сюда по вечерам и любуешься, как префекты принимают ванну?'
'Иногда, — лукаво ответила Миртл, — но раньше я никогда ни с кем не заговаривала'.
'Какая честь, — мрачно буркнул Гарри. — Закрой глаза!'
Перед тем, как вылезти из ванной, он удостоверился, что Миртл плотно закрыла очки ладошками, затем обернул полотенце вокруг талии, и отправился за яйцом. Как только он вернулся назад в воду, Миртл, взглянув на него сквозь пальцы, сказала: 'А теперь давай… открой его под водой!'
Гарри опустил яйцо в пенистую воду, и открыл… на сей раз оно не завизжало. Гарри услышал бульканье, напоминавшее песню — песню, слов которой он не мог разобрать.
'Голову тоже нужно опустить в воду, — сказала Миртл, явно наслаждаясь тем, что дает ему указания. — Ну же!'
Гарри сделал глубокий вдох и нырнул — и теперь, сидя на мраморном дне заполненной пузырьками ванной, он услышал хор жутких голосов, поющих из открытого яйца в его руках:
Гарри всплыл, высунулся из пузырящейся воды и мотнул головой, стряхивая волосы с глаз.
'Слышал?' — спросила Миртл.
'Да-а…
Он снова нырнул. Ему понадобилось еще три раза прослушать песню под водой, прежде чем он окончательно её запомнил; потом он ещё немного поплескался в воде, думая изо всех сил, а Миртл сидела и смотрела на него.
'Я должен пойти и найти людей, чьим голосам не дано понятно в воздухе звучать… — медленно сказал он. — Эээ… кто бы это мог быть?'
'Плохо соображаешь?'
Он не видел Мрачную Миртл такой веселой с тех пор, как после приёма Многосущного зелья у Эрмионы вырос хвост, а лицо покрылось кошачьей шерстью. Гарри обвел ванную взглядом, размышляя… раз голоса можно услышать только под водой, значит они должны принадлежать подводным существам. Он изложил эту теорию ухмыляющейся Миртл.
'Вот и Диггори тоже так подумал, — сказала она. — Лежал тут и болтал об этом сам с собой целую вечность. Да, вечность… Почти вся пена растаяла…'
'Подводные существа… — медленно повторил Гарри. — Миртл… Кто ещё живет в озере, кроме гигантского спрута?'
'Ой, много всяких тварей, — сказала она. — Я иногда там бываю… часто не по своей воле, если кто-то неожиданно спускает воду в моем унитазе…'
